Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965 - Дмитрий Медведев

Похороны Черчилля, подготовка к которым велась уже двенадцать лет, не просто стали венцом уходящей эпохи — они сами по себе обрели статус исторического события, или, как выразились журналисты одной газеты: «Стали чем-то таким, что сегодняшние маленькие дети запомнят навсегда и, состарившись, будут рассказывать своим внукам». Выражая соболезнование, многочисленные организации — ООН, Конгресс США, Совет Европы — временно приостановили свою работу. С момента, когда было впервые объявлено о болезни Черчилля — 16 января, до дня его похорон — 30 января премьер-министр Великобритании отменил несколько зарубежных поездок и два радиовыступления. Королева Елизавета II также изменила свои планы. Еще пара важных штрихов — в день похорон были отменены все футбольные матчи и закрыто большинство магазинов. А Национальная ассоциация школьных учителей отказалась проводить забастовку, считая, что обстановка для этого явно не подходящая.

Траурная церемония началась 26 января. Тело покойного было положено в гроб из древесины вековых бленхеймских дубов. Во время прощания в доме на Гайд-парк-гейт рыжий кот Черчилля Джок вбежал в спальную, запрыгнул в гроб, приблизился к лицу хозяина, посмотрел на него некоторое время, затем спрыгнул на пол и выбежал. Больше Джок никогда не появится в этой комнате. После прощания близких гроб с телом Черчилля был перевезен в Вестминстерский зал. Почетный караул, менявшийся каждые двадцать минут, состоял из пяти офицеров. Первыми караульными стали Луис Маунтбэттен и члены Комитета начальников штабов.

Несмотря на сильный ветер и дождь, на всем пути следования траурной процессии стояли сотни людей. В течение следующих трех с половиной суток неиссякаемый поток шел в Вестминстер, чтобы отдать дань своему великому современнику. Для того чтобы проститься смогли как можно больше желающих, лондонское метро работало круглосуточно, а на улице были организованы пункты бесплатной раздачи горячего супа, бутербродов и чая. Вестминстер был открыт двадцать три часа в сутки, и лишь один час отвели для уборки. Всего за эти три дня поклониться Черчиллю пришли свыше трехсот двадцати тысяч человек. Двадцать девятого января Вестминстерский зал посетили королева, члены королевской семьи, премьер-министр, лидеры оппозиции и спикер палаты общин.

Тридцатого января в девять часов сорок пять минут гроб, накрытый «Юнион Джеком», поверх которого лежала черная бархатная подушка с регалиями ордена Подвязки, был вынесен из Вестминстерского зала. Биг-Бен пробил четверть и замолчал до утра следующего дня. На всем пути следования процессии собралось свыше полумиллиона человек; люди занимали места с ночи. Многие наблюдали за церемонией у экранов телевизоров. Подсчеты показали, что за прямой трансляцией следили триста пятьдесят миллионов телезрителей, одна десятая населения планеты.

Для регулирования дорожного движения был разработан специальный документ на 59 страницах под названием «Операционное распоряжение № 801». В церемонии были задействованы свыше семи тысяч военных. Первыми траурный катафалк приняли уланы 21-го полка, в составе которого лейтенант Черчилль шел в атаку в битве при Омдурмане в 1898 году. Они передали гроб гренадерам, с которыми покойный сражался в окопах Первой мировой войны. Гренадеры поставили гроб на специальный лафет, использовавшийся еще при похоронах королевы Виктории в 1901 году. Все замерли в ожидании, пока главный церемониймейстер граф-маршал Англии взмахнет жезлом. После того как взмах был сделан, процессия тронулась в сторону Трафальгарской площади.

Траурное шествие возглавил оркестр британских вооруженных сил. За ним шла сотня матросов Королевского ВМФ в сопровождении почти сотни гвардейцев в меховых киверах, которые медленно везли лафет с гробом. За лафетом следовали члены семьи покойного — супруга, дети, внуки и Кристофер Соамс. Мужчины шли пешком, женщины ехали в карете, запряженной шестеркой лошадей, предоставленных лично королевой. Далее шли кавалеристы конной гвардии, кавалерийский оркестр, королевские морские пехотинцы, офицеры ВВС и сотрудники лондонской полиции. Когда процессия поравнялась с Кенотафом — памятником жертвам Первой мировой войны, расположенным в центре Уайтхолла, представители французского движения Сопротивления замахали триколорами. Неподалеку от французов находились норвежцы и датчане, которые также приехали почтить память великого британца. В Сент-Джеймском саду прозвучали первые из девяноста пушечных выстрелов — по одному выстрелу на каждой год жизни покойного.

