Научный «туризм» - Владимир Михайлович Пушкарев

так как все трезвенники к вечеру страдали животом.

Затем нас вывели на исходную позицию. Предстояло восходить на гору Синяк (1500 м). Подъемчик там, успокаивали нас, нетрудный – где-то час, ну может час с четвертью.

У меня в рюкзаке находились: польская трехместная палатка весом 21 кг, спальник, хорошая закуска, ящик (!) импортного баночного пива и другие приятные мелочи в виде разнообразной закуски. Снизу мне привязали еще три тяжелых куста тиса с землей на корнях. В общем, вес “рюкзачка” приближался к моему собственному, что внушало мне некоторые опасения, но поскольку с нами должны были восходить две почти столетние старушки, то, решил я, уж как-нибудь дойду. Рюкзак у меня был советский станковый и, чтобы сохранить спину в целости, его надо руками отводить от туловища так, чтобы он все время был как бы на весу, или привязывать к спине подушку в виде прокладки. При форсировании ручья, в самом начале похода у него оборвалась одна лямка. Пришивать было некогда, да и нечем, поэтому я просто держал эту лямку рукой. Где-то через полчаса подъема я понял, что «готов». Подобные ощущения мне уже пришлось испытать при подъеме на перевал в горах Заилийского Ала-Тау на высоте примерно 4000 м, когда я отсчитывал 10 шагов и падал отдыхать. Но тогда я был в прекрасной форме – подтягивался 5 раз на правой руке (и даже, приближаясь к рекорду Михаила Хергиани, один раз на двух пальцах правой руки!), 3 раза – на левой, 34 – на двух и отжимался 70 раз. К тому же перед тем подъемом я не ел «грибов», не пил водки, а рюкзак весил килограмм на 30 меньше.

И в этот момент я принял неверное решение, а именно, на привале выкушал банку пива. Еще через 15 минут я, как пел Владимир Семенович, «спёкся» окончательно. Постепенно я переместился в хвост группы, и меня обогнала даже Лариса, с удивлением посмотревшая на мою багровую физиономию. Бабушек в последний момент все же сняли с восхождения – в противном случае их пришлось бы просто нести на руках. Короче, когда я дошел до места лагеря, мне уже не хотелось ничего, кроме пива. Палатку удалось поставить до начала дождя, который начался около четырех, и выпадал в виде коротких ливней каждые двадцать минут. Тут уже я получил некоторое удовлетворение – наша шикарная польская палатка с двойным тентом и предбанником на фоне грязного брезента 2–3-местных «советских» выглядела дворцом. В ней у входа сидел я, пил пиво под колбаску с/к, любуясь видами горы Синяк и предвечерней суетой лагеря. К вечеру в лагерь привели замминистра, который, блестя омытыми горным дождем очками, смахивал на мокрую курицу. Все бросились искать жилище для большого начальника. В качестве варианта рассматривалась и моя палатка, но поскольку я не выразил запланированного восторга по этому случаю, решили поставить министру хоть и поганенькую, но персональную палатку.

Вместе с нами поднялась и группа львовской молодежи среднего школьного возраста (нынешние «пластуны») вместе с наставником явно комсомольского типа. Вид этого дяди в шортиках, с синим «пионерским» галстуком и солидным пузцом, плохо ассоциировался со скаутом в моем представлении и живо напомнил мне нашу «профессиональную молодежь» из ЦК комсомола.

Вечером в лагере разгорелся спор, постепенно перешедший в ссору по поводу того, кто будет возглавлять «мероприятие». Я попытался, было, успокоить «стороны», объясняя им, что главное – это сделать доброе дело – посадить деревья, увековечив, таким образом, память основателя, но моя аргументация плохо действовала на бывших комсомольских работников. Дошло до того, что львовяне во главе со своим престарелым бойскаутским «провидныком» собрались возвращаться домой.

Не хотелось бы обобщать, но в этой ситуации, как мне кажется, проявился наш национальный характер. Все хотят возглавлять, быть начальниками, войти в историю. Как говорится, на двух хохлов – три гетмана. Никого не интересует само дело – нужен только повод высунуться, заработать если не материальные то политические дивиденды. И это касается всего – от какого-нибудь мелкого пустячка до высшей политики.

Тем не менее, все закончилось относительно благополучно – гай посадили, и все разъехались довольные.

P. S. И вот недавно тисовая тема опять вернулась. Я занялся изучением действия таксола – вещества, которое содержится в древесине тиса и является на сегодняшний день самым эффективным средством от некоторых видов рака. Я в этом убедился на собственном опыте – клетки анапластического рака щитовидки, самого агрессивного из всех существующих видов рака, дохли уже от ничтожной дозы (1–10 нМ) таксола через 2–3 дня.

Кстати, мне рассказали хороший способ устранения врагов, соседей и прочих недоброжелателей при помощи тиса. Нехорошему человеку или соседу дарится кружка из тиса. Он пьет из нее чай или пиво и постепенно сходит на нет. Говорят, для завершения процесса достаточно одного месяца.

Избранное

Здесь представлены, собранные за многие годы, мои любимые выражения, тосты и анекдоты.

Как выразился известный пролетарский писатель – пьющих уважаю, пьяных жалею, непьющих боюсь…

И монаси приемлют!

В нашей жизни остались три радости: водка, пиво и водка с пивом!

Водку пьешь, вино и пиво – ты пособник Тель-Авива!

Надпись на водочной этикетке: "Перед злоупотреблением охладить".

Мужчине гораздо проще разорвать 20-летнюю связь, чем связь с 20-летней.

Каждый мужчина имеет право налево.

То, что женщине по душе, мужчине не по карману.

Заходи тихо, говори четко, проси мало, уходи быстро.

Пока толстый сохнет, худой сдохнет.

Мужчина не собака, на кости не бросается.

Кашляй потоньше, протянешь подольше.

Самый лучший способ запомнить день рождения жены – один раз его забыть.

Предупреждение Солдаткина: закуска портит градус.

Поздно выпитая вторая – зря выпитая первая.

Выпивка без торжественной части теряет свой воспитательный смысл.

Водку закусывайте манкой и винегретом: манка выходит легко, а винегрет – красиво.

Сколько гостя не корми – все равно напьется.

Сто грамм, конечно, могут быть лишними, но они никогда не помешают.

Да, алкоголь убивает клетки мозга. Но только самые слабые!

Праведную жизнь начинаешь вести тогда, когда на грешную уже не остается ни сил, ни денег.

Наши автомобили даже хуже правительства.

Многие ушли в политику потому, что это более доходное дело, чем вооруженный грабеж.

Губят нас грамотность без культуры, выпивка без закуски и власть без совести.

От слова "плюрализм" в голове покалывало, как в носу от газировки.

Товарищи солдаты, если вам не трудно, встаньте, пожалуйста, в шеренгу…

Любовь нечаянно нагрянет, когда на что-то надо жить.

3 украинца