📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаБелки в Центральном парке по понедельникам грустят - Катрин Панколь

Белки в Центральном парке по понедельникам грустят - Катрин Панколь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 198 199 200 201 202 203 204 205 206 ... 214
Перейти на страницу:

— Я уже привык думать о тебе в прошедшем времени… Думал, больше тебя не увижу.

— Почему же?

— Ты так скоропалительно исчезла!

— Я все делаю скоропалительно, — согласилась она, — возраст такой.

Вот так! Напомним лишний раз гражданину про разницу в возрасте. Он-то уже сороковник разменял. Пускай поползает у нее в ногах.

— И потом, у меня много работы. Я подписала контракт с «Банана Репаблик». Через неделю уезжаю в Нью-Йорк.

— Ты едешь в Нью-Йорк?!

— Собственно, я тебе позвонила с корыстным интересом…

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Я хотела спросить, может, ты знаешь эту контору? На что они делают ставку? Какой у них профиль покупателей, молодые девушки или женщины постарше? Какие модели рисовать, раздолбайские или, наоборот, вечерние платья? Можешь посоветовать?

Золотое правило: собеседнику нужно польстить. Тогда он расслабится, не будет держаться настороже, распустит хвост… Гортензия знала, это верный прием, особенно с таким человеком, как Шаваль. Он втянул комплимент, как дым сигареты: запретный, но тем более сладкий, — и надулся от важности.

— Я не очень хорошо знаком с этой компанией, но могу навести справки…

— Правда? Ты мне поможешь?

— Ради тебя, Гортензия, я сделаю все что угодно!

— Спасибо, учту на будущее. Ты прелесть!

В ее голосе зазвучала нежность. Шаваля будто посвятили в рыцари. «Боже мой! Господи! Сколько времени я проспал? Я совсем отвык думать! Когда я в последний раз строил какой-нибудь блестящий план? Я просто потерял аппетит. Но стоит Гортензии войти в кафе, бросить на стол сумочку и улыбнуться, как у меня снова пылает лоб и просыпается здоровый голод. Я и забыл, что такое настоящая женщина: опасная, надменная, требовательная, которая ждет от тебя такой смелости, что аж дух захватывает». Шаваль позабыл об осторожности. Теперь ему хотелось только одного: рассказать Гортензии обо всех своих дерзких замыслах, о том, как скоро он разбогатеет.

— Ну а ты? — как раз поинтересовалась она. — Чем сейчас занимаешься?

— У меня большой проект, — напыжился Шаваль.

— А-а, — с напускной небрежностью протянула Гортензия.

Шаваля это задело за живое. Она ему не верит!.. Как все тщеславные торопыги, он уже видит обещанное богатство у себя в кармане. И не обращая внимания на голос рассудка, — подумай он минуту, он бы держался куда осмотрительнее, — он бросился вперед очертя голову.

— Не веришь?

— Нет, почему же. — Но Гортензия всем видом выражала, что не верит ни единому слову.

— Проект очень денежный! Между прочим, не далее как вчера вечером я как раз заказал «мерседес»-кабриолет. Последняя модель.

— И впрямь денежный, — равнодушно заметила Гортензия, уткнувшись в меню десертов.

Она сосредоточенно выбирала между малиновым крем-брюле и фирменным пирожным с фруктовым муссом. Что он посоветует?

— Вижу, ты не воспринимаешь меня всерьез…

— Ты уже выбрал пирожное? Или ты не будешь? Никогда не знаю, что заказать… Здесь все так вкусно…

— Ты считаешь, что на мне можно ставить крест? Мне больно это видеть, Гортензия!

— Ничего подобного… Слушай, скажу тебе прямо. Мы тут разговаривали с Марселем, и, насколько я поняла, момент в делах сейчас довольно напряженный… По крайней мере, с его слов. А вы ведь работаете в одной сфере, нет?

— Вот тут-то ты, красавица моя, и заблуждаешься. Я теперь работаю в финансовой сфере. В высших кругах! Провожу операции, спекулирую…

— На собственные средства?

— Скажем так, средства есть.

— И рассчитываешь хорошо заработать?

— Более чем.

— Не скрою, меня это интересует. Я хочу создать собственную марку, и мне нужны будут деньги. Нужен инвестор с солидным бюджетом, который готов меня поддержать.

— К твоим услугам!

— Слушай, Брюно…

Услышать свое имя в устах Гортензии для Шаваля было слаще музыки. В пору, когда они встречались, она называла его только по фамилии. Ни о какой нежности между ними не было и речи. «Секс и деньги, ясно?» — отрезала она как-то, когда он решился заявить, что сходит по ней с ума.

— Послушай, Брюно, — заговорила Гортензия, отчетливо выговаривая каждый слог, словно обкатывала его в рту, и облизнула губы. — Я говорю серьезно, а не так, абы что…

— Я тоже!

— Надеюсь… Потому что мне до смерти надоело, когда человек хвалится-хвалится, а как попросишь материально поддержать, сразу сдувается. Языком болтать легко! Но судят по делам, а не по словам…

Ей пришло в голову, как вызвать Шаваля на откровенность.

— Ты имеешь в виду кого-то конкретно?

— Да, и ты его знаешь. Я очень на него зла, просто ужасно!

— Скажи мне, кто это, и я его немедленно убью! — предложил он полушутя-полусерьезно.

— Знаешь, что я скажу… Если придумаю, как его обчистить, обдеру как липку без всяких угрызений совести. Да он и не заметит! У него денег куры не клюют! А мне осточертело перебиваться с копейки на копейку, Брюно… У меня столько задумок, столько планов… Но что прикажешь делать без денег? А помочь мне никто не хочет. В этом году я лучшая студентка на курсе, я нарисовала несколько моделей, которые взяли крупные марки… Только мне это ничего не принесет! Ни гроша! А когда я обращаюсь к человеку, у которого денег завались, и прошу одолжить немного… Заметь — не подарить, одолжить! Я все верну до цента! Так нет, он не хочет. Говорит, мне еще рано, у меня, дескать, молоко на губах не обсохло. Ненавижу его, ей-богу, ненавижу!

— Успокойся. — Шаваль чувствовал себя настоящим мужчиной, сильным и надежным.

— Какой, спрашивается, толк иметь кучу идей? Куда мне их девать? Если у меня нет ни копейки, чтобы провести все это в жизнь?.. — Гортензия яростно стукнула кулаком по столу.

— Я тебе помогу, обязательно помогу.

В ответ она раздраженно вздохнула. К столику подошел официант. Гортензия с усталым видом заказала фруктовый пирог и копченый чай. Официант записал и удалился.

— Не хочу стать девчонкой на побегушках, — пробормотала Гортензия себе под нос, но так, чтобы Шаваль расслышал.

— Терпение, — проговорил он, — терпение!

Шаваль так разволновался, что ни на секунду не заподозрил обмана. С былой фатовской самоуверенностью он полагал, что блудная овечка вернулась — она не может без него, ей снова хочется вкусить с ним плотских утех. От этой упоительной мысли у него раздувались ноздри, ширилась грудь, кружилась голова, мешался рассудок. Чтобы четко все уяснить, он решил переспросить:

— У кого ты просила денег?

1 ... 198 199 200 201 202 203 204 205 206 ... 214
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?