Ключи от Бездны - Сергей Чичин

Придется читать корешки книг издалека, вместо того чтобы вытаскивать их по одной и каждую обнюхивать, наслаждаясь запахом старой бумаги, - отметил себе Хастред. Впрочем, таймер на любую задачу ставить полезно, а то бесконтрольно даже ковыряние в носу можно растянуть на несколько дней.

- Что ж, смиренно ожидаю, пылая нетерпением, - Хастред изобразил по мере сил оное пылание, выпучил глаза и попытался вскипеть пеной на губах, но пена как-то не пошла, да оно и к лучшему, а то было бы похоже на бешенство. - Приходи как освободишься. Сапоги оставь, мне нравятся... остальное можешь в караулке бросить. ВСЕ остальное, я имею в виду.

- От ты ж выдумщик! - подивилась на него барышня, и дабы установить последнюю точку в этой босяцкой имитации флирта, Хастред сгреб ее за талию, перекрутил, как в лихом кышпанском танце, между руками и вокруг себя, и залепил смачный поцелуй, по ходу дела вспомнив незадействованной частью мозга, какое это вообще славное дело — промискуитет, небось не зря гномы его клеймят позором (но все равно поголовно ему предаются). Ну и да, бытность выдумщиком отрицать не приходилось... что наша жизнь, как не сплошной полигон для наших искрометных выдумок.

Спустя полминуты гоблин отлепился от партнерши, поймав себя на мысли, что если не остановиться сейчас, то и она работу потеряет, и он свою книгу не найдет, прежде чем сюда ворвутся силы библиотечного правопорядка их выдворять за недопустимые фривольности.

- Пиво, - блаженно простонала дева, облизывая губы. - Мне нравится. Жалко, что без лука жареного.

- Виноват, исправлюсь, - пообещал Хастред торопливо. - Вместе откушаем. Эй, а там, за окном — это не твой ли штанокрад?!

- А? Где?

- Да вон, - Хастред указал за зарешеченное оконце, как раз выходившее в сторону поста его проводницы. - По кустам шмыгает.

- Ах он!

Охранница встряхнулась, сбрасывая настигшую ее оторопь, подобралась как гончая и, чуть подтянув доспешную юбку исконно женским жестом, бросилась на выход из библиотеки.

Хастред, также силясь избавиться от затопившего чувства некместного возбуждения, сделал несколько шагов по ковру и встретился глазами со своим отражением в настенном зеркале.

- Довольно подло с вашей стороны обманывать честную девушку, господин хороший, - сообщил от себе скрипучим голосом совести. И ответил себе же язвительным звучным баском гоблинской хитрожопости: - Вот и не обманывай. Дождись и не разочаруй.

Подумал, придавил в своей голове эти лишние голоса и сказал своим нормальным:

- А чего, так и сделаю.

Сказал, пожал сам себе руки в знак заключенной сделки и, пинком подогнав стул к ближайшему стеллажу, полез на него, чтобы дотянуться до верхней полки.

Интермедия, часть 7

Человек, при всех своих хороших качествах, слаб.

Профессор Альшпрехт был тверд в намерении дождаться возвращения блудного ученика, тем более что в кабачке было теплее, чем в его домишке, где между щелистыми стенами давно уже гуляли холодные ветра, а камин давно забыл, каковы дрова на вкус. Да и в буфете там уже даже повешенную мышь давно успели снять и похоронить, а здесь хозяин, боязливо оглядываясь на дверь, подтаскивал то зажаристые куриные ножки и крылья, то миску каши, то корзинку с ломтями хлеба и не забывал менять опустевшие кружки. От таких замечательных излишеств профессор поначалу пришел в восторг, а потом как-то незаметно взял да и провалился в очередной приступ дремоты, на этот раз не пустой, холодной и отдающей металлическим вкусом безысходности, а напротив — сытой и благостной.

И, таким образом, снова проспал явление Хастреда, а когда в нос ему ударил пряный аромат из дымящейся под ним миски острого супчика, гоблин уже снова сидел напротив него — помятый, всклокоченный, со свежими царапинами на морде и миролюбивой ухмылкой в четыре клыка, какими только крепостные стены прокусывать. Из интересного, рядом с ним восседала, нервно хлопая широко раскрытыми глазищами, светловолосая деваха. На ногах ее, отставленных вызывающе в сторону, были тяжелые армейские сапоги, а из прочего одеяния — обмотка туловища навроде гундийского сари, изготовленная из смутно знакомой профессору тяжелой бархатной ткани. Голые плечи и руки пучились рельефными мускулами, не тяжеловесными, как у атлетов, а сухими и поджарыми, перевитыми венами, что свойственно скорее бойцам-практикам. Судя по тому, как девица зябко поеживалась, более она себя ничем не обременяла.

- И снова здравствуйте, - каркнул профессор весело. - Что ж, вижу, ты отыскал новомодную кафедру прикладного голожопинга, где готовят кадры для пикантнейшей отрасли сферы услуг — сети тольколюбов...

Хастред отвесил челюсть. Знать бы вовремя!

- Ну, вообще-то так глубоко не внедрялся...

Девица издала истеричный смешок, и гоблину хватило такта скорчить примирительную гримасу — мол, понимайте как хотите.

- Сия замечательная леди из охраны Университета, звать эээ...

- Эрвина, - обиженно отрекомендовалась деваха. - Спросил бы хоть! Эрвина Магнусдоттир, из клана Волчьей Пасти. И что до охраны, так сдается, что ты мне новую службу должен, коварный растлитель!

- Так держать, - одобрил профессор, потряс головой, сгоняя остатки сонливости, и взялся занемевшей рукой за ложку. - Всегда говорил — занимайтесь, дети, любовью, а не войной... война вас сама заметет, как придет время, а любовью мир приукрашается, того гляди подобреет.

- Профессор Альшпрехт, - представил его Хастред. - Стар настолько, что право на свое мнение по любому вопросу ему за одну только выслугу лет причитается.

Подошедший кабатчик одной рукой плюхнул на стол три полные кружки, другой глиняную бутыль на надетой на горлышко стопкой глиняных же чарочек, и торопливо сдал назад. Хастред деловито разметал чарки по участникам застолья, выдернул зубами пробку из бутылки и разлил мутноватую, мощно отдающую сивухой жидкость.

- Не теряешься, - буркнула Эрвина, где-то на самом краю голоса притаив одобрение.

- Положение обязывает, - вздохнул Хастред лицемерно. - Раз зазеваешься, и жди следующего случая до морковкина заговения. Я тебе, кажется, что-то такое обещал... Эй, хозяин, пожарь нам чего-нибудь мясного, на луке обязательно!

- Ты не только это задолжал! - предупредила Эрвина капризно.

- Правда, что ли?

- Как минимум одежду еще, моя-то по твоей милости в караулке осталась. И службу, службу новую, а то туда опосля всего возвращаться — стыдобища-то какая!

Профессор сосредоточил взгляд на одеянии девицы и озадаченно ткнул себя ложкой с супом в нос вместо рта.

- Это вы, если позволено спросить, не в портьеру ли библиотечную завернуты?

- В нее самую, - Эрвина кокетливо