Императорская Россия - Евгений Анисимов

«Было 10 часов 34 минуты утра, когда 1-й и 2-й боевые отряды сблизились до расстояния около 8 тысяч метров, первым открыл огонь “Кассуга”, а за ним начали бой и прочие суда; неприятель не только не отвечал, но вдруг приспустил кормовые флаги и поднял международный сигнал о сдаче. Адмирал Того, соглашаясь на сдачу, прекратил огонь и приказал нашим отрядам окружить… неприятеля».

Затем на флагманский корабль Небогатова «Николай I» были посланы парламентеры для того, чтобы поставить Небогатову первые условия сдачи и забрать его на «Микасу» – флагман японского флота.

«Адмирал Небогатов – продолжает автор “Описания”, – ответил на это согласием и, чтобы передать это на свои суда, просил дать некоторое время. Минут через 30, окончив распоряжения, адмирал со своим штабом одел парадную форму, вышел на палубу и, собрав команду, дружески объяснил причину неизбежной сдачи, прибавив следующее: “Мне уже 60 лет, и я не жалею своего старого тела, мне жалко только ваших жизней, вы впереди имеете еще долгие годы, прошу вас, претерпев временный стыд, в будущем, когда восстановится родной флот, послужить на пользу государя и отечества. Вину сдачи я всецело принимаю на одного себя и т. д.”. Произнеся слова, полные скорби, со слезами в голосе, он закончил их едва слышным тоном. Все офицеры серьезно слушали, и когда речь окончилась, адмирал со своим штабом сел на наш эсминец и в 1 час 37 минут прибыл на “Микаса”».

По мнению большинства экспертов, адмирал Небогатов действовал вопреки Морскому уставу и традициям русского флота. У него было достаточно времени, чтобы собрать военный совет, который наверняка не принял бы решения о спуске Андреевского флага и сдаче корабля неприятелю, а скорее постановил бы «озаботиться об уничтожении кораблей – открыть кингстоны, быть может, подорвать дно, чтобы сделать это скорее и снабдить людей всем, что дало бы возможность продержаться на воде до подхода японцев, которые, конечно, приняли бы все меры для спасения команды», что уже было с командами потопленных ранее русских кораблей. Более того, никто из офицеров не возражал против приказа адмирала, хотя по уставу каждый давший присягу мог и не подчиниться позорному решению Небогатова…

Недостойно повел себя и раненый командующий эскадрой вице-адмирал Рожественский. Он передал командование Небогатову и перешел с горящего флагманского броненосца «Суворов» сначала на миноносец «Буйный», а потом – на миноносец «Бедовый», который в сопровождении миноносца «Грозный» взял курс на Владивосток. Как сообщал «Русский правительственный вестник», 15 мая в 10 часов «вахтенный начальник О’Бриен де Ласси приказал сигнальщику Сибиреву приготовить белый флаг. Сибирев спросил: “Почему же надо сдаваться?” На что Ласси ответил, что это приказание адмирала».

Когда вскоре на горизонте появились дымки – это подошли два японских миноносца, – то русские миноносцы, вопреки ожиданиям экипажа, не приняли боя:

«По словам матроса Савича, капитан 2-го ранга Баранов, придя к адмиралу, спросил, открывать ли огонь при появлении неприятеля? Адмирал ответил в том смысле, что необходимо, не открывая огня, сдаться в плен, и прибавил передать сигналом на “Грозный” – “Идти во Владивосток”. Около 3 часов 25 минут с первым выстрелом с неприятеля “Бедовый” застопорил машины, по приказанию начальника штаба был поднят сигнал “Имею тяжелораненого”, а одновременно по приказанию командира был спущен кормовой флаг и поднят белый флаг и флаг Красного Креста. “Грозный”, видя, что “Бедовый” сдается, стал уходить полным ходом и вступил в бой с нагонявшим его эсминцем типа “Кагеро” и после 2 часов боя его утопил… Команда “Бедового” подняла необыкновенный шум, кто брался за ружья, кто направлял орудия в неприятеля, не желая слушаться, что не будет боя и громко выражал неудовольствие криками; офицеры успокаивали команду, говоря, что они берут ответственность на себя… что жизнь адмирала важнее миноносца…»

При этом видно, что Рожественский уже давно задумал сдачу: при переходе с «Буйного» на «Бедовый» первое, что он спросил у командира: «У вас нет белого флага?»

Впрочем, в те страшные дни были и другие примеры поведения командиров. Так, крейсер «Изумруд», шедший вместе с отрядом Небогатова, не подчинился приказу о сдаче и дал полный ход в свободную от неприятеля сторону. За ним погнались три японских крейсера, но не догнали…

В японском «Описании» после описания сдачи отряда Небогатова сказано: «Около 3 часов дня с юга показался броненосец “Ушаков”, для уничтожения его были посланы “Ивате” и “Якумо”». Дело в том, что этот старый тихоходный броненосец «Ушаков», удачно отразивший все минные атаки, шел вслед за отрядом Небогатова и в 16 часов 30 минут увидел на горизонте японскую эскадру, от которой отделились и направились к нему два броненосных крейсера. Издали один из них сообщил капитану «Ушакова» Миклухо-Маклаю о сдаче эскадры адмирала Небогатова. Однако Миклухо-Маклай не стал дожидаться разбора сигнала и сказал: «Довольно! Открывайте огонь!». Борьба была неравной, и когда броненосец получил серьезные повреждения, капитан приказал открыть кингстоны, и в 18 часов корабль затонул вместе с капитаном, отказавшимся его покинуть. Подошедшие японцские корабли подобрали большую часть команды (339 человек из 422).