Философия достоинства, свободы и прав человека - Александр Геннадьевич Мучник

являлся, автоматически подпадал под непосредственную защиту международного сообщества в лице тех или иных его международных институтов. Это обстоятельство неоднократно подчеркивалось на многочисленных международных форумах. Наиболее отчетливо подобный мотив прозвучал 3 октября 1991 г. в Документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ, в котором специально отмечалось, что вопросы, касающиеся прав человека, основных свобод, демократии и верховенства закона, носят международный характер; соблюдение этих прав и свобод «не относится к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства».

Иными словами, в форме основных прав человека, благодаря авторитету ООН и её главному детищу — Международному биллю о правах человека, Право начало своё, не признающее каких-либо границ, благотворное шествие по всему миру. С этого момента стала формироваться некая всемирная система сдержек и противовесов, в которой в равной степени как всё мировое сообщество в лице ООН, так и группы стран в лице своих региональных учреждений, а также отдельные державы в лице своих национальных институтов правосудия впервые за всю историю человечества получили возможность, руководствуясь Правом, препятствовать произволу в отношении любого человека в любой точке земного шара. Свою существенную лепту в защиту прав человека стали вносить и институты международного гражданского общества.

Так, наиболее весомый вклад в этот благородный процесс внесли различные международные неправительственные объединения правоведов мира. Например, плод своего коллективного труда по толкованию Международного пакта о гражданских и политических правах предложила группа видных юристов, собравшаяся в мае 1985 г. в г. Сиракузы (Италия). Сей труд получил полное наименование «Сиракузские принципы толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах», а также сокращенное — «Сиракузские принципы».

Вслед за этим, собравшись в городе Маастрихте (Нидерланды) 2–6 июня 1986 г., другая группа видных правоведов дала толкование Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах. Результат их сотрудничества получил полное наименование «Лимбургские принципы осуществления Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах», а также сокращённое — «Лимбургские принципы». Спустя десять лет, 22–26 января 1997 г. эта работа была продолжена, получив своё полное наименование «Маастрихтские руководящие принципы, касающиеся нарушений экономических, социальных и культурных прав» и, соответственно, сокращенное — «Маастрихтские руководящие принципы».

В ряду этих документов достойное место занимает итог труда ещё одной группы правоведов, которая, собравшись 1 октября 1995 г. в г. Йоханнесбурге (Южная Африка), сформулировала так называемые «Йоханнесбургские принципы. Национальная безопасность, свобода выражения мнения и доступ к информации», или сокращенно — «Йоханнесбургские принципы». Все приведённые документы лишены официального, общеобязательного характера. Вместе с тем, будучи разработанными авторитетными специалистами в области международного права, они имеют весьма весомый рекомендательный, научно-практический характер. Поэтому к анализу их содержания мы будем не раз обращаться в процессе комментариев к статьям ВДПЧ.

Как уже отмечалось выше, все сформулированные международным сообществом основные права человека образовали важнейший, основополагающий институт Права, целостность, системность и единство которого обеспечивается тремя фундаментальными, основополагающими принципами. Это принципы универсальности, неделимости и солидарности. Их содержание в своё время весьма удачно сформулировала Генеральный секретарь Совета Европы (1989–1994) Катрин Лялюмьер: «Я настаиваю на трёх фундаментальных принципах, а именно: универсальности, неделимости и солидарности…»

Первый принцип — принцип универсальности — определяется в качестве фундамента всего здания прав человека. Этими правами наделяются все люди, каждая женщина, каждый мужчина и каждый ребёнок, где бы они ни обитали на этой земле; ни один человек, ни одна группа, ни одна страна, ни один регион мира не могут быть исключены из пользования правами человека.

Второй — принцип неделимости прав человека — символизирует неразрывное целое гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав. Ведь только в единстве и взаимообусловленности они могут обеспечить достойную жизнь человека.

И, наконец, третий — принцип солидарности. Основополагающие международные документы, посвященные правам человека, со всей силой провозглашают приоритет человека в сердце международного сообщества, которое в ответе за коллективную и консолидированную защиту прав каждого индивида. При этом важно понимать: права человека не являются исключительно лишь правами каждого из нас, но, прежде всего, правами другого человека. Достоинство, свобода и права человека не могут существовать без солидарности между людьми, этносами и народами. Только при безусловном и единовременном соблюдении всех трёх названных принципов правомерно говорить о реальности и жизнеспособности института основных прав человека во внутренней политике того или иного государства.

Поскольку основные права человека носят универсальный и неделимый характер, они по объему и содержанию абсолютно одинаковы для англичан, американцев, украинцев, французов, русских, венгров, казахов и многих других народов. Таким образом, с момента принятия ВДПЧ каждый получил право вступать в непосредственные отношения со всем мировым сообществом. Одновременно в одном лице человек стал основным субъектом и важнейшим объектом защиты, попечения и заботы со стороны международного сообщества.

Именно в это время приобрел свою общечеловеческую легализацию известный лозунг: «Человек — гражданин мира». Об этом в своё время грезил цвет российской либеральной интеллигенции. Так, легендарный декабрист М.С. Лунин восклицал: «Гражданин Вселенной — лучше этого титула нет на свете!». Историк Н.М. Карамзин, которого трудно заподозрить в отсутствии патриотизма, по сему поводу заметил: «Главное дело быть людьми, а не славянами». Уже не раз цитированный И.С. Тургенев задавался вопросом: «Для чего не стараться нам, сколько можно, получить всеобщее чувство и право называться гражданами одного мира, одной церкви?». Под сильным впечатлением от идеи о всеобщем братстве кто-то даже заметил, что способность действовать согласно своей совести зависит от той степени, в которой каждый человек может выйти за пределы своего государства и стать гражданином мира.

Это мгновение наступило: с момента принятия ВДПЧ в лице каждого мир приобретал нового гражданина Вселенной. Это именно их в своё время вся партийно-идеологическая машина советского государства со скрежетом зубным именовала не иначе, как «безродными космополитами», налагая тем самым на любого инакомыслящего несмываемое и уничижительное клеймо политического изгоя. Под эту идеологическую гильотину с успехом подводили многих достойных и замечательных людей, вся вина которых была лишь в том, что они оказались умнее, талантливее, совестливее и более независимы в своих суждениях, чем их соотечественники. Среди этой печальной летописи выделяется особо позорной страницей политическая травля неугодных правящему режиму Нобелевских лауреатов. Здесь стоит упомянуть о том, с какой нескрываемой ненавистью правящий класс СССР оценил сам факт присуждения Нобелевской премии таким выдающимся творцам, как писателю И.А. Бунину в 1933 г., поэту и писателю Б.Л. Пастернаку в 1958 г., писателю А.И. Солженицыну в 1970 г., физику А.Д. Сахарову в 1975 г. и, наконец, поэту И.А. Бродскому в 1987 г. Советская пресса просто бесновалась: этих людей оскорбляли, унижали и обвиняли во всех смертных грехах перед советским народом. Именно таким образом государство, в котором откровенное жлобство стало подлинной сутью отношений между его обитателями, неумолимо выталкивало людей в поисках свободы на широкие просторы цивилизованного мира.

Та вакханалия ненависти, которая сопровождала каждого из