Сага о Скэйте - Ли Брекетт

Пробежав приблизительно восемьсот метров, Старк увидел небольшие запертые ворота. По всей видимости, это был служебный вход. За воротами виднелась будка часового, пред ней висел огромный гонг, без сомнения, предназначенный для того, чтобы бить тревогу. Над открытой дверью горел фонарь.

Люди, — сказал Джерд. — Надо подождать.

Старк отошел немного, разбежался, прыгнул и уцепился за верхушку стены. Подтянувшись, он легко спрыгнул по другую сторону. Молния осветила мокрый и пустой сад. За деревьями стояли белые здания. Будка была от них слева, в шести или семи метрах.

Убить, Н’Чака?

Когда прикажу.

Он пошел к маленькому зданию, не заботясь о том, чтобы ступать осторожно. За шумом грозы его шагов не было слышно. Гроза скроет любой шум. Подойдя к крытому входу, он увидел двух мужчин в красном, сидящих на циновке. Шла игра в кости, и они были полностью в нее погружены. Может быть, они полагались на грозу, а возможно, новый принц не слишком заботился об охране, полагая, что если разъяренная толпа ворвется сюда, то снимет с него заботы, которые доставлял ему брат.

Увидев Старка, мужчины вскочили с истошным криком, который тут же потонул в раскатах грозы, и потянулись к висевшему на стене оружию.

Старк оглушил сперва одного, затем другого, стараясь, чтобы они только потеряли сознание, заткнул им рты и крепко связал их же поясами из красного шелка. Затем он открыл ворота и впустил собак.

Ищите Бендсмена. — Он нарисовал у них в мозгу образ Педралона. — Бендсмена, который пришел с Н’Чакой, — Он изобразил им время и место.

Мы помним Бендсмена, — ответили они.

Быстрей! И будьте осторожны!

Они побежали по лужайкам, потемневшим от дождя. Строения дворца занимали огромную площадь. Тут были колоннады, арки, беседки, павильоны с куполообразными кровлями.

Там слишком много разумов, Н’Чака!

Попытайтесь найти!

Окна дворца были темными, видимо, все его обитатели уже спали. Освещены были только помещения для стражи…

Слишком много разумов, все спят. Пьяные.

Попытайтесь еще!

Они шли по длинным мраморным переходам, проходили мимо ротонд и бассейнов, но никого не нашли.

Старк было подумал, что поиски напрасны. И крайне неосторожны. Опасно было оставаться в дворцовых садах к тому времени, когда кончится гроза. Он уже собирался повернуть обратно, когда Джерд сказал:

Бендсмен! Там!

Ведите!

«Там» означало маленький павильон в стороне от главного здания. Круглый, с изящными арками, с остроконечной кровлей, но без дверей. Старк заглянул в проем. В высоких канделябрах горели свечи, и их пламя было ровным. Несмотря на грозу, ветра почти не было. Посередине мраморного пола на коленях стоял человек. Голова его была опущена. Неподвижность позы создавала впечатление, что мысли его были очень далеко.

Старк узнал Педралона.

Вокруг него неподвижно стояли четверо опирающихся на копья воинов, повернувшихся спиной к дождю.

Старк отдал приказ собакам.

Гроза заглушила слабые крики людей, охваченных смертельным ужасом.

Старк и собаки вошли в павильон. Стражники скорчились на полу. Старк поочередно оглушил их древком копья, заставив замолчать, затем быстро связал.

Педралон по-прежнему стоял на коленях. На нем была только белая набедренная повязка. Его худощавое тело было столь неподвижно, что казалось изваянным из мрамора. Он поднял голову, чтобы взглянуть на Старка.

— Зачем ты меня тревожишь? — спросил он. — Я готовлюсь к смерти…

— У меня в порту корабль и друзья. Тебе нет необходимости умирать.

— Это я договорился с Пенкваром и поэтому ответствен за то, что произошло, — сказал Педралон, — Я не могу и не стану жить с таким пятном на совести.

— Ты знаешь, где находится корабль, который грабит твой народ?

— Да.

— Ты можешь проводить нас туда?

— Да.

— Тогда надежда еще есть. Пойдем со мной, Педралон.

Дождь падал стеной, но свечи даже не мигали. Собаки обнюхали лежащих на полу стражников.

Торопись, Н’Чака.

— Какая надежда? — спросил Педралон.

— Надежда получить помощь, призвать корабли, чтобы покарать Пенквара. Надежда спасти тех, кто хочет спастись. Довести до конца то, ради чего ты рисковал своей жизнью, — Старк пристально посмотрел на Педралона, — Где тот человек, который должен был продолжать борьбу против Бендсменов любой ценой?

— Оставь! Я пленник в своем собственном доме, у меня больше нет сторонников. Мой народ требует моей крови, и мой брат спешит удовлетворить это требование. Я понял, что действовать гораздо труднее, чем говорить. — Его лицо было таким же, каким помнил его Старк, — аристократическое, гладкое, но внутренняя сила, горевшая в нем, исчезла. Темные глаза, когда-то полные жизни и ума, теперь были холодными и тусклыми, — Ты говоришь о том, что касалось меня вчера, в другой моей жизни. То время прошло… — Педралон снова опустил голову.

— Ты немедленно пойдешь со мной. Иначе я спущу на тебя собак. Понятно?

Педралон не шевельнулся.

Собаки коснулись его страхом. Слегка подхлестывая его бичами ужаса, они заставили его встать и идти за Старком на темные промокшие лужайки.

— Может кто-нибудь войти в павильон?

— Никто не придет, — рыдая, проговорил Педралон, — до смены стражи. Я провожу дни и ночи в одиночестве.

— Когда сменяется стража?

— На восходе Старого солнца.

Он не врет, Джерд?

Нет.

Они пошли более коротким путем, через тайный вход. Часовые не шевелились. Старк открыл дверь и спустился по холму. Педралон ковылял рядом, он явно ослабел от голода. Старк поддерживал его и все время прислушивался, нет ли за ними погони или сигнала тревоги.

Все было тихо. Собаки ничего не чувствовали.

Гроза медленно отходила к джунглям. Дождь стал слабее. Было уже очень поздно. Редкие прохожие на темных, залитых водой улицах принимали их за моряков, спешивших к себе на корабль.

Гичка была там, где Старк ее оставил. Педралон уселся в лодку. Собаки тоже сели — одна впереди него, другая сзади. Когда добрались до судна, их подняли на борт. Гребцы тут же взялись за весла. Якорный камень тяжело поднялся, и судно направилось в открытое море. Сквозь тучи начал пробиваться серебристый свет.

Педралон сидел измученный, ошеломленный. Тачвар принес ему вина, которое немного подкрепило его. Педралон посмотрел на собак и вздрогнул. Оглядев своих спутников и узнав Антона, он сделал ему знак, а затем повернул голову к Старку.