Скандинавский детектив - Дагмар Ланг

Полицейский, с интересом слушая ее, одновременно снял трубку и набрал номер.

— Прошу центральную, — сказал он. — Есть тут какой-то другой вход?

— Да, запасный.

— Его видно из-за стойки?

— Нет.

Полицейского соединили.

— Привет, это Карлсон. Мы в гостинице, — доложил он. — Да, похоже на первоклассное сексуальное убийство. Нет, ничего подозрительного. Нет, я ее не знаю.

Хозяйка что-то добавила, он повернулся к ней.

— Вы что-то хотите сказать?

— Господин Энберг ее знает, — сказала старуха, и торговцу игрушками едва не стало плохо.

— В самом деле?

— Да.

— Тут есть тип, который ее знает, — сказал полицейский в трубку.

— Смотри, чтобы не сбежал, — предупредил его коллега из центральной. — Может, это его рук дело. И оставайся там, пока не приедут из уголовки. Я уже дал им знать. Скоро будут.

Полицейский повернулся к Энбергу, который все еще облизывал губы и выглядел довольно жалко.

— Так вы ее знали? Как вас зовут?

— Густав Энберг.

— Вы живете в гостинице?

— Да.

— Один?

— Да.

— А ваш постоянный адрес?

Энберг дал адрес жены.

— Но, собственно, я там уже не живу. Мы разошлись с женой. Вчера.

— И вы переселились сюда?

— Да, я получил номер через центральное бюро обслуживания.

— А вы знали, что она живет в том же отеле?

— Нет, но я сегодня ее встретил, и мне показалось, что я ее знаю.

— Откуда?

Энберг беспокойно переминался с ноги на ногу.

— Вы не могли бы пройти со мной в номер? Я живу там, в шестом.

— Разумеется, — кивнул полицейский, — если вам так удобнее…

Они вместе перешли в номер. Энберг сел на постель, полицейский — в кресло и раскрыл блокнот.

— Вы хотите что-то добавить?

— Я, собственно, уже обращался в полицию и сообщал про нее.

— Как это? Вы заранее предвидели убийство?

— Да нет же, вы меня неверно поняли. Просто я подозревал, что она имеет что-то общее с тем похищением. И потому пошел в уголовную полицию и говорил с первым ассистентом Густавсоном.

— Как ее фамилия?

— Я знаю только, что звали ее Инга Мари. У нее салон на Добельсгатан… ну вы понимаете? Потому я и не хотел об этом говорить. Ведь хозяевам я сказал, что она содержит косметический салон.

— Ага, теперь я лучше понимаю, — протянул полицейский с таким видом, словно действительно верил в свои слова.

— Вы что, подозреваете, что я…

— Нет, но вы же понимаете, что нужно рассмотреть все версии. Вы ее знали. Дальнейшее расследование — дело криминальной полиции. Я только должен попросить вас оставаться в номере.

— Разумеется.

Энберг упал на постель и закрыл глаза, вдруг ощутив себя измученным и старым. «Пожалуй, я был к ней привязан», — подумал он.

Представителей криминальной полиции долго ждать не пришлось. Лежа на постели, Энберг слышал, как в номер Инги Мари с топотом ввалились полицейские и принялись за обыск. Группой командовал высокий крепкий мужчина унылого вида. Уже давно став шефом стокгольмского отдела по расследованию убийств, он, несмотря на многолетний опыт, никогда не мог примириться со смертью.

Человек, не знавший Ларса Коллина, мог решить, что он — неисправимый грубиян. Говорил он всегда категорично, как фельдфебель, отдающий команды в строю, и чертыхался через слово.

Но Коллин вовсе не был таким страшным, каким хотел казаться. Хотя временами с ним бывало нелегко. Однажды, раскрыв загадочное убийство, он позвонил в пресс-бюро и настолько запугал командным рыком молодую журналистку, снявшую трубку, что та тотчас же выполнила приказ и записала под диктовку подробнейшее сообщение про убийство и убийцу. Сейчас Коллин, стоя у постели, слушал рапорт одного из прибывших раньше полицейских.

— Откройте окно! Какая вонища, черт побери! Ага, так тут ее знакомый? Кто она, сразу видно. Где он?

— В шестом номере.

Коллин вышел из номера и постучал в дверь Энберга, который тут же вскочил.

— Добрый день. Меня зовут Коллин. Я шеф отдела по расследованию убийств. Хочу задать вам несколько вопросов.

— Добрый день…

— Свенсон, — рявкнул Коллин, — тащи сюда магнитофон!

Коренастый мужчина с густыми черными бровями принес маленький магнитофон и оставил его Коллину, который, что-то буркнув, принялся крутить ручки аппарата. Наконец он привел его в действие и уставился на Энберга, который потупил глаза.

— Как вас зовут?

Энберг ответил.

— Если мне верно сообщили, вы знали женщину, которую какой-то бесстыжий сукин сын задушил в соседнем номере.

— Да, — подтвердил Энберг.

— Прошу не нервничать, — успокоил его Коллин, постаравшись придать голосу мягкость.

— Я вовсе не нервничаю, — возразил Энберг.

— Вы ужасно нервничаете, черт побери, — заявил Коллин. — Что неудивительно. Давно вы ее знали?

— Пару лет. Она держала массажный салон на Добельнсгатан.

— Это значит — бордель. Вы договорились с ней тут, в гостинице?

— Нет, что вы, — поспешил уверить Энберг.

Коллин достал сигареты.

— Не помешает, если я закурю?

— Нет, пожалуйста.

Коллин закурил и несколько раз глубоко затянулся, молча выпуская дым. Энберг чувствовал себя все неувереннее. Могучий комиссар выглядел весьма зловеще.

— Курение — паршивая привычка, — заметил Коллин. — Так вы хотите сказать, что совершенно случайно поселились в одном отеле?

— Да, просто случайно.

— Ага… И еще вы рассказали какую-то жуткую историю из комиксов, что она имела нечто общее с похищением.

— Мне просто показалось странным, что она купила у меня три маски.

— Когда?

— За день до похищения дочери премьера и воспитательницы.

— Может, она собиралась на маскарад?

— Не думаю. Я спрашивал другую девушку, работающую в том же салоне, та ничего не слышала.

— Эй, Свенсон, позвони в полицию нравов, попробуй поймать кого-нибудь, кто сидит на месте, а не шляется по бардакам. Может, кого и найдешь.

Свенсон сделал, что велено. Через центральную связался с дежурным в полиции нравов и передал Коллину трубку.