Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

можно было желать большей решимости. Без лишних размышлений я ответил ему:

— Меня радует, что я увидел в тебе мужчину, которому благополучие жителей дороже, чем собственное, и надеюсь, что ты будешь действовать независимо и бесстрашно.

— Да, буду, если ты мне докажешь, что все твои обвинения справедливы.

— Само собой.

— Ты расскажешь мне, какие есть доказательства тому, что коджабаши был наверху с преступниками и получил деньги у Мубарека.

— Нет, об этом я не хочу говорить.

— Отчего же?

— Не хочу выдавать человека, который поведал мне об этом.

— Но ему ничего за это не будет!

— Не уверен в этом. Ты храбрый человек, но кто уверен, что все остальные чиновники такие же? Когда я уеду, этот коджабаши начнет мстить людям. Тому человеку плохо придется. Так что мне лучше не называть его имени.

— Тогда у тебя не будет доказательств своей правоты.

— Отнюдь. Деньги, которые получил коджабаши, можно найти в его сумке или в его доме, а то, что он от меня убежал там, наверху, легко доказать — он оставил кусок своего сюртука в моей руке.

— Он лжет! — закричал обвиняемый. — Смотри, разве тут вырван кусок?

И он обеими руками указывал на то место, за которое я его схватил. Сюртук действительно был целым.

— Вот видишь, ты ошибаешься, — сказал судья.

— Вовсе нет, — ответил я. — Странно, как ты с таким умным лицом не заметил, как коджабаши сам себя выдал.

— Выдал?

— Да, он хочет стать главным здесь, а совершает промашки, как школьник. Ты видел, за что он схватился, когда показывал нам свой сюртук?

— Да, видел. И за что же?

— За верх, тут, слева…

— А разве я тебе рассказывал, откуда я вырвал кусок?

— Нет, эфенди.

— Как раз из того места, которое он указал. Откуда он это знает?

Чиновник взглянул на меня и спросил:

— Эфенди, ты что, начальник полиции?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому, что только у таких служащих бывают такие острые мысли.

— Ты ошибаешься. Я живу не в стране падишаха, а в Немче Мемлекере, жители которой настолько строго придерживаются буквы закона, что даже ребенок заметит там ошибки коджабаши.

— Значит, Аллах больше наделил разумом вашу страну, чем нашу.

— Теперь ты видишь, что я прав.

— Да, раз он сам указал на это место, значит, знал, что сюртук был разорван именно там. Что скажешь на это, коджабаши?

— Ничего не скажу, — пробормотал подозреваемый. — Я слишком горд, чтобы дальше разговаривать с каким-то немче.

— Да, поведение твое очень гордое. Что ты там сзади ищешь? — спросил я, смеясь.

— Замолчи! — заорал он на меня. — На тебя снизойдут страшные кары, и ты еще долгие годы будешь помнить меня! Разве ты не видишь, что сюртук цел?

— Я вижу, что это просто другая одежда. Та была старее.

— У меня только одна — эта!

— Давайте посмотрим.

— Да, у коджабаши только один сюртук, — подтвердил охранник.

— А тебя я попрошу отвечать, только когда спросят, — осадил я его. Потом повернулся к судье: — Ты наверняка знаешь, сколько сюртуков у коджабаши?

— Нет, эфенди, кого из нас интересует гардероб соседа?

— А ты хоть знаешь, куда он поставил лошадей троих преступников?

— В свою конюшню.

— А свои лошади у него есть?

— Да.

— Сколько?

— Четыре. Он держит их в ограде, чтобы паслись на воздухе.

— Какого они цвета?

— Черного. Так, баши?

— Какое им дело до моих лошадей? — ответил допрашиваемый.

— Ты снабдил беглецов лошадьми, а их взял себе, и таким образом у тебя должны быть их лошади. А сейчас пойдем и сами убедимся, что преступники действительно бежали.

В этот момент Халеф ловко поймал за руку охранника, который хотел бежать вперед и предупредить семью коджабаши. Его, так же как и хозяина, взяли под охрану. И снова процессия потянулась той же дорогой в горы. Все жители поселка были осведомлены о происходящем. Скоро на дворе коджабаши собралась такая же толпа, что и накануне вечером.

Тюрьма, ясное дело, была пуста. Лошади беглецов были на месте, а вот вороных коджабаши не было. Охранники утверждали, что они исчезли таким же непостижимым образом, что и сами преступники.

— А сейчас давайте поищем деньги и другой сюртук. Пойдем к его жене.

Мы оба вступили внутрь дома, куда до нас доступ был заказан всем, кроме хозяина. Дверь вела в небольшую прихожую, где стояли стол и несколько стульев. Вдоль стены лежал ковер для посетителей, желающих усесться по-восточному. На столе стояла лампа, а рядом сидела пожилая женщина.

— Это жена, — сказал преступник.

Ее лицо было напряжено и выражало испуг. Она выжидающе смотрела на нас. Я решительно подошел к ней и, стукнув прикладом об пол, спросил строго:

— Где сюртук твоего мужа?

Она уже была готова соврать, но мой тон испугал ее, и женщина сразу указала на вторую дверь:

— В ящике.

— Неси сюда!

Она вышла в дверь. Я слышал, как хлопает дверца, потом она появилась с одеждой. Я развернул ее. Куска с левого бока не было, и, когда я приставил свой кусок к этому, он занял свое место. Женщина наблюдала за моими действиями с расширенными от ужаса глазами.

— Принеси деньги! — приказал я ей тем же начальственным тоном.

— Какие деньги? — спросила она потерянно.

— Те, что твой муж получил недавно от Мубарека. Где они?

— И побыстрей! — строго добавил мой спутник.

Она была так напугана, что дрожащим голосом сообщила:

— Тоже в ящике.

— Неси!

Она снова пошла в темную комнату, но на этот раз поиски длились дольше. Деньги были запрятаны глубоко в ящике, в старом рваном тюрбане. Судья посчитал сумму, она соответствовала той, что назвала травница.

— Что с ними делать? — спросил я.

— Я конфискую их.

— Конечно. Надо отослать их в верховный суд.

— Да, утром. Пойдем?

— Погоди, мне надо перемолвиться словом с этой женщиной, которая, если скажет неправду, будет наказана. Наказание палками для женщины в таком возрасте вещь особо неприятная.

Тут она опустилась на пол, подняла руки и закричала:

— Не надо палок, не надо палок! Большой, великий эфенди! Я вижу, что все уже провалилось, и скажу правду.

— Тогда вставай, на колени опускаются только перед Аллахом. Правда, что твой муж помог бежать этим четверым?

— Это так.

— И отдал им своих вороных?

— Всех четырех.

— Куда они поехали?

— В… в… Радовиш. — Она запнулась, наверняка что-то не договаривая.

Поэтому я ей приказал:

— Говори все! Почему ты не говоришь о других местах? Если ты говоришь неправду, я положу тебя на лавку и выпорю.

— Господин, я все скажу. После Радовиша они собирались в Збаганцы.

— К мяснику Чураку, который там живет?

— Да, к