Темные ущелья - Ричард Морган

«Ты спас мне жизнь, – отрешенно повторяла она, продолжая трудиться. – Салгра Кет. Теперь я все понимаю, я вижу. Но если бы ты не пришел…»

Он не отвечал – как будто не имел понятия, о чем она говорит.

К тому времени, когда Марнак и остальные нашли их, бульканье в его горле начало стихать, и он, казалось, был способен сесть на лошадь и не свалиться. А когда лекарь Хана в Ишлин-ичане снял импровизированную повязку с ран, те уже уменьшились настолько, что сильный человек мог бы выжить.

Теперь, менее чем через две недели, он выглядел так, словно совершил ошибку новичка в Демлашаране и обгорел на пустынном солнцепеке. Отделался облезлой кожей и уродливыми пятнами.

– Тебе лучше? – ровным голосом спросила Арчет.

– Намного. Но я не могу не подвергнуть сомнению вашу мудрость, госпожа, в связи с тем, что вы тащите с собой… этот разношерстный наемный сброд.

Он махнул через плечо розовой шелушащейся рукой. Арчет повернулась в седле и посмотрела на мужчин, о которых он говорил.

– Идет война… господин Каптал. – «Или кто ты на самом деле». – Эти кочевники доказали свою доблесть: они сражались и умирали бок о бок с нашими людьми. Должна ли я прогнать их на последнем отрезке нашего пути домой?

Каптал фыркнул.

– Это вопрос доверия. Они не имперцы. Люди Танда не верны ничему, кроме монет, а остальные набраны из рядов нашего теперешнего врага.

– Их довольно сильно превосходят численностью, – заметила она.

Возможно, под впечатлением о том, какое значение скаранаки придавали клановым клятвам верности и преданности в бою, добрая половина бывших наемников Танда принесла такую же клятву и осталась на службе у Арчет. И то же самое, к ее изумлению, сделала горстка уцелевших каперов, как только до них дошло, что происходит. Полукровка сперва насторожилась, потом согласилась. Торжественно сидела и наблюдала, как они дают клятву – по сравнению со скаранаками вышло неуклюже, – а потом приказала легату снабдить их лошадьми. Тех, кто не стал приносить клятву, она отпустила искать счастья в Ишлин-ичане или свой собственный путь домой. Карден Хан что-то бормотал насчет получения от каперов обещания не участвовать в войне – что ж, удачи ему с этим. Арчет поняла, что ей теперь все равно. Ну и пусть горстка грязных нищих пиратов возвращается в земли Лиги, чтобы вновь сражаться с имперцами на стороне своей родины.

Разве они не заслужили этого права?

«Разве мы все не заслужили право, простое право вернуться домой?»

По крайней мере, те, кто еще мог вернуться.

Каптал упрямо ехал рядом, портя ей настроение.

– Дело не в том, что они могут сделать то, чего я сейчас боюсь, госпожа. Дело в риске, который подразумевает их будущее.

– В будущем каждого человека таится риск, Каптал. В твоем и моем – тоже.

– Совершенно верно, моя госпожа. – Бывший сутенер, воскресший из мертвых, понизил голос и наклонился через разделявшее их пространство. – Это еще один момент, который я хотел бы с вами обсудить, может быть, когда мы разобьем лагерь сегодня вечером. Наступили неспокойные времена, и Империя дрейфует по волнам, а с этим вашим новым войском…

– Хватит!

С быстротой удара хлыстом она схватила его за руку. Притянула еще ближе, почти выдернула из седла. Вгляделась в исцеляющееся лицо, изобразила улыбку для тех, кто мог их подслушивать, и понизила голос до едкого шипения:

– Не знаю, кто там внутри на самом деле, ты или Тараланангарст, так что это для вас обоих. У нас уже был единственный разговор на тему восстания. Я не буду подвергать опасности то, что мой народ строил веками, из-за какой-то ошибочной веры в славную эру нового владыки. Мы возвращаемся домой, чтобы помочь императору закончить войну так быстро и чисто, как это возможно, и, когда все свершится, я вернусь к своей роли имперского советника при дворе. И это все, что я сделаю. Это, блядь, понятно?

Каптал бесстрастно посмотрел на нее единственным глазом.

– Совершенно понятно, госпожа, – сказал он.

Она отпустила его.

– Хорошо. А теперь проваливай и оставь меня в покое.

Он отступил, и вскоре подъехал Марнак.

– Неприятности? – спросил Железный Лоб.

Она покачала головой.

– Небольшое разногласие по поводу придворного этикета. Ничего страшного. У нас с господином Капталом разные представления о том, как действовать, когда мы вернемся домой.

Железный Лоб сморщил нос.

– Работа при дворе… Я тебе не завидую.

– Ну да, конечно. У тебя немалые шансы по возвращении оказаться вождем, так что не смотри так самодовольно, мать твою.

– Я же сказал, что меня это не интересует. Есть занятия и получше. – Он усмехнулся в бороду. – Тебя дома ждут?

– Ага. – Перед ее внутренним взором возникло лицо Ишгрим, принеся с собой быстрый горячий всплеск в животе, а следом – улыбку. – Вообще-то, да.

Он увидел, как она улыбается.

– Ну тогда ты понимаешь, о чем я.

– О да, понимаю.

И Арчет пустила свою лошадь быстрой рысью по дороге на юг, к дому.

Император Джирал Химран II сидел за завтраком у окна, обгрызая яблоко до самой сердцевины и читая смертный приговор. Солнечный свет лился сквозь витражные окна спальни и окрашивал его в пестрые теплые пастельные тона. Он заерзал на стуле, и его шелковый халат распахнулся ниже пояса. Камергер откашлялся, неловко потоптался на месте и отвел глаза. Император оторвал взгляд от приговора и заметил:

– Да брось ты, Яреш. Я знаю, что у тебя причиндалов больше нет, но ты же их достаточно часто видел, не так ли?

– Да, мой повелитель. – Евнух все еще многозначительно глядел в окно.

Джирал вздохнул, бросил огрызок яблока обратно на стол и свободной рукой запахнул халат. Потом взмахнул пергаментом.

– Знаешь, трусость находится достаточно высоко в моем списке неприемлемых для мужчины недостатков. Но, как я понимаю, этот командир Карш предложил только тактический отход из долины Хин, а не полное отступление. И то, какую трепку впоследствии получили наши войска, похоже, намекает на то, что он был прав.

– Доклад был подписан адмиралом Сангом и генералом Хенарком, мой повелитель.

– М-да… Кланы Карш и Хенарк, разумеется, особой любви друг к другу не испытывают. – Джирал на мгновение задумался. – Знаешь что? Я намерен смягчить наказание. Вели составить приказ – итак, мы этого Карша… с позором отправим в отставку или понизим до рядового, если ему так больше понравится. Пусть выбирает. А, и давай-ка добавим, скажем, пятнадцать плетей за непослушание. Это и срок, который он уже отсидел. Я подпишу после обеда.