Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи

— Стало быть, по словам Мелвина, весть об убийстве Стивенса ее сильно потрясла. Теперь она, вероятно, захочет с ним поговорить. И пригласила его вечером к себе на ужин.

— Хокинс вот тоже хотел с тобой поговорить, да теперь мертв. И кто знает, может, то же самое проделано и со Сьюзан Ричардс.

Они понятливо переглянулись.

— Нам, наверное, следовало бы за твоим приятелем сегодня приглядеть.

— Я как раз подумал об этом.

Глава 51

Рэйчел Кац открыла дверь, и Марс заполонил собой дверной проем ее квартиры.

Поверх белой рубашки с открытым воротом на нем был темно-синий пиджак, а из-под светло-серых брюк выглядывали мокасины. В одной руке он держал бутылку красного, а в другой — букет цветов.

Кац стояла босиком, в неформальных джинсах и свободной рубашке.

— Что-то я расфуфырился как ряженый, — улыбнулся Марс на входе в комнату ее лофта. — А ты смотришься великолепно. Вот так и надо: ночь в джинсах и без обуви.

Рэйчел поцеловала его в щеку, поблагодарила за цветы и вино.

— Да зачем это, — сказала она смущенно, доставая, однако, вазу и наполняя водой. Цветы она поставила в нее, предварительно обрезав кончики стеблей.

— Меня мама учила: «Всегда что-нибудь с собой приноси, из вежливости и почтения».

— Мама учила тебя правильно. Вы часто с ней видитесь?

— Нет, она и отец оба умерли.

— Как жаль, извини.

— Так уж бывает, — пожал он плечами. — Вино открыть?

— Да, пожалуйста. Мой «дьюарс» уже давно выветрился. Штопор в ящике.

Он налил два бокала, один подал ей, а сам принюхался.

— Ух ты, вкуснятиной пахнет. Что на ужин?

— Для начала капрезе[522], цыпленок пармезан под моим фирменным соусом как основное блюдо и канноли[523] на десерт. Все это можно назвать моей итальянской феерией.

— И это после целого дня работы?!

— Я люблю готовить. Но канноли, признаюсь, купила в магазине.

— Вот это да. Впечатляет чертовски. Может, требуется какая-то помощь?

— Ты свою лепту уже внес: открыл вино и принес цветы.

— Мужикам, как всегда, по рукам.

— Ты мудрец, мистер Марс: пришел к готовому.

* * *

После неспешной получасовой трапезы Марс настоял, что убирать посуду и наводить порядок будет именно он.

— Ты готовила, а теперь моя очередь.

Наблюдая за его стараниями, Рэйчел поглаживала ножку своего бокала. В какой-то момент она сказала:

— Надеюсь, женщина, с которой ты встречаешься, ценит то, что у нее есть.

— Полагаю, что да. Но в отношениях этот процесс должен быть взаимным.

— Дэвид рассуждал так же.

Марс сполоснул тарелки, стаканы, приборы и поставил их в посудомоечную машину.

— Похоже, у вас были прекрасные отношения.

— Да. Только они оказались до срока прерваны.

Марс закончил приборку и подсел к ней в гостиной на диван. Рэйчел подтянула под себя ноги, протянув ему бокал для добавки.

— Это больше, чем трагедия.

— Я хотя бы думала, что этим все кончено. А теперь Декер снова открывает все это дело, поскольку убежден в непричастности Мерила Хокинса. Но если не он, то кто же тогда?

— А у твоего мужа были враги?

— Нет, даже близко. Декеру я сказала то же самое.

— Возможно, враги были у Дона Ричардса. Или твоему мужу не посчастливилось оказаться не в том месте и не в то время.

— Я так и считала, но при этом думала, что убийства совершил Хокинс. И это было ограбление или кража со взломом. Ведь вещи же пропали.

— Это могло быть просто прикрытием.

Она медленно кивнула, но без уверенности.

— Рэйчел. Когда мы договаривались об этой встрече, мне показалось, что у тебя на уме что-то невысказанное. Ты сказала, что хотела поговорить.

Она поставила свой бокал и пристально посмотрела на него.

— Мне страшно, Мелвин. Я боюсь.

— Чего, Рэйчел?

— Как ты сказал за обедом, вокруг гибнут люди. Хокинс. Сьюзан Ричардс. Та женщина из полицейского управления.

— Я знаю, Рэйчел. Это действительно страшно.

— А кто-то убил моего мужа. И… ощущение такое, что прошлое вдруг снова возвращается. Будто меня преследуют призраки, которых я считала давно оставившими меня в покое.

Она поднесла ладонь к лицу и отерла внезапно навернувшиеся слезы.

Марс приобнял ее за плечи.

— Позволь мне кое-что сказать. Не так давно у меня были большие неприятности. То есть плохие, реально скверные вещи. А потом появился Декер. И он добрался до истины, изменив мою жизнь. После двадцати лет, когда все считали, что ложь — это правда, а правда — ложь. Все, но не он. Не Декер. Он просто продолжает копать. И никогда не останавливается. Такой вот парень.

Кац зябко повела плечами.

— Похоже, он человек, с которым следует считаться.

— Да, он такой. Кому-то это не нравится. Но он продолжает идти напролом, и все тут.

— А… он вообще понимает, что могут существовать разные оттенки истины?

Марс поглядел на нее близко и пристально, затем чуть отстранился.

— Например?

— Я имею в виду, бывают моменты, когда ты можешь говорить правду, но ее могут не воспринять как таковую; не в том ракурсе, в каком ее видит говорящий. И иногда людям кажется, что они должны что-то сделать по причинам, как бы это сказать… причинам, которые могут показаться…

— Показаться чем?

— Чем-то неверным. Ошибочным, что ли. Но не тому, кто вынужден так поступить. Он-то думает, это единственное, что можно сделать в этих обстоятельствах.

Марс несколько растерялся:

— Не совсем понимаю…

— Да ладно. Звучит действительно невнятно.

— А ты не спеши. Я же никуда не ухожу.

Она сменила тему:

— Значит, Декер действительно верит в то, что Хокинс был невиновен?

Марс посмотрел на нее долгим взглядом, явно разочарованный переменой разговора.

— Давай так: это не Хокинс пытался убить Декера дважды, потому что был уже мертв на момент тех событий.

— Ты хочешь сказать, кто-то не хочет, чтобы правда вышла наружу? И теперь они пытаются остановить Декера. А Хокинса заставили замолчать потому, что он мог что-то знать?

— Да, именно так мы это видим. — Марс сделал паузу. — Отсюда вопрос или просьба: ты знаешь что-нибудь, что могло бы нам помочь?

— Если б я знала, то сказала бы. Рассказала бы всем еще тринадцать лет назад.

— Но ведь есть и другие оттенки истины, о чем ты сама только что сказала.

Она слегка отодвинулась, словно символически дистанцируясь от этого разговора.

— Просто удивительно, насколько человека способна расслабить пара стаканчиков, — сказала она с усталой улыбкой.

— Я просто пытаюсь дойти до истины, Рэйчел. Только и всего.

— Но иногда правда не освобождает, не так ли? Бывает и такое, что она заманивает тебя в ловушку.

— Неужели