История Кореи. С древности до начала XXI века - Сергей Курбанов

В Статье третьей говорилось о том, что стороны обязуются не предпринимать действий, угрожающих безопасности какой-либо из сторон.

Четвертая статья оговаривала вопросы усилий двух государств в обеспечении мира во всей Северо-Восточной Азии. В частности, КНДР обязывалась начиная с 2003 г. заморозить испытательные пуски ракет, а ядерную проблему Корейского полуострова предлагалось решать комплексно, с участием всех так или иначе связанных с этим вопросом государств. Декларация была подписана непосредственно лидерами двух стран.

Казалось бы, почти полувековое отсутствие дипломатических отношений между двумя странами, многочисленные проблемы в практических двусторонних связях почти что полностью решены.

Однако было в документе, подписанном лидерами двух государств, несколько моментов, которые могли сделать его практически неработающим. Во-первых, у документа не было статуса какого-либо договора и соглашения. Это была всего лишь декларация, отражавшая желание лидеров двух государств восстановить двусторонние отношения. Во-вторых, у декларации не было полноценного межгосударственного статуса. Декларация стала результатом подведения итогов личной встречи двух лидеров, о чем давалось пояснение в первых фразах документа. Таким образом, смена премьер-министра Японии автоматически могла привести к тому, что декларация утрачивала свою действенность.

Дзюнъитиро Коидзуми закончил свой визит в Пхеньян в день прибытия, 17 сентября 2002 г. Для КНДР важнейшим условием установления дипломатических отношений с Японией была выплата компенсаций за период японского колониального господства, подобно тому, как это было сделано Южной Корее после 1965 г.

20-30 октября 2002 г. в Куала-Лумпуре (Малайзия) состоялись первые японо-северокорейские межправительственные переговоры по вопросу восстановления двусторонних отношений.

Однако эти переговоры оказались безрезультатными и свели практически на «нет» итоги визита в КНДР японского премьера в сентябре 2002 г. Северокорейская сторона настаивала на том, что главным условием для нормализации отношений между двумя странами должна быть материальная компенсация (экономическая помощь) за годы японского колониального господства. Японская сторона выдвигала требование предварительного решения вопросов ядерной программы КНДР и «похищенных граждан Японии».

В ответ на подобную позицию Японии МИД КНДР официально заявил о возможности продления программы испытательных запусков ракет. При этом, как это ни парадоксально звучит, обе стороны выразили принципиальное намерение «реализовывать» положения Пхеньянской [северо]корейско-японской декларации сентября 2002 г.[479]

Однако последующий 2003 г. не принес заметных сдвигов в реализации Пхеньянской декларации 17 сентября 2002 г.

Для того, чтобы придать новый импульс японо-северокорейскому диалогу, 22 мая 2004 г. премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми посетил КНДР во второй раз. Как и в 2002 г., визит японского премьера продлился всего 1 день. На этот раз на аэродроме его встречал не глава высшего законодательного органа КНДР Ким Ённам, а заместитель министра иностранных дел КНДР Ким Ёниль.

Переговоры лидеров двух государств также продлились всего один день. Главной темой переговоров было подтверждение намерения реализации основных положений Пхеньянской декларации 17 сентября 2002 г. Ким Ченир еще раз выразил мысль о том, что отношения между Японией и КНДР, которые сложились после Второй мировой войны, нельзя считать нормальными, и что как для обеих сторон, так и для Северо-Восточной Азии в целом установление дипломатических отношений между двумя странами является крайне выгодным, соответствующим интересам всех государств.

По итогам визита японского премьера не было принято никаких совместных официальных итоговых документов. Однако Дзюнъитиро Коидзуми пообещал, что приложит усилия для отмены японского закона об экономических санкциях против КНДР (принятого 29 января 2004 г.). Кроме того, Япония обязалась поставить в 2004 г. в Северную Корею 250 тыс. тонн риса и лекарств на сумму в 10 млн долларов США в качестве гуманитарной помощи. Цель своего второго визита в КНДР японский премьер четко обозначил во время пресс-конференции, данной в гостинице «Коре»: выполнение положений, обозначенных в Пхеньянской декларации 2002 г., и нормализация отношений между двумя странами — замена враждебных отношений на отношения дружбы и сотрудничества[480].

Полтора года, прошедшие после принятия Пхеньянской декларации, не принесли каких-либо заметных результатов в улучшении отношений между двумя странами. Ряд японско-северокорейских переговоров, прошедших в это время, оказался безрезультатным. Однако, очевидно, личные устремления японского премьера отличались от позиции ряда государственных чиновников, вовлеченных в переговорный процесс, и были направлены на положительное решение вопроса двусторонних отношений. Для подтверждения своей позиции ему пришлось посетить Пхеньян еще раз. Времени на реализацию своих намерений у Дзюнъитиро Коидзуми оставалось достаточно. Только 26 сентября 2006 г. на посту премьера его сменил Синдзо Абэ.

Очередной импульс улучшению двусторонних отношений был придан пекинской «Совместной декларацией Четвертого тура Шестисторонних переговоров» от 19 сентября 2005 г. В частности, в конце сентября 2005 г. в прессе появилась информация о возобновлении северокорейско-японских переговоров по вопросу нормализации отношений. Действительно, 9 ноября 2005 г. в Пхеньян прибыла делегация МИД Японии для ведения переговоров по вопросу нормализации межгосударственных отношений.

Межкорейские отношения второй половины XX столетия развивались на основе целого комплекса различных факторов, одним из которых была политика Северной и Южной Кореи в отношении друг друга, принимавшаяся на уровне основополагающих концепций руководителей двух корейских государств. Ниже рассмотрим основные политические концепции, определявшие межкорейские отношения в первое пятилетие XXI в.

Республика Корея. Вступивший в должность президента в феврале 1998 г. Ким Дэчжун предложил строить отношения с Северной Кореей на основе так называемой политики солнечного тепла (хэппёт чончхэк), исходившей из понимания того, что объединение двух Корей в обозримом будущем невозможно, и главной задачей на ближайшую перспективу является установление системы мирного сосуществования на Корейском полуострове. В основу «политики солнечного тепла» были заложены три принципа: 1) недопущение вооруженных провокаций на Корейском полуострове, 2) не причинять ущерба и не пытаться поглотить Северную Корею, 3) способствование межкорейскому примирению и развитию сотрудничества с Севером.

Пришедший к власти в 2003 г. президент Но Мухён в известном смысле унаследовал дух «политики солнечного тепла», но внес ряд изменений в концепцию межкорейских отношений. Изменения эти потребовались прежде всего в связи с двумя новыми факторами — субъективного и объективного характера. К субъективному фактору относится новая концепция роли Кореи в Северо-Восточной Азии, предложенная президентом Но Мухёном, и озвученная им во время инаугурационной речи 25 февраля 2003 г.: создание Северо-Восточноазиатского сообщества, наподобие Европейского сообщества, где Корее, причем объединенной Корее, отводится роль экономического центра региона. Таким образом, исходя из концепции Северо-Восточноазиатского сообщества, на повестку дня ставилась не просто задача мирного сосуществования, но и объединения Кореи.