Достигнув Трафальгарской площади, траурная процессия, растянувшаяся к тому времени на полтора километра, повернула на восток и сначала по Стрэнд, а затем по Флит-стрит направилась в сторону собора Святого Павла. У входа процессию ждали лорд-мэр Лондонского Сити, фельдмаршалы Александер, Слим, Темплер, адмирал флота Маунтбэттен, маршал авиации Портал, экс-премьеры Эттли, Иден, Макмиллан, Мензис генерал Исмей, экс-секретари кабинета Бриджес и Н. Брук, которым во время церемонии предстояло держать концы гробового покрывала. Когда гвардейцы Гренадерского полка с гробом на плечах поднялись по первой группе ступенек, ведущих в собор, встречающие направились им на встречу. В этот момент гренадеры, идущие впереди, немного замешкались, в результате чего центр тяжести гроба сместился назад, увеличив нагрузку на двух последних гвардейцев. Несмотря на неприятный инцидент, они смогли удержать тяжелую ношу (вес гроба составлял четверть тонны) и продолжить движение. В 10:49 гроб был внесен в собор и помещен на постамент под куполом. Когда в ходе церемонии во время исполнения «Боевого гимна Республики» тучи рассеялись и яркий луч солнца, пробившись через купол, осветил гроб, у присутствующих мурашки пробежали по спине от неожиданного знамения.

Черчиллю была оказана особая честь — на его отпевании присутствовала Елизавета II. Во время похорон Веллингтона и Гладстона королева не была на отпевании, а в случае с Гладстоном статус государственных похорон был определен парламентом и навязан августейшей особе. Помимо членов королевской семьи и первых лиц государства в соборе также присутствовали около трех тысяч человек из ста двенадцати стран. Среди приглашенных были генерал де Голль и генерал Эйзенхауэр, четыре короля и одна королева, три президента и два вице-президента, одиннадцать премьер-министров и два канцлера, а также шестнадцать министров иностранных дел. СССР представлял рыцарь-командор ордена Бани маршал Иван Степанович Конев (1897–1973).

Из собора Святого Павла траурный кортеж направился в Тауэр, где его встретили шеренги солдат шотландского полка и бифитеры, одетые в парадные красно-золотые мундиры. На Тауэрской пристани гроб под звуки волынок был установлен на катер «Хейвенгор», с тем чтобы доставить тело усопшего на пирс у Королевского фестивального зала, а оттуда — на вокзал Ватерлоо. Когда катер под звуки «Правь, Британия!» стал подниматься вверх по Темзе, крановщики Хэйской верфи склонили к реке стрелы кранов, почтя память великого соотечественника. Над катером пролетели четыре звена реактивных истребителей, напомнив своим ревом о суровых днях Битвы за Британию. Пока «Хейвенгор» следовал по Темзе, Эйзенхауэр выступил с трогательной речью для телевизионной трансляции Би-би-си.

На вокзале Ватерлоо траурный кортеж был встречен Королевским ирландским гусарским полком Ее Величества, объединившим в себе 4-й гусарский (в котором сэр Уинстон начинал свою службу) и 8-й королевский ирландский гусарский полк. Гроб был помещен в специальный состав с локомотивом класса «Уинстон Черчилль» № 34051 и шестью пульмановскими вагонами. В 13:28 поезд двинулся с платформы № 11 в сторону станции Лонг Хэндбороу. Время в пути заняло сто двадцать пять минут. На пути следования поезд встречали тысячей людей. С целью облегчить подступ к железнодорожным перронам для свободного входа были открыты двадцать одна станция. Личный секретарь Черчилля в годы Второй мировой войны Лесли Роуэн, сопровождавший гроб с телом покойного, вспоминал, что после шумного Лондона две одинокие фигуры стали для него олицетворением того, что на самом деле значил Черчилль для обычных людей. Сначала он увидел на плоской крыше дома мужчину в форме военно-воздушных сил. Незнакомец внимательно всматривался в железную дорогу. Увидев поезд, он поднес ладонь к фуражке, замер по стойке «смирно» и отдал честь. Дальше по ходу следования Роуэн обратил внимание на фермера, который, заметив состав, приостановил свою работу, снял кепку и низко поклонился.