Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Пер Валё

— Кто ее опознал?

— Полиция. Вернее, полиция нравов. Она была известна им уже два года. В сорок девятом году, пятнадцатого мая — обстоятельства были таковы, что дату можно установить точно, — в жизни Тересы произошла резкая перемена. Она убежала из дому — так здесь написано — и с тех пор обитала в преступном мире. Короче говоря, она стала шлюхой. Превратилась в нимфоманку и на протяжении двух лет перебывала с сотнями мужчин.

— Да, припоминаю, — сказал Кольберг.

— Теперь мы приближаемся к сути дела. В течение трех дней полиции удалось найти трех свидетелей, которые девятого июня в половине двенадцатого вечера видели автомобиль, стоявший на Кунгсхольмсгатан в начале той тропинки, где обнаружили труп. Два свидетеля проезжали там на машине, один проходил мимо. Те, что проезжали, видели мужчину, стоявшего возле автомобиля. Рядом с ним на земле лежал какой-то предмет размером с человека, завернутый во что-то, похожее на серое одеяло. Третий свидетель проходил через несколько минут и видел только автомобиль. Описание мужчины было расплывчатым. Шел дождь, было темно, и с уверенностью сказать можно было лишь то, что он довольно высокий. При дальнейшем выяснении того, что следует понимать под словами «довольно высокий», показания колебались от метра семидесяти пяти до метра восьмидесяти трех, а рост девяноста процентов мужского населения страны колеблется именно в этих пределах. Однако…

— Однако?

— Однако что касается автомобиля, показания всех свидетелей совпали. Каждый из них утверждал, что это был автомобиль французского производства марки «рено» модели CV-4, которую начали выпускать в тысяча девятьсот сорок седьмом году, а потом ежегодно она выпускалась с незначительными изменениями.

— «Рено CV-4», — сказал Кольберг. — Порше нарисовал эту модель, когда французы держали его в тюрьме как военного преступника. Закрыли его в заводской проходной. Он сидел и рисовал. Потом его, естественно, выпустили, а французы заработали миллионы на этом автомобиле.

— У тебя просто поразительные знания в самых различных областях, — сухо сказал Мартин Бек. — Возможно, теперь тебе удастся объяснить мне, какая существует связь между делом Тересы и убийством Стенстрёма в автобусе четыре недели назад.

— Погоди, — сказал Кольберг. — А что было дальше?

— Дальше было следующее. Стокгольмская полиция проводила расследование с невиданным для нашей страны размахом. Протоколы выросли до гигантских размеров. Сам можешь посмотреть. Были опрошены сотни людей, знавших Тересу Камарайо и поддерживавших с ней контакты, однако так и не удалось установить того, кто видел ее последним. Все следы обрывались ровно за неделю до того, как нашли труп. Она провела ночь с одним мужчиной в отеле на Нюброгатан и рассталась с ним в полдень у винного погребка на Местер-Самуэльсгатан. Точка. Потом разыскали все автомобили марки «Рено CV-4». Сначала в Стокгольме, так как свидетели утверждали, что на номерном знаке была буква «А». Потом проверили все подобные автомобили по всей стране, думая, что номерные знаки могли быть фальшивыми. Это заняло почти целый год. В результате было установлено, что ни один из этих автомобилей не мог стоять на Стадсхагсвеген в половине двенадцатого вечера девятого июня тысяча девятьсот пятьдесят первого года.

— Ну и что же потом?

— Стало ясно, что расследование зашло в тупик. Было установлено все, что только можно было установить, за исключением одного: кто убил Тересу Камарайо. Последние попытки расследовать дело Тересы датируются пятьдесят вторым годом, когда датская, норвежская и финская полиция сообщила, что тот злосчастный автомобиль не зарегистрирован в странах Скандинавии. Одновременно шведская таможенная служба проинформировала, что он также не мог прибыть из других стран. Если помнишь, в те времена было не так много машин, и пересечение границы требовало соблюдения массы формальностей.

— Помню. А что известно о свидетелях?

— Свидетели, которые проезжали в автомобиле, работали вместе. Один из них был мастером в автомастерской, другой — автомехаником. Третий свидетель тоже хорошо разбирался в машинах, потому что был… Ну-ка, угадай, кем он был.

