Кисельные берега - Анна Осьмак

саду. Этот был твёрдым, хоть и рассыпчатым, кисло-солёным и сытным. Цвет сероватого теста, правда, не будил аппетита, но голодной и за время своих странствий привычной не воротить нос от любой еды девушке в голову не пришло гурманничать. Набив живот и прослушав его удовлетворённое урчание, они опустилась на колени у кромки реки и зачерпнула в ладони её белые волны. Потом утёрла рукавом молочные усы над губой, подняла голову и… обомлела.

- Ну, вот, началось, - прохныкала она. – Ведь знаю уже, чем эти дармовые потчевания по пути заканчиваются…

Прямо перед ней, аккуратно привязанная к только что материализовавшемуся колышку, покачивалась соткавшаяся из призрачного вечернего воздуха лодка.

--------------------------

Летний закат полыхал над кисельными берегами, раскрашивая небо за рекой в сочные краски раскалённого металла. Но белая золь её течения не отражала никаких классических дорожек, не сверкала, искрясь, под заходящим солнцем. Словно хищник, берущий жертву измором, она тускло и выжидательно вглядывалась в Киру. Караулила, когда та отреагирует, наконец, на молчаливый призыв и отвяжет предложенную лодку.

Но Кира медлила. До самого вечера она просидела на своём каменном насесте, не решаясь воспользоваться безмолвным и настойчивым приглашением неведомых колдовских сил.

«В конце-концов, - размышляла она, ковыряя большим пальцем ноги в киселе быстро заполняющуюся молоком ямку, - у меня разве есть выбор? Что стану делать, если не доверюсь реке? Поверну назад? Не-е-ет… Так суженых в сказках не спасают… Назвался груздем – полезай в лодку, Кира Андревна! И потом: если ориентироваться всё-таки на историю с гусями-лебедями, то в аналогичной сказке все эти встречные сущности – и печь, и яблоня, и река – вели Алёнушку в правильном направлении. А на обратном пути даже помогали. Стало быть, они не враждебны, а совсем даже наоборот – весьма лояльны… Так чего же ты мнёшься здесь, на камушке, вместо того, чтобы мчаться на выручку к Медведю?!»

Последний довод решил дело радикально: самопровозглашённая спасательница подскочила на ноги и заметалась вокруг приютившего её валуна, подбирая с земли свои вещи. Перекидав в лодку куртку, сапоги и сумку, она решительно выдернула колышек с верёвкой и закинула туда же – вдруг придётся где причалить, пригодится.

Она спихнула нос посудины с прибрежного киселя и, замочив ноги молоком, забралась в своё новообретённое дощатое безвёсельное плавсредство и чинно уселась на банку. Более ни на что повлиять пассажирка не могла. Оставалось наблюдать за тем, как река, медленно перебирая рябью, затягивает добычу в глубину… разворачивает носом по течению… увлекает уверенно и неумолимо по пути, ведущем в одной ей ведомом направлении…

Кира поначалу переживала, сжимала в нетерпеливом ожидании пальцы на коленях, вертела по сторонам головой… Потом переживать устала. Закат отгорел, сумерки быстро густели, скрывая однообразные пейзажи из обрывистых кисельных круч, глаза слипались.

Решив не пялиться без толку в темноту и не трепать себе нервы ожиданием, вздрагивая от каждого берегового шороха, путница натянула куртку и улеглась на сухое, уютное дно плоскодонки.

Если что, - вздохнула она философски, - беду всё одно не проспишь. А удачу, которая не даётся в руки, не приманишь, сколь не сторожи… Неожиданно успокоенная этими рассуждениями убеждённого фаталиста, она крепко и быстро уснула.

Снился ей полёт в Меендасари: восходящие встречные потоки, сверкающий океан внизу и огромное тёплое око оранжевой луны. Ей приветственно махали руками молодые, красивые, переполненные восторгом невесомости люди. Среди них – и пандит с юной супругой, и панчаят в полном составе, и деревенский стиральщик белья Мотия, и резвящийся Сырник… О! А это ещё кто? Знакомое лицо… Только явно не по Меендасари… Неужели здесь, в Стране Слонов, на храмовой площади Бхавани неуверенно расправляет крылья…

- Мари! – закричала Кира горничной принцессы Большемокрицкого королевского дома. – Ты здесь? Но как?!

Девушка робко улыбнулась.

Неподалёку – счастливый и крылатый – топтался принц Рике, не решаясь опробовать свои новые способности. Его серьёзно и обстоятельно наставлял Спальчик, размахивая своими крыльями в качестве примера. Принц смущённо улыбался и усердно благодарил ментора, робко вздрагивая лопатками и… косясь в строну грустной, однокрылой Пепелюшки.

Тётушка Амбруаз из деревни любителей поросячьих бегов, развернув свои крылья, с воодушевлением протирала кожистые перепонки вышитым полотенцем. Она мечтательно улыбалась и притопывала каблуком старых башмаков. В душе её, должно быть, звучали свирели и гудки ушедшей юности, той самой, в которой ей ещё никто не запрещал плясать и быть пустосмешкой. Она стряхнула своё полотенце и передала его стоящей рядом… Никанорычевой ключнице. Матрёна? Вот чудеса! Почти столь же невероятные, как и в её вечерних кухонных сказках!

А сказочницей она, должно быть, была более, чем экономкой. Потому что за спиной её тоже трепетали крылья, бросая длинные тени на освещённую яркой луной предхрамовую площадь.

Кира спланировала к этому странному обществу, заложив крутой вираж: надо подбодрить, надо показать своим примером! Они ведь не из Меендасари, и крылья им даны, скорее всего, впервой… Какие же они все милые, немного растерянные, светлые, взволнованные ожиданием чуда! Она была переполнена щемящей нежностью к ним и желанием помочь. Она была счастлива. Она истово и восторженно любила весь мир, и этих нелепых, смешных и таких непохожих друг на друга персонажей, с которыми свели её Бригиттины сказки… Нет, не то! Никакие они не персонажи! Они просто хорошие люди, с которыми свели её никакие не сказки, а самая настоящая жизнь! Именно жизнь – в последнее время совсем не простая и скупая на радости. Зато, как Кира могла убедиться сегодня воочию, щедрая на добряков и тёплые воспоминания.

Вот они все – у подножия храма! Кира никого не забыла. Ей хотелось раскрыть объятия и обхватить руками их всех разом – размягчённое сердце трепетало в груди восторгом привязанности и признательности.

Хлопая крыльями и улыбаясь знакомым лицам, она зависла над площадью и принялась неторопливо опускаться. Коснулась босыми ступнями утоптанной земли…

Нога вдруг неловко подвернулась, и летунья шлёпнулась на четвереньки.

«Ну вот, - подумала с досадой, - не вышло явление Киры неофитам величественным. Зато запоминающимся – как пить дать…»

- Не переживай, - проговорил знакомый голос, от которого по спине побежали мурашки. – Никто не видел…

Девушка вскинула голову. И оцепенела. Когда всё успело так измениться?

Площадь… Вроде бы та, да не та: не дышала вокруг