Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

М. Орлов, а его помощником — Н. М. Белкин. Вскоре его отделения были созданы в Барселоне и Валенсии. Главной обязанностью этой структуры являлось обеспечение руководства Советского Союза разведывательной и контрразведывательной информацией по всему спектру испанских проблем (функция любой резидентуры), при этом взаимодействие с МВД Испании в создании и организации органов государственной безопасности (функция именно представительства) оказалось отодвинутым на второй план. На должность главного военного советника прибыл бывший начальник Разведупра РККА Я. К. Берзин, но фактически высшим среди советников по положению считался все же Орлов.

Обе стороны ударными темпами бросились создавать крайне необходимые в военной обстановке службы разведки и контрразведки.

Националисты в августе 1936 года сформировали Информационную службу Северной Испании (СИФНЕ) во главе с полковником Бертраном Мусити. Задачей этого органа являлось ведение внешней разведки, а его название подчеркивало региональный характер деятельности службы, поскольку на севере Испании находилась хотя и основная, но все же лишь часть территорий и сил националистов. Вскоре в Биаррице открылась ее зарубежная резидентура, ставшая первой загранточкой разведки националистов.

Республиканцы начали с организации борьбы со шпионажем. При МВД была сформирована контрразведывательная служба (“Сегуридад”) с филиалами в главных городах страны, главными задачами которой стали обеспечение государственной безопасности и проведение контрразведывательных операций по борьбе с подрывной деятельностью франкистов. В качестве силового подразделения контрразведке придавался отряд из 100 полицейских. Одновременно аналогичная служба формировалась и в армии. Первоначально этот возглавлявшийся полковником Антонио Ортегой орган безопасности работал по преимуществу топорными и террористическими методами, не было речи об изящных оперативных комбинациях, о перевербовке вражеских агентов, зато обычным делом стали расстрелы подозреваемых в шпионаже без какого-либо серьезного расследования. В “Сегуридад” входил информационный отдел, функции которого значительно отличались от обязанностей аналогично именовавшихся структур в спецслужбах других стран, поскольку он обладал правом ареста и следствия.

Почти сразу же контрразведка столкнулась с весьма специфическим фактором, сильно дестабилизировавшим обстановку в столице. Правительство легкомысленно подтвердило экстерриториальность не только зданий иностранных посольств и миссий, но и так называемых “общежитий граждан иностранных государств”, то есть домов, где проживали их сотрудники. Вскоре они стали настоящим рассадником подрывных элементов, однако из-за их дипломатической неприкосновенности ничего с этим поделать было невозможно. Но в декабре 1936 года терпение службы государственной безопасности лопнуло, и отряд “Сегуридад” вторгся в два принадлежавших финской миссии здания. Жильцы первого из них оказали полицейским вооруженное сопротивление. К изумлению контрразведчиков, среди примерно двух тысяч их обитателей не оказалось ни одного финна, зато при обыске обнаружился солидный арсенал стрелкового оружия и мастерская по изготовлению ручных гранат. Аналогичная картина наблюдалась в доме чилийского посольства. В турецком здании контрразведчики изъяли 100 ящиков с винтовками, в перуанском — радиостанцию и шифры. Аресту подверглись 800 человек, а еще 2 тысячи по указанию правительства были депортированы во Францию. Резонанс этой акции оказался так велик, а нарушение иностранными миссиями дипломатического статуса столь очевидно, что директор “Сегуридад” не получил даже выговора за эту, казалось бы, вопиющую с точки зрения международного права акцию.

Подразделение анархистов на марше

Спустя десять недель с начала мятежа стало ясно, что попытка с ходу овладеть столицей потерпела неудачу. Разрозненные части оставшихся верными правительству войск, силы безопасности и наскоро сформированные и вооруженные отряды сумели сдержать наступление взбунтовавшейся армии. Более того, республиканцы сохраняли в своих руках 350 тысяч квадратных километров территории, а мятежники заняли лишь 175 тысяч, причем наименее экономически развитых. Центральное правительство контролировало три четверти населения страны, пограничную зону Пиренеев, средиземноморские порты от Барселоны до Малаги, главные города Испании и ее золотой запас. Франкисты были разобщены на две изолированные друг от друга зоны, однако их важным преимуществом являлся контроль над границей с Португалией, где у власти находилось всецело поддерживающее их правительство Салазара. Республиканцы уступали националистам в сухопутных войсках, зато превосходили своих противников в авиации, военном и торговом флотах, железнодорожном и автомобильном транспорте, на их стороне были все силы безопасности. Тем не менее, за истекшие десять недель они потерпели тяжелое поражение, причина которого крылась не в отсутствии людских и материальных ресурсов, а в неумении воевать, в необученности, разобщенности и анархии. Государственная власть разваливалась, нормально сражаться могли лишь гражданская и штурмовая гвардии, силы безопасности и карабинеры. Наскоро сформированная народная милиция пока только училась вести боевые действия, и не все ее члены желали проходить военную муштру. Правительство упустило самую удачную возможность подавить мятеж в зародыше — сорвать переброску Африканской армии Франко из Марокко морем и по “воздушному мосту”. Зато каудильо прекрасно понимал важность коммуникаций в современной войне, поэтому первое, о чем он попросил Германию, были транспортные самолеты. И он их получил.

На помощь мятежникам пришли итальянцы и немцы. В рейхе основным ходатаем Франко перед Гитлером и, без преувеличения, главной движущей силой интервенции с немецкой стороны являлся Канарис, сразу же после обращения мятежников бросивший все текущие дела и пытавшийся заинтересовать руководство как своего государства, так и союзной Италии в свержении правительства Народного фронта. 20 июля 1936 года начальник абвера организовал встречу эмиссаров испанских националистов с Гитлером, Герингом и Бломбергом, на которой немцы согласились для начала выделить 20 транспортных самолетов Ю-52. Они прибыли в Марокко восемь дней спустя, вместе с 85 специалистами по их обслуживанию и 5 истребителями для охраны. Для себя лично Канарис добился от фюрера специальных полномочий в руководстве германской интервенцией и немедленно договорился о совместных действиях со своим итальянским коллегой Марио Роатта. В конце июля 1936 года абвер быстро организовал в Тетуане подставную Испано-марокканскую транспортную компанию (“Хисма”), которую учредили два физических лица: близкий к Франко адмирал Карранца и руководитель тетуанского отделения Заграничной организации (АО) НСДАП Иоганн Бернгард. “Хисма” не только занималась транспортировкой предназначавшихся для националистов германских грузов и закупки оружия для Франко в Германии и Чехословакии, но и в качестве оплаты за военную помощь обеспечивала обратные поставки испанского сырья в Германию. 2 октября 1936 года Геринг основал в Германии симметрично действовавшую Торговую компанию по бартерному обмену “сырье — товары” (“Ровак”). Этот двойной синдикат не только обслуживал военные поставки и одновременно служил эффективным экономическим рычагом постепенного подчинения испанской экономике германским потребностям. Позднее, по мере расширения контролируемой националистами территории, через “Хисма” и “Ровак” производилась геологическая разведка полезных ископаемых на Пиренейском полуострове, в результате которой в течение 1937–1938 годов немцы через подставных лиц приобрели права на более, чем 200 рудников и шахт. Для обхода некоторых моментов в испанском законодательстве в 1939 году все приобретения были легализованы путем