Исчадия разума - Клиффорд Саймак

Однако Дэвид вновь предпочел не есть, а говорить.

— Но как же насчет бесконечников? — спросил он. — Мы слышали голый термин без всяких разъяснений, кто или что это такое.

Старик с серебряной бородой ответил:

— Как и вы, мы питаемся слухами, только слухами. Вроде бы это культ, но предположительно не чисто человеческий. Есть молва о каких-то инопланетных миссионерах…

— У нас слишком мало данных для плодотворной дискуссии на эту тему, — вставил Жиденькая Бородка. — Может, это из тех идеек, что являются время от времени, вспыхивают ярким пламенем, а потом прогорают и гаснут, как свечки. Вы говорите — бестелесность, но как ее добиться?

— Полагаю, — вклинился Моржовый Ус, — что уж если человечество действительно загорелось идеей бестелесности, то и путь отыщется. Сколько раз бывало, что человек осуществлял проекты, за которые ему бы лучше вообще не браться!

— А все восходит, — заявил Серебряная Борода безапелляционным тоном, — к одной нашей особенности, о которой мы с вами не раз толковали долгими вечерами. К ненасытной человеческой погоне за счастьем…

Коркоран в разговор не вмешивался — пусть себе болтают что хотят. Подобрал последние капли супа хлебным мякишем, вдумчиво осушил кружку и потянулся. Наелся он на славу, казалось, желудок вот-вот лопнет.

Потом он обвел комнату взглядом и в первый раз заметил, что это жалкая лачуга. Тесная, унылая, лишенная каких бы то ни было украшений — укрытие от непогоды и ничего больше, обиталище, способное удовлетворить разве что роботов. Притом качество постройки было безупречным, да другого от роботов и ждать не приходится. Стол и стулья были сделаны из добротного прочного дерева, продержатся века и века. Но, кроме добросовестного труда и прочного дерева, отметить было просто нечего. Миски и кружки — самая незатейливая керамика, свечи самодельные, и даже столовые ложки вырезаны из дерева, правда, отполированы.

И все же эти деревенские жители, собравшись за грубым столом в примитивной лачуге, устраивают дискуссии по вопросам, которые ни по положению своему, ни по знаниям не в силах решить, радостно пережевывают суждения, ни на чем по сути не основанные. Хотя, осадил себя Коркоран, какой я им судья, да и за что их судить? Это древняя почтенная традиция, ведущая отсчет от самой зари истории. Еще в древних Афинах горожане завели манеру встречаться на рыночной площади ради высокопарных бесед — и столетиями позже досужие американские обыватели присаживались на крылечке сельской лавчонки и толковали столь же напыщенно, как древние афиняне, о материях, начисто им не доступных. А английские клубы, где праздные джентльмены, шамкая, изрекали прописные истины над стаканчиком виски?

Праздность, сказал себе Коркоран, — вот в чем горе. Праздность и гипнотическое ослепление от блеска собственных мыслей. Шестеро, что собрались здесь, праздные люди, избавленные от любых хлопот попечением роботов и компьютеров.

Дэвид поднялся с места со словами:

— Боюсь, нам пора идти. С удовольствием задержались бы подольше, но надо продолжать путь. Спасибо за еду, выпивку и беседу…

Ни один из шестерых и не подумал подняться, предложить рукопожатие или хотя бы попрощаться вслух. Они ограничились тем, что подняли на мгновение глаза, кивнули в знак согласия и тут же продолжили нескончаемый диспут между собой.

Коркоран встал вслед за Дэвидом и направился к двери, которую опередивший их робот успел отворить.

— Спасибо за суп и за эль, — повторил Дэвид.

Робот, в отличие от хозяев, хотя бы откликнулся:

— Всегда рад услужить. Заходите в любое время.

Как только они оказались на улице, робот скрылся за дверью. Улица была пуста.

— Ну вот мы и выяснили то, за чем пришли, — заметил Дэвид. — Мы знаем, что бесконечники уже прилетели, обосновались на Земле и приступили к выполнению своей миссии.

— Мне жаль этих местных, — произнес Коркоран. — Несчастные ублюдки, возомнившие о себе Бог весть что. Им просто нечего делать, кроме как восседать и пустословить.

— Жалеть их незачем, — возразил Дэвид. — Может, они и сами не понимают этого, но они нашли свое счастье. Сейчас они на седьмом небе…

— Может и так, но не ужасно ли, что человечество мельчает подобным образом!

— Пожалуй, оно именно к тому и стремилось. На протяжении всей истории люди искали, кто бы выполнил за них их работу. Сперва собаки, быки, лошади. Затем машины и, наконец, компьютеры и роботы.

Когда они достигли посадочной площадки на лужке, внизу, в долине, уже начали сгущаться ранние сумерки. Отделившись от времялета, им навстречу выплыло неясное скопление искристых точек, Коркоран, первым обративший внимание на искры, так и замер оторопев. Волосы на голове чуть было не встали дыбом в атавистическом страхе, но через секунду он сообразил в чем дело, и тихо сказал:

— Дэвид, взгляните, кто к нам пожаловал…

Дэвид шумно обрадовался:

— Генри, как хорошо, что ты нас нашел! Я уже почти не надеялся…

Генри, двигаясь над самой травой, подплыл поближе.

«След оказался долгим, — сообщил Генри. — Пришлось проделать дальний путь.»

— Что с остальными? Ты-то сам был в каком времялете?

«Ни в каком. Я остался в Гопкинс Акре. Мне было известно, что три машины взяли старт поодиночке и придется отслеживать каждую в отдельности.»

— Выходит, ты заранее планировал начать с нуля?

«Именно так. И хорошо, что так. Возникли осложнения.»

— Что ж, нас ты нашел. Но почему ты решил начать с нас? Ясно же, что мы-то способны сами о себе позаботиться. Следовало сначала отследить Инид. У нее опыта меньше, чем у других, и она подвергается наибольшему риску.

«Я так и поступил, — ответил Генри. — Но она исчезла.»

— То есть как исчезла? Она должна была подождать тебя. Не могла же она не подумать, что ты будешь ее искать!

«Может, и должна была, но не дождалась. Первую посадку она совершила благополучно, но не осталась на месте, а улетела снова. И рядом с местом первой посадки лежит мертвое страшилище.»

— Мертвое? Кто же мог убить его?

— Наверное, Бун, — предположил Коркоран. — Бун был вместе с Инид. Он бежал к ее машине, а страшилище за ним по пятам. Я хотел прийти к нему на помощь, но вы же сами, Дэвид, схватили меня и пихнули в свой времялет.

«Вы не даете мне дорассказать, — посетовал Генри. — Обязательно вам надо всунуться с какой-нибудь чепухой. А я ведь еще не договорил.»

— Ну так не мямли, говори дальше, — бросил Дэвид, не скрывая раздражения.

«Вторично Инид вылетела одна. Уверен, что одна. Буна она не взяла.»

— Этого просто не может быть! Ей никак не следовало покидать его.

«Я почти ни в чем не уверен, — ответил Генри. — Только дедуктивные выводы. Сначала я побывал на месте первой посадки Инид. От Гопкинс Акра на пятьдесят тысячелетий в прошлое, на юго-западе Северной Америки. Времялет оттуда ушел, но оставил отчетливый запах. Хотя от повторного старта меня отделяло не меньше недели.»