Оно. Воссоединение - Стивен Кинг

И в статье есть намеки, что Хенли не одинок; другие инвесторы и потенциальные инвесторы в будущее Дерри скорее всего призадумались. Разумеется, Элу Зитнеру уже можно не беспокоиться: Господь прибрал его к себе, когда центр города провалился сквозь землю. Перед другими же, включая Хенли, стоит довольно-таки серьезная проблема: как отстроить городскую территорию, которая процентов на пятьдесят ушла под воду?

Я склоняюсь к тому, что после долгого и омерзительно живого существования Дерри, возможно, умрет… как умирает паслен, время цветения которого пришло и ушло.

Во второй половине дня позвонил Биллу Денбро. Состояние Одры без изменений.

Часом раньше я сделал еще звонок, Ричи Тозиеру в Калифорнию. Звонок принял его автоответчик, порадовав меня мелодией «Криденс клеаруотер ревайвел», которая служила музыкальным фоном. Эти машины постоянно меня путают: забываю, когда надо говорить. Я надиктовал имя, телефон, а после короткой паузы выразил надежду, что Ричи вновь может носить контактные линзы. Уже собирался класть трубку, когда услышал: «Майки? Как поживаешь?» В голосе звучала теплота, чувствовалось, что Ричи доволен моим звонком… но при этом угадывалось и замешательство. Так бывает, когда человека застают врасплох.

– Привет, Ричи, – ответил я. – У меня все хорошо.

– Отлично. Боль досаждает?

– Есть немного, но уже не так, как раньше. Что досаждает, так это зуд. Жду не дождусь, когда они снимут повязку с ребер. Между прочим, «Криденс» мне понравились.

Ричи рассмеялся.

– Черт, это не «Криденс», это «Рок-н-ролльные девушки» из нового альбома Фогарти. «Сентрфилд», так он называется. Ты его не слышал?

– Вроде нет.

– Надо тебе его прикупить. Отличный альбом. Все равно что… – Он замолчал, потом продолжил: – Все равно что прежние времена.

– Я прикуплю, – ответил я, и, возможно, так и сделаю. Мне всегда нравился Джон Фогарти. «Зеленая река», по мне, лучшая песня «Криденс». «Возвращайся домой, говорит он, пока не угас свет, говорит он».

– Как Билл?

– Они с Одрой сторожат мой дом, пока я здесь.

– Хорошо. Это хорошо. – Он помолчал. – Хочешь услышать кое-что очень странное, Майки?

– Конечно. – Но я уже представлял себе, что он сейчас скажет.

– Что ж… сижу я в моем кабинете, слушаю популярные новинки, просматриваю рекламные объявления, читаю служебные записки… бумаг у меня на столе две горы, чтобы их разобрать, нужно целый месяц пахать по двадцать четыре часа в сутки. Поэтому я включил автоответчик, но с громкой связью, чтобы брать трубку, если звонит человек, с которым я хочу поговорить, а всякие кретины пусть записываются на пленку. А тебя я заставил так долго говорить по одной простой причине…

– …потому что поначалу понятия не имел, кто я такой.

– Господи, именно так! Как ты узнал?

– Потому что мы снова начали забывать. Теперь уже мы все.

– Майки, ты уверен?

– Можешь назвать мне фамилию Стэна? – спросил я.

На том конце провода воцарилось молчание… долгое молчание. В паузе я слышал, пусть и очень тихий, голос женщины, которая разговаривала с кем-то в Омахе… а может, в Рутвене, штат Аризона… или во Флинте, штат Мичиган. Я ее слышал, но очень плохо, совсем как астронавта, который покидает солнечную систему в космическом корабле, отделившемся от ракеты-носителя, и благодарит кого-то за вкусные пирожные.

– Кажется, Андервуд, – наконец неуверенно ответил Ричи, – но это не еврейская фамилия, так?

– Его фамилия Урис.

– Урис! – воскликнул Ричи, с облегчением и при этом потрясенный. – Господи, это кошмар! Фамилия вертелась у меня на языке, но я никак не мог ее вспомнить. Кто-то приносит игру «Счастливый случай», я говорю: «Извините, я боюсь, что диарея вернулась, поэтому мне лучше прямо сейчас пойти домой». Но ты все равно помнишь, Майк, как и прежде.

– Нет. Я заглянул в мою записную книжку.

Вновь долгая пауза.

– Так ты не помнил?

– Нет.

– Без балды?

– Без балды.

– Тогда на этот раз все действительно закончилось. – И в его голосе слышится неподдельное облегчение.

– Да, я тоже так думаю.

И опять в проводах повисла тишина, через всю страну, от Мэна до Калифорнии. Я уверен, мы оба думали об одном и том же: «Все закончилось, да, и через шесть недель или через шесть месяцев мы полностью забудем друг друга. Все закончилось, но нам это обошлось в нашу дружбу и жизни Стэна и Эдди». Я уже их почти забыл, понимаете? Как ни ужасно это звучит, я почти забыл Стэна и Эдди. У Эдди была астма или хроническая мигрень? Будь я проклят, если помню наверняка, хотя думаю, что его донимала мигрень. Спрошу Билла. Он скажет.

– Ладно, передай привет Биллу и его красотке-жене. – Радость в голосе Ричи явно искусственная.

– Обязательно, Ричи. – Я закрываю глаза и тру лоб. Он помнит, что жена Билла в Дерри, но забыл, как ее зовут и что с ней случилось.

– Если окажешься в Лос-Анджелесе, номер у тебя есть. Мы встретимся и где-нибудь пожуем вместе.

– Конечно. – Я почувствовал, как горячие слезы жгут глаза. – А если ты заглянешь сюда, сделаем то же самое.

– Майки?

– На связи.

– Я люблю тебя, чел.

– И я тоже.

– Отлично. Держи хвост пистолетом.

– Бип-бип, Ричи.

Он рассмеялся.

– Да, да, да. Засунь его себе в ухо, Майки. Да, малыш, в свое ухо.

Он положил трубку, я тоже. Потом откинулся на подушку, закрыл глаза и долго их не открывал.

7 июня 1985 г.

Начальник полиции Эндрю Рейдмахер, который занял этот пост после ухода шефа Бортона на пенсию в конце шестидесятых годов, погиб. История странная, и я не могу не связать ее с тем, что происходило в Дерри… с тем, что только что закончилось в Дерри.

Здание, в котором располагались суд и полицейское управление, находится на границе той части города, которая свалилась в Канал, и пусть оно устояло, обрушение – или наводнение – должно быть, причинило серьезный урон несущим конструкциям, о чем никто не догадывался.

Как следовало из газетной статьи, Рейдмахер в тот вечер работал допоздна в своем кабинете. Собственно, после урагана и наводнения он каждый вечер задерживался на работе. Кабинет начальника полиции давно уже перенесли с третьего этажа на пятый, под чердак, где хранились архивы и ненужные вещи. Среди них – стул наказаний, о котором я уже рассказывал на этих страницах. Изготовленный из железа, весил он больше четырехсот фунтов. Во время ливня 31 мая немало воды попало в здание и, вероятно, прочность пола чердака заметно уменьшилась (по информации из той же статьи). Какой бы ни была причина, стул наказаний проломил пол и упал прямо на шефа Рейдмахера, который сидел за столом и читал полицейские рапорты. Он погиб мгновенно. Патрульный Брюс Эндин, вбежавший в кабинет, нашел его лежащим на обломках стола с ручкой в руке.