Семь диких сестер - Чарльз де Линт

– Кажется, у нас серьезные неприятности, – пробормотала Грейс.

Рут хотела кивнуть, но побоялась шевельнуться.

– Надо было маме сказать, – прошептала она.

А потом и она, и Грейс последовали за пчелиным человечком в мерцающий воздух, и привычный мир растаял у них за спиной.

Тем временем Эйди и Элси оказались куда глубже в лесу и выше по склону. И у них не было никакой возможности расспросить своих похитителей.

Королева не выказывала ни великодушия, ни готовности вступать в разговор с пленницами. Только Эйди раскрыла рот, как та взмахнула в направлении девочки длинной тонкой рукой.

– Пусть умолкнут, – распорядилась она. – Заткните им рты и свяжите руки.

Слуги с веревками и лоскутами тут же помчались исполнять приказание, но Эйди успела обратиться к королеве.

– Пожалуйста! – взмолилась она. – Мы будем вести себя тихо. Не завязывайте нам рты.

Королева несколько мгновений пристально изучала девочку, но затем коротко кивнула.

– Быть по сему, – бросила она слугам. – Но руки свяжите, и если посмеют хоть слово сказать без разрешения, тут же кляп им в рот.

В голове у Эйди теснилась тысяча вопросов, но она заставила себя промолчать и вытянуть кисти перед собой, чтобы слуги могли скрутить веревками запястья. Хоть бы их не заставили заводить руки за спину. Если предстоит долгий путь, лучше, когда руки впереди, – все-таки можно худо-бедно держать равновесие и не валиться носом в землю. К счастью, Элси сообразила, что надо последовать примеру старшей сестры, и слуги быстро выполнили свою работу.

Веревки, которые стягивали запястья девочек, казалось, сплели из травы, но они были на удивление прочными. Сестер привели к большому буку, что рос выше по склону от фермы Киндредов, и оставили там под стражей. Эйди и Элси усадили спинами к стволу; королева и ее свита, оставаясь в седлах, совещались поодаль. Привалившись друг к другу, сестры жадно ловили долетавшие до них слова и фразы.

– Что слышно от той девицы? – спросила королева. – Чем скорее мы обменяем этих ее сестер на жалкого корневика, тем спокойнее мне будет.

– Пока вестей нет, госпожа, – отозвался один из всадников.

Но прежде чем он продолжил, к королеве подбежал слуга:

– Корневики захватили старших близнецов, – доложил он.

– Станет ли она выбирать из своих сестер? – задумчиво произнесла королева. – Может, она любит кого-то больше?

– Это нам неизвестно.

– А что с младшими близнецами?

– За ними наблюдают разведчики.

Элси наклонилась поближе к сестре:

– О чем это они?

Шепот ее был едва громче дыхания. Эйди пожала плечами. Она покосилась на ближайших похитителей. Убедившись, что стражники не обращают на пленниц особого внимания, Эйди зашептала в ухо сестре:

– Я не знаю. Но звучит так, будто Джейни втянула нас в какую-то заваруху, от которой лучше бы держаться подальше.

– А кто такие корневики, ты знаешь?

– Без понятия. Думаю, это как-то связано с жив-корнем.

– Ведь Джейни собиралась за ним то ли вчера, то ли еще когда.

Эйди мрачно кивнула:

– И похоже, эти корневики – кто бы они ни были – захватили Лорел и Бесс.

– Они говорят о выборе между сестрами. Это что?

– Кажется, собираются обменять нас на кого-то, кого держит в плену Джейни. И теперь все только усложняется, потому что их противники получили для обмена близнецов.

– Я вообще ничего не понимаю. Джейни мухи не обидит, она не может, как эти люди, держать кого-то в плену.

– Не думаю, что они люди, – пробормотала Эйди.

– Я боялась, что ты это скажешь, – вздохнула Элси.

Тут сестрам пришлось умолкнуть – королева скользнула по ним взглядом. Эйди приняла абсолютно невинный вид, и та снова отвернулась, задумавшись о своем.

– Гляди! – прошептала Элси.

Она кивнула в сторону яблони, которую все еще охранял Корни. Собаки фейри расселись вокруг него полукругом, загнав в ловушку. Но Корни это не заботило. Он не сводил пристального взгляда с растущего перед ним дерева, словно королевы и ее свиты вовсе не существовало.

«Ну почему же, почему же ты не бежишь? – шептала про себя Эйди. – Тебе же не справиться со всеми псами, и кто знает, на что они способны, они же волшебные».

Но как ни удивительно, собаки фейри, похоже, не собирались ничего делать – они просто держали Корни возле яблони. Эйди недоумевала – почему? Может, только потому, что королева еще не отдала приказа броситься. Эйди снова принялась вслушиваться в разговор королевы со свитой.

– Кто-нибудь вообще выследил эту девчонку? – допытывалась та.

Придворные молчали. Наконец один из них решился заговорить:

– Нет, госпожа. Нам известно лишь то, что она с Яблоневым Человеком. Но схватить их мы не можем, поскольку пес охраняет дверь в жилище Дяди Яблока, а когда она откроется с другой стороны, нам неведомо.

– Так уберите пса.

Придворные снова умолкли.

«Ага, – догадалась Эйди, – не очень-то вы любите сообщать плохие новости вашей вздорной королеве».

– Это не в наших силах, – пояснил один из всадников. – Собака не смотрит нам в глаза.

Девочки быстро переглянулись.

– Это значит то, что я думаю? – прошептала Элси.

Эйди пожала плечами. Полной уверенности нет, но, судя по словам фейри, они не могут ни на кого воздействовать, пока этот кто-то не признает их присутствия. И если попробовать внушить себе, что никакой королевы и ее свиты и в помине нет…

Но Эйди не успела сосредоточиться на этой мысли: королева снова заговорила.

– С этим нужно было покончить давным-давно! – негодовала она. – Разделаться с корневиком и заняться другими делами.

– Но принцесса… ваша дочь. Она ведь все еще у корневиков.

– Она мне больше не дочь, – холодно произнесла королева, – коль скоро ей вздумалось опорочить себя любовью к корневику. Пусть живет с его родней в грязи; посмотрим, как ей это понравится.

«Ну это уж слишком!» – возмутилась про себя Эйди. Она помнила, как маленькой девочкой читала сказки и смотрела диснеевские мультики. Тогда ей отчаянно хотелось повстречать кого-нибудь из волшебного народа. Она давным-давно выросла из всего этого, не то что Джейни. Очень хорошо, что сейчас ей ничего такого не хочется. А еще лучше было бы, если бы сегодняшние события не происходили вовсе. Эта королева фейри очень уж смахивает на злую мачеху. Но если знаешь предания здешних холмов, удивляться нечему. Многие истории тетушки Лилиан были пугающе мрачными.