Инструкция к человеку - Ева Чурсина

в конце. Она послушно выполнила его указания. Встала и откланялась. — До-свидания! — Большое спасибо! — Будем ждать решительных мер! — Непременно! — До-свидания! Всего хорошего!

Несколько шагов до двери, открывая её, вдруг онемевшими руками. Опять. И она почувствовала, как участилось сердцебиение. Неужели Любовь это настолько физическое явление, что в приближении встречи её трясло, как осиновый лист. Такое трудно с эмитировать, и не возможно предугадать. Ну почему это так, только с ним? — Она сама себе задавала вопросы, гадая сможет ли войти в дверь, или не стоит этого делать? Гораздо проще поскорее уйти совсем из этого здания, вдруг он пройдет мимо по коридору, случайно, тогда будет еще более неловкий момент. Но ей хотелось открыть дверь его кабинета, это желание было сильнее, охватившего её чувства страха.

«Так не побьют же…»— вспомнила она мгновенно, а значит надо идти!

3

Не смотря на то, что жилые дома в поселке были запущены, обезображены, полуразрушены от времени, места здесь были великолепные. Близость располагающихся домов к берегу Волги, открывали необъятный вид, и восхищали красотами природного ландшафта. В другом бы цивилизованном европейском городе, которые она посещала не раз, ближайшую территорию к реке или морю обычно старательно облагораживают, и гордятся красотой и богатством природы. Парк, так называемый, протяженностью почти в километр, назывался бы променадом, для прогулок. Сюда бы приезжали из города, подышать свежим воздухом, прохладой, которая идет от воды, посидеть на скамейках под тенистыми кронами деревьев. Нет. Ничего такого не было здесь. Косогор, стесанный бульдозерами, несколько лет тому назад, берег реки внизу, обрамленный железными сваями и бетонным заборчиком, а вместо прогулочных дорожек, насыпь из неотесанных камней, ходить по которым не приятно, да и опасно, можно вывихнуть ноги. Люди протоптали себе тропинки, чуть выше уровня насыпанных камней, и прогуливались там, в пыли, и грязи.

Отказать себе в удовольствии, насладиться пейзажем, редкой красоты, Злата не могла. Она спускалась летом каждое утро вниз к реке, когда не было дождей, и позволяла погода, ради утренней пробежки. Как это прекрасно ощущать единение с природой, здесь и молчаливая угрюмая река, и зеленые, заросшие густым лесом Жигулевские горы, удивительной формы острова, меняющие своё очертание почти каждый год, и никого из людей. Редкий раз, по реке проезжали лодки, а вообще утренняя свежесть наполняло ощущением счастья и завистью, самой себе, за возможность так прекрасно проводить время. Надо сказать, городским жителям, такое и не снилось. Их каждое утро встречал бесконечный поток машин, пешеходные дорожки вдоль загруженных трасс, с выхлопными газами, плотная застройка бетонных конструкций, не давала ощущения пространства, когда ты из окна своего дома, смотришь в другие окна, а поездка в парк, это редкая возможность, практически праздник, жить на природе считается непозволительной роскошью.

Злата поднималась в гору, после пробежки тяжело дыша. Ранее утро, вдоль берега прогуливались только владельцы собак. Она остановилась, отдышаться, мимо шла женщина с собакой, и заговорила с ней. Ольга Петровна, помнила Злату еще с детства, упомянула о её бабушке, которую тоже знала. Поселок не большой, те кто живут здесь давно, знают практически каждого жителя, а семья Златы, поселилась тут давно, еще с тех самых пор, как только построили здесь дома. Это было после второй мировой войны, пленные немцы, строящие неподалеку завод, стратегического значения, в те времена, заодно построили и этот поселок. Этот разговор завела Ольга Петровна, а злата помнила еще от бабушки, тоже самое. Еще когда то здесь хотели построить ГЭС, а потом перенесли выше по Волге, она так и стоит там, всем это хорошо известно.

— Грустно, что берег так заброшен. — сказала Злата. Такое большое пространство земли даром пустует, заросло бурьяном и сорной травой. Я бы хотела посадить здесь вишневые деревья. Это было бы так красиво весной. Представляете, над Волгой летели бы белые лепестки сакуры, как в Японии. И все бы приезжали сюда, наслаждаться красотой. Это ведь просто. Вода рядом, поставить насосы и сделать систему полива, вода же бесплатная в реке, надо только что бы кто-то занялся этим. Посмотрела цены на саженцы вишни, около трехсот рублей, я бы могла бы могла купить сто штук, посадить их на следующий год, пусть растут.

Ольга Петровна встрепенулась от неожиданной фантазии Златы, она не ожидала услышать, такое, но была обрадована, и даже загорелась сама.

— Так зачем покупать? Здесь полно заброшенных дач. Я сама тебе дам, сколько хочешь, у меня этих вишневых молодых порослей полно. Раньше был полив, люди сажали, а потом всю систему сломали, запретили, все побросали свои дачи, забросили, да и я тоже, собираю, что растет само по себе, а поливать не чем.

Они подружились, и каждый раз, встречаясь случайно, находили темы для бесед. Ольга Петровна тоже всей душой хотела благополучия поселку. Она была добросердечной, и относилась с материнской теплотой к Злате, это чувствовалось, жили они в соседних домах, сразу же обменялись телефонами. В отношении к религии, они нашли единство и понимание, рассказывая открыто своё истинное отношение к Богу, тема кстати говоря очень откровенная, личная, а тут получилось легко, довериться и в этом. По воскресеньям Ольга Петровна посещала службу в храме, Злата тоже стала составлять ей компанию, и постепенно воскресные литургии вошли в её жизнь, сами собой.

Каждый по своему приходит к пониманию Бога. Можно быть глубоко религиозным, но оставаться при этом светским человеком, не навязывая никому свое мнение, как часто бывает, когда кто-то хочет причинить тебе добро, по его мнению, навесив на другого, словно хомут своё личное убеждение. Нет. Только не так. У каждого свой путь, тут не нужно подталкивать, еще хуже будет.

Злата имело своё представление о высшем проявлении, некой силы. Она представляла Бога, как высший разум, и в самой себе определяла, разумные мысли, как проявление божественной воли. Считая себя слугой, тех мысленных суждений. По этому ей было легко подчинить себя, внутренним стремлениям. Если она чего-то хотела, и чувствовала, что надо это сделать, в голове рождался некий план, остановить её уже было не возможно. Проще говоря, она считала что человек, что-то похожее на приемник, куда попадают разные волны, и если в них есть здравое зерно, значит это руководство к действию полученное от Бога, если мысленное сообщение порочное, то оно от дьявола, и надо постараться заглушить в себе подобное. Всё просто.

Никто не будет спорить, что в природе есть высший разум, по сравнению с которым человеческие достижения и возможности неизмеримо малы, и если человек, стремился сам обладать разумом, допустимым по человеческим