Триединый - Генсо-но Ками

кутежей, азартных игр и завтраков в постель. Но и к тому, с чем довелось столкнуться, тоже не был готов.

Распорядок дня и строгие порядки больше напоминали армию. Удары колокола поднимали учеников ровно в шесть утра. Исключение делалось лишь для больных, находившихся на лечении.

После побудки требовалось быстро облачиться в то, что здесь воспринималось спортивной одеждой: широкую, не стеснявшую движений белую рубашку без пуговиц, свободные, сужавшиеся книзу штаны, гетры и кожаные ботинки с голенищами, достававшими чуть ли не до колен. Шнуровать эти «кеды» было сплошным мучением, и я каждый раз с тоской вспоминал любимые кроссовки.

Одетые школьники строились попарно и выходили во двор. Там всех, независимо от пола и возраста, ожидала утренняя гимнастика. Бег, прыжки, растяжка — где-то сорок минут подобных радостей. Первое время меня все это напрягало, но постепенно я втянулся.

По возвращении нам давали полчаса, чтобы привести себя в порядок — умыться и переодеться. Далее следовал завтрак, и начинались уроки.

Программу обучения я бы назвал весьма специфической. Примерно треть учебного времени отводилась более-менее понятным предметам: словесности, математике, геометрии, истории, географии, химии, механике, законоведению. Раз в несколько дней их дополняли уроки музыки и танцев.

С этой частью я неплохо справлялся — отец, Эйлер и Касдор здорово меня натаскали. Пришлось, конечно, немного покорпеть над механикой и законоведением. Но школьникам давали лишь основы, не особо углубляясь в прикладную часть, поэтому мне быстро удалось разобраться и догнать остальных. Даже с танцами дела обстояли прилично: спасибо матушке, учившей меня дома.

Хуже всего давалась музыка. Вокальные упражнения оказались не самой сильной моей стороной. Мало-мальски сложные инструменты я также не сумел освоить. Поэтому преподаватель, видя отсутствие способностей и тяги к музицированию, определил меня в группу барабанщиков. Чувство ритма у меня имелось, партии ударных были самыми примитивными, так что и в этом направлении ситуация понемногу выправилась. Я даже получал удовольствие, мерно долбя длинными палочками с тугими кожаными шарами на концах по здоровенному барабану.

А вот магическо-боевая часть занятий, которой отводилась другая треть дня, радости у меня не вызывала. Как назло, этому аспекту обучения в школе уделяли чуть ли ни большее внимание, чем естественным наукам и прочим дисциплинам.

Прежде всего, абсолютно все ученики были обязаны заниматься фехтованием. И не только на мечах, но также на протазанах — копьях с длинными, широкими кинжаловидными наконечниками. Разумеется, на уроках использовалось преимущественно деревянное оружие. Но до меня доходили слухи о тайных дуэлях среди учащихся последней ступени, где фигурировали стальные клинки.

За пределами обязательной программы существовало множество вариаций. Кто-то учился владеть парными кинжалами, кто-то практиковался в стрельбе из лука, кто-то учился сражаться топором или еще чем-нибудь из арсенала холодного оружия. До огнестрела в мире магов никто не додумался. Я взял этот факт на заметку, решив обдумать когда-нибудь позже.

Как минимум раз в неделю наставники заставляли подопечных сражаться между собой. Я говорю не о стандартных спаррингах, которые были нормой на каждом занятии. Нет, они поступали интереснее: представители одной ступени бились со соперниками другого уровня.

Всего было семь ступеней — по количеству лет обучения. Поступившие школу двенадцатилетки начинали с первой. Выпускники, в основном, достигшие девятнадцати — возраста совершеннолетия, — покидали школу, поднявшись на последнюю, седьмую ступень. Меня, к примеру, сообразно возрасту и подготовке, зачислили на пятую.

Так вот, учебные бои, как индивидуальные, так и групповые, считалось допустимым проводить с учениками на год младше или на год старше. Именно во время одной из подобных тренировочных схваток я впервые встретился с Селией Лейхандер.

Нет, я и раньше видел ее в школьных коридорах — подобную яркую особу сложно не заметить. Среднего роста, с красивой спортивной фигурой, она напоминала бушующее пламя. И не только длинными, слегка вьющимися волосами цвета заходящего солнца, но и невероятной энергичностью. Она быстро ходила, громко разговаривала, а дралась с яростью десятка драконов. Причем даже, когда не использовала Дар. Не знаю, обращала ли она внимание на меня прежде, но наш поединок определенно запомнила.

— Виктор Ардисс, — объявил наставник Ансельм вежливо-отстраненным тоном, — Сегодня вашей соперницей будет ученица шестой ступени Селия Лейхандер. Оружие — протазаны.

Рыжеволосая красавица танцующей походкой приблизилась ко мне. Даже в кожаном панцире, защитных наплечниках, набедренниках и плотных рукавицах она выглядела сногсшибательно. Изучающе глянув на меня сквозь блестящую решетку шлема, отсалютовала, ловко крутанула древко протазана, с гудением рассекая воздух, и приняла боевую стойку.

Приветствовав соперницу легким поклоном, я выставил протазан, крепко ухватив ладонями.

— Учащийся Ардисс, — тут же раздался голос наставника по фехтованию. — Хотя это и тренировочное оружие, не стоит держать его, будто служанка швабру.

Он говорил без насмешки, все так же невозмутимо, как и раньше. Но меня задело то, что это происходит на глазах Селии. Тем более что она-то была первоклассным бойцом, побеждавшим даже ребят с выпускной ступени.

— Распределите вес между обеими ногами. Не раскачивайтесь. Расслабьте кисти: не нужно давить так, будто пытаетесь выжать из копья сок. Древко протазана держите под несколько бо́льшим углом… Гм, уже лучше. Начинайте!

Я, тяжко вздыхая, прилежно старался выполнить его распоряжения. А потом будто попал в ураган.

Стремительно перемещаясь, Селия обрушила на меня град ударов и уколов, всякий раз атакуя с нового направления. Я изо всех сил пытался парировать, и даже что-то ухитрялся отбивать. Но все равно наконечник ее протазана, сделанный из жесткой кожи, вновь и вновь утыкался мне в грудь, живот, шею, бедро, обозначая смертельно опасные ранения.

Досадуя, я утроил усилия, стремясь показать себя хоть чуточку лучше. Я даже первый раз за весь бой предпринял попытку атаковать. Селия без особого труда увернулась от моего выпада. И, в свою очередь, от души двинула меня древком в район солнечного сплетения. Запоздало уклоняясь, я качнулся, зацепился ногой за ногу и, выронив протазан, улетел в шикарный розовый куст — один из тех, что обрамляли тренировочную площадку. Вообще, на школьной территории росло невероятное количество роз, неожиданно, правда?

— Учащийся Ардисс, будьте любезны, вернитесь на поле, — наставник Ансельм, покачав головой, отошел к другой паре учеников.

— Я ожидала более интересного поединка, — с ноткой разочарования заявила Селия, снимая шлем. — Вам следует прилежнее относиться к занятиям.

Даже так? Вот же самоуверенная девчонка! — Я на миг рассердился, но тут же взял себя в руки. В конце концов, это просто учебный спарринг. И если я проиграл бой на дурацких палках, что мешает попробовать превратить поражение хотя бы вничью?

Выдираясь