Королевство теней - Барбара Эрскин

Клер в ошеломлении подчинилась ему. Она сознавала присутствие Джеффри, видение исчезло, но, однако, часть его по-прежнему оставалась с ней, – счастье, что испытала Изабель, разглядывая родной замок, который не ожидала больше увидеть, радость снова услышать голос моря, бьющегося о скалы, головокружительный запах вереска, соли и дрока и, наконец, ощущение свободы.

Она позволила Хлое накинуть на себя пальто, сознательно цепляясь за свои грезы, прячась от реальности. Куда бы они ее не повезли, это неважно. Она, в потаенной части своей души, которой они никогда не достигнут, останется в Данкерне с Изабель, в еще не разрушенном замке, во времени, где Каста никогда не существовала, а ее боль и страх перед Полом принадлежали далекому будущему.

Хлоя села рядом с ней на заднем сиденье «рейнджровера» и обняла ее за плечи, а Пол осторожно повел машину по заснеженной аллее. Ветер изменился, и внезапно потеплело. С сосулек капало, и деревья мягко осыпали машину подтаявшим снегом.

Пол медленно доехал до города и свернул к собору, остановившись у ворот. Уже почти стемнело, он повернулся и взглянул на Клер.

– С ней все в порядке?

Хлоя кивнула.

– Она, кажется, не осознает, что происходит. – Хлоя сжала руки Клер, которые были холодны и странно неподвижны.

– Это как раз и хорошо, – Джеффри ухватился за ручку своего чемодана. – Пойдемте.

Вместе с Полом они подняли Клер с сиденья, направляясь к чеканным железным воротам. Дул ледяной ветер, слегка постанывая среди высоких елей на берегу Тэя, когда четыре фигуры скользнули в ворота, закрыв их за собой, и медленно пошли по дорожке. Вдоль нее деревья были увешаны гирляндами рождественских фонарей, слабо освещавших дорожку к собору.

Снег тихо падал, хорошо заметный в сгустившихся сумерках, когда они подошли к двери собора. Огромные очертания портала, башня, руины нефа с высоко взметнувшимися колоннами и разрушенными арками, крытый хор, служивший ныне приходской церковью, чернели на фоне неба. Пол вцепился в дверную ручку и дернул. Она не поддалась.

– Заперто... Ох, Джефф!.. – Хлоя подавила всхлип. Тучи над их головами разошлись. Над рекой засиял бледный холодный месяц, пробиваясь сквозь густые верхушки могучих старых деревьев вокруг полуразрушенного собора.

– Ключ! Мы должны добыть ключ! – Джеффри беспокойно озирался.

– Времени нет, да нам его и не дадут, – Пол схватил Клер за руку. – Развалины! Сделай это в развалинах! Они тоже должны иметь силу. Там ведь священная земля? – Почти бегом он поволок за собой Клер вдоль длинной стены лишенного крыши нефа. Снег скрипел под его ногами. В лунном свете воздвиглась массивная двойная арка в стене. Пол толкнул ворота, которые вели в развалины, но они тоже были заперты. Со сдавленным проклятием он налег на дверь плечом. Раздался громкий треск, и дверь отворилась.

– Пол! – испуганно воскликнул Джеффри, но брат потащил его внутрь.

– Я оплачу ущерб. Не валяй дурака. Это было необходимо, – он остановился, в благоговейном страхе озирая мощные колонны, двухъярусные арки, могильные плиты, белевшие под снегом в ярком лунном свете. Было очень тихо. – Здесь это сработает?

– Сработает. – Неуверенность Джеффри исчезла. Он поставил чемодан на снег и открыл его. Распятие, святая вода, свечи, хлеб и вино. Он быстро вынул все это дрожащими от холода руками, затем развернул свою столу[19], поцеловал ее и обернул вокруг шеи. – Клер, дорогая моя, – мягко сказал он. – Подойди и стань здесь. Хлоя, я хочу, чтобы ты была с ней. Епископ говорил: необходимо, чтобы рядом с ней была женщина. Пол, держи свечу. Вот. – Он непослушными пальцами чиркнул спичкой и зажег: свечи, по возможности прикрывая колеблющееся пламя, потом сунул одну из свечей в руку брата.

Пол отступил в сторону, чувствуя, как горячий воск почти сразу закапал ему на руку, в то время, как его брат с женой хлопотали вокруг Клер. Весь собор, казалось, прислушивался к голосу Джеффри, поглощал его неуверенность, внезапно подхватывая эхом его слова.

Свечи мерцали бледными оранжевыми огоньками среди озаренных луной колонн церкви, часть которых была выстроена епископом Синклером, другом Роберта Брюса, потом свет месяца усилился, проник даже в глубину теней, и свечи потускнели.

Клер ошеломленно огляделась и охнула, словно только осознав, что происходит. Вырвавшись от Хлои, она попыталась убежать.

– Держи ее! – Тон Джеффри не допускал возражений.

Пол поставил свечу на могильный камень и схватил Клер за плечо. Хлоя встала рядом во тьме, снова поймала руку Клер и сжала ее. Обеим было очень страшно. Джеффри поднял распятие, держа его перед глазами Клер.

– Господи, отец наш небесный... молим тебя направить ангелов своих собрать всех наших усопших, что могли быть утеряны, особливо рабу твою Изабель... – Его голос эхом отдавался среди колонн, борясь с воем ветра в деревьях. – Свяжи и изгони Сатану и присных его в уготованное им место... Пусть тело и кровь Господа нашего исцелят все раны и болезни, причиненные Сатаной и сонмищем его живым и мертвым. – Он умолк, не сводя глаз с лица Клер. – Изабель, графиня Бакан, именем Иисуса Христа приказываю тебе оставить эту женщину, Клер, и удалиться отсюда! – воскликнул он.

Святая вода коснулась лица и волос Клер, которая стала вырываться.

– Нет! – всхлипывала она. – Нет! Ты не понимаешь! Не изгоняй ее! Не надо! Она часть меня. Пожалуйста! – Крест блестел перед ее глазами, свечи ослепляли. – Пожалуйста, прошу тебя!

Она чувствовала, как силы ее убывают, ноги подламываются. Высокая фигура Джеффри расплывалась над ней, он воздел руки, его стола поверх пальто билась на ветру, Клер видела, как пот выступил у него на лбу, когда он выкрикивал молитвы.

– О Боже, даруй мир душе рабы Твоей Изабель, да обретет она покой там, где нет ни боли, ни скорби, ни воздыхания, но вечная жизнь! – Одна из свечей позади него упала, голубой дымок поднялся и развеялся над снегом. – О Боже, даруй рабе Твоей Изабель покой среди праведных и обиталище во дворах твоих. Как ты есть милосердный Бог, прости ей грехи ее и все прегрешения, что совершила она мысленно, словом или деянием, умышленно или неумышленно, ибо ты благодетель человеков ныне, присно и во веки веков. Аминь.

Поднялся ветер, заставляя шуметь древние ели. Клер почувствовала, как пальцы Джеффри чертят крест на ее лбу, и потеряла сознание.

Джеймс брился в своей квартире на Барбикан. Он посмотрел в зеркало, провел для пробы рукой по подбородку и, удовлетворенный, выключил бритву. Глядя на себя в зеркало, он на секунду замер. Его лицо омрачилось. Внезапно он подумал о Клер. Медленно отвернулся и, убрав бритву в ящик, вытащил свежую рубашку. Оделся, не застегивая пуговиц, прошел в спальню за запонками. Почему ему неожиданно стало так тревожно? Он нахмурился и глянул на часы, потом потянулся к телефону.