Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум

именах, то верить этому Демону Иллюзий было сомнительным занятием.

— Не веришь мне, — скользя глазами по моему лицу, добавил он, — можешь уточнить у нее самой. Спроси, что случилось с беднягой Филиппо… Дожить с ней до глубокой старости почти невозможно…

С каждой фразой его голос звучал все вкрадчивее, мягко проталкивая слова мне в голову, заставляя их оседать там, путаться среди моих мыслей — ставя под вопрос, что именно сказал он, а до чего додумался я сам.

— Или ты реально считаешь, что демон ее уровня пришел к тебе только, чтобы помочь натрахаться? Никогда не думал, какие у нее на тебя планы?..

Однако именно это: зыбкие формулировки, изменчивая, как хамелеон, интонация, попытка вывести на эмоции, чтобы ему поверили — убеждали в обратном, что верить ему нельзя, как бы гладко он ни заливал слова мне в уши.

— Отличная речь, — заметил я, не давая ему шанса пробраться в свою голову. — Можно я подумаю над ней в другом месте?

— Конечно, — удивительно легко отозвался Сэл, — иди подумай…

Молнией развернувшись, я сделал шаг — и угол приблизился ко мне. Не став дожидаться, пока он передумает, я ускорился.

— Дай угадаю, — донеслось в спину, — она прочитала твое будущее? Сказала, что без нее тебя ждет жалкая, никчемная жизнь, но она может помочь?

Я стремительно шел вперед, пытаясь уйти раньше, чем он скажет что-нибудь, что может заставить меня остановиться.

— Чтобы ты знал, — усмехнулся Сэл за спиной, — Би не видит будущего! Никто его не видит. Умела бы, у самой было бы меньше ошибок…

До угла оставался всего шаг.

— … А это — ее любимая присказка для очередного фамильяра…

Слова навязчиво врывались в голову, и, сам того не желая, я вдруг вспомнил, как уверенно Би говорила про трех женщин в моей жизни, которых увидела на моей ладони. Сказанное им — словно против воли — заставляло сомневаться.

— Все еще не веришь? Могу доказать…

Мысленно чертыхнувшись, я обернулся, на всякий случай вцепившись рукой в угол. Ухмыляясь, Сэл крутанул пальцами, и из ниоткуда между ними появился блестящий золотой круглешок.

— Спроси у нее, чем упадет эта монета. В половине случаев она ошибется. А я могу сказать наверняка…

Он ловко подкинул монету, и та, крутясь, полетела в мою сторону. Золото сверкнуло в тусклом свете лампочки. Машинально вытянув руку, я перехватил ее. Металл обжег неприветливым холодом.

— Решка, — небрежно бросил Сэл.

Пальцы разжались, открывая причудливый старинный узор — монета лежала решкой, давя еле ощутимой тяжестью на мою ладонь. Я молча перевернул ее. Потертый узор на другой стороне был точно таким же.

— Только так, — назидательно произнес Сэл, — можно «предсказывать» будущее. Обманывая тех, кто в это поверит. Потому что будущее меняется каждую секунду. Даже сейчас, от этого разговора…

Он развернулся и дернул ручку под табличкой «Выхода нет». Дверь послушно распахнулась.

— И если решаешь не верить демонам, — сказал он напоследок, — то не верить надо всем…

Белый костюм бесследно растворился в темноте, и тяжелая дверь сама собой захлопнулась, окатив коридор зловещим грохотом. Что-то подсказывало, что если подойду и дерну ее, она окажется наглухо закрытой. Похоже, выхода здесь не было только для людей.

Лампочка все так же тускло светила с потолка, делая пространство зыбким и призрачным, почти потусторонним. Весь этот разговор можно было бы считать одной большой иллюзией, если бы не золотой круглешок на моей ладони. Настанут тяжелые времена, отнесу в ломбард — хоть какая-то польза от этой встречи. Затолкав монету в карман, я поспешил обратно в зал — надо было срочно найти медальон и уже свалить отсюда.

Пока шел по коридору, я усиленно пытался понять, где и когда мог потерять медальон. Он точно был на мне за столом, полыхая сразу от трех девчонок. Потом его коротило, когда Майя целовала меня во время танца. Цепочка с силой врезалась в шею, когда Алгон схватила меня за ворот, а затем внезапно ослабла — возможно, тогда же и порвалась. Больше воспоминаний с медальоном не было, значит, где-то там, на танцполе, и следует его искать. Коридор, ненадолго взявший меня в плен, закончился, и я вышел в зал.

Музыка мгновенно ударила по нервам, силой втягивая в атмосферу. Не затихая ни на секунду, праздник вокруг продолжался. Воздух рвался от звона бокалов и обрывков бесед. Позвякивая приборами, за столиками ужинали, а самые неугомонные — или, возможно, самые влюбленные, — не желая отрываться друг от друга, кружились в центре зала. Даже сердце на стене, в котором непрерывно вспыхивали парочки, казалось, светилось еще ярче. Взгляд сам собой уперся в красный ободок, и я замер, не поверив глазам.

Даже не думал, что этим вечером в этом сердце увижу собственное лицо и уж тем более рядом с ней. В сочно-красном ободке на стене на обозрение всему залу были я и Саша, стоящие в коридоре, сфотографированные как раз в тот момент, когда, прижимаясь всем телом, она тянулась к моим губам — пьяная, отчаянная, явно готовая мне отдаться. Снимок был красноречивее десятка слов — по нему сразу становилось понятно, что мы с ней трахались и трахались не раз.

— Ты!.. — рядом яростно прогремели шаги.

Следом в скулу прилетел удар. Кто ж с ходу бьет в лицо? Зал покачнулся, и я упал, получив еще и затрещину — уже по затылку и от стены. Морщась, я вскинул голову, пытаясь понять, кто вообще бил и за что. Прямо надо мной со стиснутыми кулаками и перекошенным от злости лицом навис Сашин парень, готовый посадить на рога, которые теперь начал ощущать и он.

— Не надо! — взвизгнув, откуда-то появившаяся Саша схватила его за руку. — Он был пьян! Не бей его!..

Ушибленный затылок противно гудел, и голоса фонили, сливаясь с музыкой и звоном бокалом. Сидя у стены, я словно смотрел кино — абсурдную тупую мелодраму, подбирающуюся к своей кульминации. Снимок все еще болтался в этом бездушном сердце, явно дольше чем остальные фото — будто кто-то намеренно хотел, чтобы каждый в зале это увидел.

— Он не специально! Он пьяный был! Не трогай его!..

Саша уже чуть ли не плакала, цепляясь за своего парня, который стискивал кулаки так, словно раздумывал, убивать меня или нет. Прислонившись гудящим затылком к стене, я наблюдал за ними. Даже стало интересно, что будет дальше. После сатира, инкуба, демонов и ангелов, всех предупреждений, наездов и угроз — я даже хотел посмотреть, что может сделать просто человек. Уже было без разницы, чем закончится этот вечер. Даже если