От Пекина до Берлина. 1927 - 1945 - Василий Чуйков

Но вернемся, однако, к Магнушевскому плацдарму.

С приближением сроков наступления на плацдарме становилось теснее и теснее. Здесь сосредоточились три общевойсковые армии: 8‑я гвардейская, 5‑я ударная, 61‑я, две танковые – 1‑я и 2‑я гвардейские армии плюс одна общевойсковая армия второго эшелона фронта. Этот мощный таран нацеливался в обход Варшавы с юга на Рава-Мазоведка, Скерневице, Лович. Вся варшавская группировка этим ударом отрезалась от глубокого тыла, а на ее коммуникации выходили танковые армии.

Второй удар фронт наносил с плацдарма в районе Пулавы на Радом, Томушав-Мазовецкий. Там наступали 69‑я и 33‑я армии, усиленные двумя танковыми и одним кавалерийским корпусами. К северу от Магнушевского плацдарма по реке Висла занимали фронт 1‑я Польская и 47‑я армии.

По замыслу эта операция рассчитывалась на полное сокрушение сил противника, но так, чтобы уберечь от разрушения Варшаву и другие города Польши.

Для детальной разработки операции Маршал Советского Союза Г. К. Жуков собрал совещание, на которое были вызваны в Седлец все командующие, члены военных советов и начальники штабов армий, а также командиры отдельных корпусов. Начальник штаба фронта генерал М. С. Малинин вкратце изложил замысел предстоящей операции, вернее, ее первого этапа. Темп наступления планировался: на 10–12‑й день наступления наши войска должны были выйти на рубеж Петркувек – Жихлин – Лодзь, а в дальнейшем предполагалось развитие успеха на Познань.

В этом плане рассматривались задачи лишь на 10–12 суток наступления. Учитывая намеченные рубежи – 150–180 километров, которых должны были достигнуть войска, это означало продвижение в темпе 15–18 километров в сутки.

Действия 1‑го и 2‑го Белорусских и 1‑го Украинского фронтов, наносящих глубокие, прямые, рассекающие удары, дополнялись другими, не менее интересными операциями. Так, справа войска 3‑го Белорусского фронта под командованием И. Д. Черняховского наносили удар с востока по группе армий «Центр» в Восточной Пруссии. Слева – 4‑й Украинский фронт наносил удар на Кошице. По географическому положению, по оперативной обстановке и задачам сторон операция в Восточной Пруссии во многом схожа с операцией 1914 года. Тогда первая русская армия Ренненкампфа и вторая армия Самсонова должны были окружить и разгромить немецкие войска (8‑ю армию) под командованием Гинденбурга и начальника его штаба Людендорфа. В связи с наступлением русских армий немцы вынуждены были перебросить сюда несколько корпусов из Франции в тот момент, когда на Марне развернулось самое кризисное для Франции сражение. Воспользовавшись этим, французы остановили наступление немцев и тем самым спасли свое государство. И если бы было налажено взаимодействие русских армий Самсонова и Ренненкампфа, то немцы были бы разгромлены и в Восточной Пруссии. Но этого не случилось. Из-за неорганизованности и бездарности царских генералов оказались разгромленными не немцы, а вторая русская армия Самсонова, что возвеличило Гинденбурга и Людендорфа настолько, что они стали во главе немецких вооруженных сил.

У нас же была твердая уверенность, что правый фланг 1‑го Белорусского фронта будет хорошо обеспечен успешными действиями советских войск в Восточной Пруссии.

Так же уверены мы были и за левый фланг. Там, левее 1‑го Украинского фронта, действовали войска 4‑го Украинского фронта под командованием талантливого полководца И. Е. Петрова, который очищал Карпаты.

После краткого сообщения начальника штаба фронта маршал Жуков принялся подробно опрашивать нас об обстановке и наших соображениях насчет предстоящей операции. Начал он с генералов, войска которых захватывали плацдармы и находились на них. Первому пришлось выступать мне.

Мой доклад длился минут тридцать. Я доложил о противнике, его войсках и оборонительных сооружениях, количестве и расположении резервов. Высказал мысль о том, что, исходя из расположения резервов противника, нужно ожидать сильных контратак и контрударов танковых и пехотных дивизий из глубины обороны. Для их парирования мы должны иметь противотанковые и общевойсковые резервы, а также нацелить авиацию на срыв маневра подвижных оперативных резервов противника. Несмотря на длительное соприкосновение с вражеской обороной, мы все же точно не знаем, на какой позиции противник будет давать решительный бой. Я высказал предположение, что враг не будет упорно драться за свою первую позицию, которую мы хорошо изучили. Он знает мощь нашей артиллерии. Первую позицию он использует лишь как прикрытие главного оборонительного рубежа.

Исходя из этого, я предложил тот же вариант наступления, который хорошо себя оправдал в Ковельской операции. Начать все с разведки боем, только теперь каждому стрелковому батальону разведывательного эшелона придать средства усиления – роту танков или батарею самоходок.

Я был уверен, что разведывательный эшелон займет первую позицию, так как она оборонялась слабыми силами противника, а на второй позиции мы встретим основное сопротивление, и атаковать уже придется первым эшелоном главных сил.

Мы изучили режим на первой позиции противника. Ночью гитлеровцы размещают в первой траншее больше, чем в другое время, живой силы и огневых средств, а часов в 10 утра по московскому времени отводят лишних людей, и в первой траншее остаются лишь наблюдатели и дежурные подразделения. Поэтому я предложил нашу двадцатипятиминутную артиллерийскую подготовку начать не позже 9 часов утра, чтобы первым же огневым налетом накрыть вражеских солдат, пока они не ушли в тыл. Наступления в темноте мы не опасались. Первая вражеская позиция была хорошо изучена пехотой и артиллеристами, разведывательные батальоны не должны были потерять ориентиры и направление атаки. Вторую позицию – атаковать через полтора-два часа, уже в светлое время, чтобы артиллерия и авиация не допустили ошибок в выборе целей, а наступающие части не сбились со своих направлений и не перемешались.

Чтобы отвлечь внимание противника от наших приготовлений, я предложил составить план постепенного накопления сил и средств на исходных позициях. Передвижение людей и техники следует осуществлять только ночью и в такой пропорции, чтобы к утру все было укрыто и замаскировано. Днем войскам, находящимся в траншеях, на виду у противника, нужно усиленно вести земляные работы: враг подумает, что мы готовимся не к наступлению, а к прочной обороне, в связи с истощением людских и технических ресурсов. Постараемся шире использовать широковещательные громкоговорящие радиоустановки: пусть над позициями гремит музыка, веселя наших бойцов и усыпляя бдительность противника.

Все эти предложения были одобрены. Письменного приказа штаб фронта армиям не давал, все распоряжения были сугубо засекречены. Вместо приказа командующий фронтом провел военную игру на картах, в которой были изложены и усвоены задачи фронта и армий, а также в общих чертах отработано взаимодействие между общевойсковыми и танковыми армиями, авиацией, артиллерией.

При розыгрыше действий войск фронта одним из главных вопросов было снабжение их боеприпасами, горючим и продовольствием. Начальник тыла фронта генерал-лейтенант Н. А. Антипенко предложил, чтобы все запасы, планируемые на операцию, в том числе запасы продовольствия на 30 суток, армии получили с баз фронта и сосредоточили в своих полосах наступления на плацдармах, возможно ближе к передовой линии.