— Директором завода «Рено».

— Нет. Патрульным полицейским. Специалистом по дорожному движению. Его фамилия была Карлберг. Он уже умер. Однако и здесь ничего не упустили. Тогда уже понемногу начали интересоваться психологией свидетелей. И всех троих сразу же подвергли целому набору тестов. Каждый из них должен был опознать силуэты автомобилей различных марок, которые показывали с помощью эпидиаскопа. Все трое различили все современные автомобили, а мастеру удалось справиться даже с такими древними моделями, как «испано-суиза» и «пегасо». Его невозможно было обмануть, показывая рисунок несуществующего автомобиля. Он сразу говорил, что передок — это «Фиат-500», а багажник — «дайна-паккард».

— Хорошо, — сказал Кольберг. — А каково было мнение тех, кто проводил расследование?

— Их мнение было следующим. Убийца значится в протоколах. Это один из тех, кто спал с Тересой Камарайо. Он задушил ее в приступе бешенства, которое иногда охватывает нимфоманов. Расследование зашло в тупик, потому что кто-то плохо сработал во время проверки автомобилей «рено». Решили проверить еще раз. Потом они справедливо подумали, что прошло уже слишком много времени и след остыл. Они и дальше считали, что их подвели те, кто проверял машины, а исправлять это теперь уже слишком поздно. Я уверен, что, например, Эк, который принимал участие в расследовании, считает так до сих пор. Да я и сам полагаю, что так и могло быть. Другого объяснения я не вижу.

Кольберг с минуту молчал, потом спросил:

— А что произошло с Тересой в тот день, о котором ты упоминал? В мае сорок девятого года.

Мартин Бек перелистал несколько страниц и сказал:

— Она испытала потрясение, которое, по мнению психологов, привело к тому, что она перешла в другое психическое и физиологическое состояние, довольно редко встречающееся, но вовсе не исключительное. Тереса Камарайо воспитывалась в хорошей семье. Ее родители, так же как и она, были католиками. Она хранила невинность до двадцати четырех лет, и до мужа у нее никого не было. Четыре года она прожила с мужем так, как живут обыкновенные шведы, хотя оба они были иностранцами. Они были типичными представителями хорошо обеспеченного среднего класса. Она была достаточно рассудительна, со спокойным характером. Муж считал их брак счастливым. Она была, как сказал какой-то врач, продуктом воспитания этих двух сред — ортодоксальной католической и шведского мещанства со всеми табу, которые никогда не нарушают в каждой из этих сред. Пятнадцатого мая сорок девятого года ее муж уехал в Норланд по служебным делам. А она пошла на лекцию вместе с подругой. Там они встретили мужчину, которого ее подруга давно знала. Он проводил их до квартиры Камарайо на Торсгатан, где подруга должна была заночевать, потому что тоже была соломенной вдовой. Они пили чай, вино, обсуждали лекцию. Тот мужчина пошел с ними из-за того, что поссорился со своей девушкой, на которой потом в конце концов женился. В тот день он не знал, куда пойти. Тереса показалась ему симпатичной — она на самом деле была симпатичной, — и он начал заигрывать с ней. Подруга, зная, что трудно представить себе женщину с более высокой моралью, чем у Тересы, постелила себе на диване в холле и легла спать. Мужчина несколько раз уговаривал Тересу, чтобы она пошла с ним спать, но та отказывалась. Тогда он взял ее на руки, отнес в спальню, раздел и лег с ней. Насколько известно, Тереса Камарайо, будучи взрослой, не показывалась никому голой, даже женщинам. Кроме того, она никогда не испытывала оргазма. В ту ночь она испытала его двадцать раз или что-то около того. Утром мужчина ушел. Всю ближайшую неделю она звонила ему по десять раз в день, а потом он уже никогда о ней больше не слышал. Он помирился со своей девушкой, они поженились и были счастливы. В этой горе папок имеется десять протоколов его допросов. Он попал под подозрение, однако оказалось, что автомобиля у него нет. К тому же это был порядочный человек, хороший семьянин, счастливый в супружестве и никогда не изменяющий жене.