Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

Чтобы завершить свое преображение, я надел очки и обмотал плечи чепраком по примеру того, как мексиканцы носят свое серапе.

— Боже, какое чудо! — воскликнул Халеф. — Сиди, ты стал совсем другим!

— Неужели?

— Да. Я бы тебя не узнал, если бы ты проехал мимо меня. Только по осанке я заметил, что это ты.

— О, и осанку я изменю, хотя это не так важно. Ведь аладжи меня ни разу не видели. Они знают меня только по описанию, и, значит, их легко обмануть.

— Посыльный знает тебя!

— А, может, я его не встречу?

— Я думаю, он будет у них.

— Вряд ли. Они хотят подкараулить нас на пути в Радовиш, ну а он, навьючив ослов, везет туда посылки. Он непременно поедет в Радовиш. Он известит их и отправится туда.

— А ты уверен, что в одиночку справишься с ними?

— Да, конечно.

— Дурная слава ходит об этих пегих шельмах. Быть может, лучше было бы проводить тебя, ведь я твой друг и защитник.

— Сейчас ты защищаешь Оско и Омара. Препоручаю тебе обоих.

Это утешило его и преисполнило гордости, поэтому он незамедлительно ответил:

— Ты совершенно прав, сиди. Что стало бы с ними обоими, не будь меня, твоего храброго хаджи Халефа-Омара? Ничего бы у них не заладилось, ничего! К тому же у меня есть Ри, и я посвящу ему всю свою душу. Мне доверено очень многое.

— Так будь достоин этого доверия. Ты помнишь все, о чем договаривались?

— Все. Моя память подобна пасти льва, чьи клыки удерживают все, что сумели схватить.

— Тогда пора расставаться. Прощай! Не допусти ошибки!

— Сиди, не уязвляй мою душу подобным увещеванием. Я — доблестный муж, я — герой. Я знаю, что делать.

Он швырнул в кусты ненужный теперь горшок, бросил на плечи мои сапоги и зашагал назад, в сторону города. Я поехал на северо-запад; меня ожидала опасная и, может быть, роковая встреча.

На первых порах мне нечего было опасаться. Если бы аладжи знали меня, если бы они меня видели, я бы в любой момент ждал коварного нападения из-за спины или пули, пущенной из засады. Теперь же, в худшем случае, я, как и любой другой человек, проезжающий здесь, мог ожидать лишь открытого нападения этих разбойников. А выглядел я теперь так, что не привлек бы их внимания.

Я смотрелся, как нищий потомок Мухаммеда, у которого не многим можно было поживиться, и, хотя я оставил свои ружья Халефу, в моем кармане лежали два револьвера. Этого было достаточно, чтобы справиться не только с двумя нападавшими, но и поболее. Со стороны же казалось, что у меня с собой только нож; разбойники непременно подумали бы, что я ничем иным не вооружен. Они повели бы себя беспечно, а это обернулось бы бедой для них самих.

Местность, простиравшаяся между Остромджой и Радовишем, была очень плодородной. Поля и луга чередовались с лесами. Фея же, придавшая этому краю столь благодатный вид, звалась Струмницей[1172].

Слева от меня виднелись северо-восточные отроги Велицы-Дага, а справа нисходили вершины Плашкавицы-Планины. Мне не встретилось ни одного человека, и лишь после часа езды мне попался навстречу какой-то одинокий болгарин; его происхождение было понятно по одеянию.

Он остановился, увидев мой зеленый тюрбан, и, поклонившись, почтительно уступил мне дорогу. Даже богатейший из мусульман чтит самого бедного и жалкого шерифа; он уважает в нем потомка пророка, коему еще при жизни довелось зреть небеса Аллаха.

Я остановил перед ним лошадь, ответил на его смиренное приветствие и спросил:

— Да благословит Аллах тот город или селение, откуда начался твой путь! Откуда ты идешь, о брат?

— Мой путь начался в Радовише.

— И куда направляешься?

— В Остромджу, и если ты не откажешь мне в благословении, я счастливо доберусь до нее.

— Да не оставит оно тебя во всей своей полноте. Многих ли путников ты повстречал?

— Нет. Дорога была столь пустынна, что мне никто не мешал предаваться мыслям о благодеяниях Аллаха.

— Так ты никого не видел?

— На всем пути я повстречал лишь одного человека — посыльного Тома из Остромджи.

— Ты его знаешь?

— Все в Радовише его знают, ведь он повсюду разносит почту.

— Ты говорил с ним?

— Я обменялся с ним парой слов. Он свернул в небольшую деревушку. Она скоро попадется тебе у переправы через реку.

— Ты туда тоже заходил?

— Нет, у меня не было на это времени.

— А не знаешь ли ты, где останавливается посыльный, когда прибывает в Радовиш?

— Ты решил его найти?

— Возможно.

— Он останавливается вовсе не в хане[1173], как ты мог подумать, а у своего родича, живущего там. Однако если я назову тебе его имя, ты все равно не отыщешь этого человека без чьей-либо помощи, ведь я не сумею тебе описать все улочки города. Поэтому прошу тебя, справься лучше о нем в Радовише.

— Благодарю тебя. Да сопутствует тебе Аллах!

— Да откроются тебе небеса!

Он зашагал дальше, а я спокойно продолжил свой путь туда же, куда и держал его.

Теперь я мог поразмыслить, как обстояло дело. В Радовише оба аладжи, конечно, не появлялись, ведь это было очень опасно для них. Значит, они дожидались посыльного в деревушке. Лишь доверившись его донесениям, они могли что-либо предпринять. Нападать в открытую им не хотелось бы. Сомневался я и в том, что они вздумают угостить нас пулями из засады, — ведь они считали теперь, что нас не берет ни одна пуля.

Полдень еще не наступил, поэтому, думалось мне, вряд ли я встречу их в деревушке. Посыльный наверняка сказал им, что в путь я отправлюсь лишь в полуденный час. Так что времени у них было достаточно, чтобы подыскать укрытие. Мне было весело, что я перехитрил их и спокойно проскользнул мимо них, никем не потревоженный.

Примерно через полчаса я достиг деревушки, состоявшей всего из нескольких домов. Дорога под прямым углом поворачивала к мосту, и потому мне видна была задняя сторона дома, стоявшего возле моста. Прямо за домом паслись две коровы, несколько овец, а еще три лошади. Две из них были оседланы, и обе пегой масти — белые с карим.

Я тотчас заметил, что обе лошади были полукровками. Вероятно, они происходили от кобылицы мешерди. Лошади были очень крепкими и неприхотливыми, с мощной холкой и сильными задними ногами, тем не менее обе они были быстры и выносливы. Хорошие наездники, наверное, им достались.

Неужели это и есть лошади аладжи? Что, если оба находятся в доме, мимо которого