Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

уж точно попытаться повернуть его лицом далеко не в лучшую сторону, а с другой попытка через слово указывать, что делается все это, чтобы верующий стал как раз лучше, чище, светлей духовно, что само по себе с таким пугалом находится в самом естественном противоречии. Тут либо одно, либо другое, либо пытаться именно напугать, но тут ждать возникновения качественного, искреннего стремления улучшится в примитиве выглядит глупостью и следует ожидать от такого верующего несомненного подвига духовного при стоическом отрицании подобного зла, либо впору начинать, наконец, одновременно с подобным пугалом пытаться растолковывать, почему это так важно, хотя бы начинать качественно-духовно улучшаться, но тут для прочих живущих должен появиться достойный пример, который вызовет желание подражать и уже этим поведет за собой. Первое, о чем следует заявить, совсем без страшилок и соблазнов нельзя — если идёшь дорогой духовного совершенства будь готов встретить духом своим то, что будет иметь устремления заставить свернуть с правильного пути, но одновременно всегда будет полезно присутствие должного подспорья, которое в надлежащий момент поддержит и укажет правильный путь, когда наступит момент совершать свой правильный выбор.

качественно разные уровни предполагают качественно разные задачи, качественно разные требования, порождаемые сознанием, да и запросы в вопросах получаемого вознаграждения качественно разные, так как каждому свое сообразно тому, насколько сознание у индивидуума развито после всех пертурбаций, имевших место в течение всего жизненного процесса от рождения и до момента проявления этих самых запросов, на что бы они не претендовали и в чем бы не выражались. Один доволен и малым, он себя и семью обеспечил, умеет отдохнуть, что бы такое выражение из себя не представляло, зачастую такой вот отдых от случая к случаю становится целью самой жизни. Все, кто исхитрился в своем общественном положении выше для такого даже не объект для зависти, они, они там, он со своими проблемами заботами здесь, живёт. Ожидать здесь молитвенных просьб, да даруй нам его таланты, чтобы тоже смог так, как этот или тот, просто выглядят верхом наивности. Тут хорошо уже, если такой вот в течение своего жизненного пути обнаружил, что он то или иное умеет делать так, что и ему самому, и прочим живущим с ним в обществе результат получающийся каждый раз нравится. То есть, что он уже обнаружил, что в чем-то определенном слаженно-гармонично поет-звучит. В чем-то своем, особом, помогающим при построении гармоничного, слаженно звучащего общественного сожительства выделяется на общем фоне, делая этим себя и важным, и даже в чем-то почти что незаменимым. Но это, правда, только когда все вместе найдет способ и гармонию сожительства, чтобы зазвучать как надо. Все-таки, рассказать о таком виде-возможности построения-звучания общества в целом может и можно, но как далеко можно зайти в возможностях убеждать, при этом зачастую убеждать даже в самом примитивном — самой возможности осуществления такой вот схемы построения общества, тут вопрос большой. Песня старая — если не сопровождать даже самые примитивно-простые рассказы о возможностях осуществления чего-то подобного некими почти сказочного свойства фокусами, вызывающими желание удивляться, и не без удивления рассказывать о таком, удивляющем, кому-то ещё, печально, но нельзя не согласиться, сказанное не заслужит даже право называться чем-то, просто заслуживающим внимание. Людям для доверия к услышанному, и уж тем более возникновения желания учинить оживленное обсуждение того, что им сказали, остро необходим повод после всего случившегося с удивлением-восхищением распахнуть рот. Между тем, пока дальше фантастических выдумок дело как-то всё-таки не зашло. Все, чем располагаю, могу предъявлять самому себе в качестве повода продолжать так слепо во все изложенное верить, никому ещё подобное, и уж тем более как фактор, способный вызвать доверие к словам, точно не предъявить.

Какая схема прежде всего формируется — Бог, он светит огнем своего присутствия, своей жизни в каждом. Во всем, живом, не живом, тут многое зависит от того, кому, чего и сколько при всём подобном досталось. Бог, будучи общим началом и фактором абсолютного всеобщего присутствия всюду, везде, всегда и во всем, мало того, что становится формой начала каждого бытия, Он и этому самому бытию каждый раз и во всем даёт возможность в самой полной мере и совершенно самостоятельно развиться и проявиться. Как результат подобной свободы, у Него после каждой прожитой жизни получается очередной, тот или иной результат такого вот творчества, своего рода недо монтированный слепок-образ того, что в потенциале и в результате могло получиться. В зависимости от того, что, как результат, оформилось в нечто уже, по сути, самостоятельное, это последствие и ожидает, или последствия, которыми среди живущих принято друг друга обычно пугать, или некоторые награды с возможностью и в дальнейшем в том или ином обличии служить Божественному Началу. Так как, несмотря на самые разнообразные, имевшие место в самое разное время случиться, всевозможнейшие наставления-поучения, указывающие-описывающие, как именно живущим следует жить, в подавляющем большинстве своем люди продолжают придерживаться чисто животных взглядов на происходящее, и количество среди них тех, кто хоть немного продвинулся к моменту смерти по лестнице духовного совершенствования удручающе невелико. Продолжая расхваливать и поощрять свой примитивизм, они всё-таки развиваются, пусть и весьма примитивно. И тут как результат получается ситуация двойственная — с одной стороны они, люди, начинают значительно более серьезно обогащаться в плане развития своего интеллекта к моменту получения образования, с другой стороны, начинает развиваться схема избыточного самомнения, при которой им становится сложно объяснить хоть что-нибудь, не согласующееся с ими самими перед тем по на придуманным и одобренным. То есть, с одной стороны присутствует рост контактоспособности, с другой стороны сама схема возможности обращения к отдельному индивидууму с надеждой получения возможности контакта становится ещё более ненадежно-проблематичной чем в более ранние времена. Тогда человек, видя необъяснимое, бухался на колени, бился головой в пол, готовился неведомому ноги слезами мыть, если, разумеется, у того были ноги. Любое слово принималось с непререкаемым молитвенным восторгом. Теперь первая мысль, которая приходит в голову того, кто увидел что-нибудь этакое, поскорей выяснить, а все ли хорошо у посмотревшего с головой. С проецированием религии и религиозных тем на жизнь общества, как отдельных индивидуумов, так и в целом вообще беда. Несмотря на то, что не признать необходимость и полезность совместного содействия с теми или иными религиями сложно, политики по возможности от религиозных деятелей отгородились. Сделать что-то показательное, особенно во время выборов готов каждый, но опуститься до демонстрации показательного исполнения заповедей, да ещё и просто в обычные дни, когда таким никого не заденешь, тут с таким точно плохо. Люди во