📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаАлександр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира - Валерио Массимо Манфреди

Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира - Валерио Массимо Манфреди

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 204 205 206 207 208 209 210 211 212 ... 267
Перейти на страницу:
открыла глаза, его уже не было рядом.

На следующий день к ней пришел Евмен, царский секретарь, и просил Статиру стать женой Александра.

Глава 31

Бракосочетание справляли по-македонски: жених мечом разрубил хлеб и предложил невесте разделить эту трапезу – простой и волнующий ритуал, что понравилось Статире. И свадьба тоже праздновалась по-македонски: с большими возлияниями, нескончаемым пиром, песнями, представлениями и плясками. Статира не принимала в этом участия, так как все еще была в трауре по отцу; она ждала мужа в своей спальне, комнате из кедра, занавешенной огромными шторами из египетского льна и освещенной лампами.

Когда пришел Александр, во дворе еще слышались непристойные песни солдат, но, как только гогот замолк, в ночи запел одинокий голос. Нежная элегия плыла как пение соловья над кронами цветущих деревьев.

– Что это? – спросил царь.

Статира, в индийской прозрачной рубашке, положила голову ему на плечо:

– Это песня любви наших краев. Ты знаешь историю про Аброкома и Анцию?

Александр обхватил рукой ее талию и прижал к себе:

– Да, конечно, по-гречески. Один наш автор описывает ее в своем труде «Воспитание Кира», но прекрасно слушать ее по-персидски, хотя я и не понимаю твоего языка. Это чудесная история.

– Это история любви, продолжавшейся после смерти, – сказала Статира с дрожью в голосе.

Александр снял с нее одежды и посмотрел на нее, обнаженную, а потом взял на руки, как ребенка, и уложил на постель. Он любил ее так нежно, как только мог, словно отплачивая за все, что отнял у нее: родину, отца, беззаботную юность. Она отвечала с пылкой страстью, ведомая женским инстинктом, вложенным тысячелетиями. Мудрый опыт придворных дам, видимо, передался ей, и она не разочаровала мужа на брачном ложе.

Сжимая ее в объятиях, целуя ее грудь, мягкий живот и длинные стройные, как у юноши, бедра, он слышал, как стоны наслаждения становятся все громче. Древняя песня про Аброкома и Анцию, погибших влюбленных, продолжала звучать в напоенном ароматами воздухе, как сладчайший, щемящий гимн.

Он овладел ею несколько раз, не отступая. Потом лег на бок, а она прильнула к нему, лаская его грудь и плечи, пока не заснула. И песня тоже затихла в ночной дали, остался лишь звук незнакомого инструмента, напоминавшего кифару, но более нежный и гармоничный, – и больше ничего.

На рассвете Александра разбудили первые солнечные лучи. Царь хотел встать и, как обычно, позвать Лептину, но увидел перед собой длинную очередь из мужчин и женщин, выстроившихся в безупречном порядке. Видимо, они уже давно терпеливо ждали его пробуждения.

Еще не совсем проснувшись, Александр было схватился за меч, но удержался. Он сел в постели, прислонившись к спинке, и спросил, скорее ошеломленно, чем гневно:

– Вы кто?

– Мы приставлены к твоей персоне, – ответил один евнух, – а я отвечаю за утреннюю церемонию.

Александр растормошил еще спавшую Статиру, и она тоже села, накрывшись халатом.

– Что я должен делать? – тихо спросил царь.

– Ничего, мой господин, все сделают они. Для того они и здесь.

И в самом деле, вскоре евнух сделал знак следовать за ним в ванную комнату, где две служанки и еще одни молоденький полуголый евнух умыли его, растерли и умастили благовониями, а о Статире позаботились ее служанки.

Потом молоденький красивый евнух приблизился к царю и вытер его деликатными умелыми движениями, задержавшись с определенной настойчивостью на самых чувствительных частях тела. Настал черед одевания. Служанки по знаку наблюдающего евнуха представляли предметы одежды, один за другим, ответственному за облачение, который надевал их на царя опытными движениями: сначала нижнее белье, которого Александр до сих пор никогда не носил, потом шаровары из вышитого бистра, – но тут он жестом отказался.

Евнух покачал головой и в замешательстве переглянулся с ответственным за царский гардероб.

– Я не ношу шаровары, – объяснил царь. – Дайте мне мой хитон.

– Но, мой господин… – рискнул возразить ответственный за гардероб, которому показалось абсурдным, что кто-то может носить нижнее белье, не надевая сверху соответствующих предметов одежды.

– Я не ношу шаровар, – категорично повторил Александр, и тот, хотя и не понимал по-гречески, прекрасно понял тон и жест.

Служанки попытались сдержать смешки. Евнух и ответственный за царский гардероб посовещались, обменявшись взглядами, потом послали слугу за греческим хитоном и надели на царя. Теперь они не могли понять, что делать с остальной одеждой. Тогда инициативу взял на себя молоденький красивый евнух: он велел служанке подать ему кандис, великолепный царский кафтан с широкими плиссированными рукавами, и попытался надеть на Александра. Тот взглянул на кафтан, потом на ответственного за гардероб, который смотрел все более и более озадаченно, и с некоторой неохотой надел. Ему принесли головной платок и повязали с необычайным изяществом вокруг лба и шеи, оставив ниспадающие на плечи складки.

Другие слуги опрыскали Александра благовониями, а молоденький евнух поднес ему зеркало и сказал:

– Ты прекрасен, мой господин.

Александра удивило, что этот молодой человек так хорошо говорит по-гречески, и он спросил:

– Как тебя зовут?

– Меня зовут Багой. Я был приставлен к царю Дарию и был его любимцем. Никто не мог доставить ему такого удовольствия, как я. А теперь я твой, если ты меня хочешь.

Его двусмысленный и чувственный тон запал царю в душу. Он ничего не ответил и, посмотрев на свое отражение в отполированном серебряном листе, испытал простодушное удовлетворение, найдя, что одеяние ему к лицу. Александр собрался пойти к Статире, чтобы и она полюбовалась на супруга, но тут в коридоре раздался стук македонских подкованных сапог, и появился Черный в полном вооружении и явно встревоженный. Еще не переступив порога, он начал:

– Государь, пришли важные известия из… – Но, едва увидев Александра, запнулся; выражение его лица переменилось, и он разразился хохотом. – Великий Зевс! Но кто все эти люди? Все эти женщины и пустомошоночные? И потом… кто это тебя так разукрасил?

Александр даже не улыбнулся, а раздраженным и обиженным тоном ответил:

– Замолчи, замолчи сейчас же! Помни, что я царь.

– Царь? – продолжал Черный. – Какой царь? Я тебя уже не узнаю, ты похож на…

– Еще одно слово, и я велю разоружить тебя и взять под стражу. Посмотрим, так ли уж тебе захочется смеяться.

Черный склонил голову.

– Что ты хотел мне сказать? – осведомился Александр.

– Пришло известие, что Бесс в Бактрии, где провозгласил себя Великим Царем под именем Артаксеркс Четвертый.

– И ничего больше?

– На дороге из Экбатан видели подкрепление из Македонии, около шести тысяч воинов и с ними оруженосцы. К вечеру будут здесь.

– Хорошо. Я встречусь с ними сегодня же, на исходе дня. Построй войско.

Черный вышел, закусив губу,

1 ... 204 205 206 207 208 209 210 211 212 ... 267
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?