Каюта номер 6 - Давид Кон

– А что я скажу Алине? – спросил он. – Она же заметит, что тебя нет.

– Скажи ей, что на яхте Миши возникли какие-то проблемы. С пограничниками или с таможенниками. И я поехала разбираться.

Габриэль кивнул. Дана вдруг заметила свое пышное вечернее платье.

– Я на минутку заскочу в дом и переоденусь.

Габриэль мрачно кивнул.

Через несколько минут Дана в сопровождении Габриэля и Старого Хельмута вышла из ворот и села в «Вольво». Белоснежная машина выехала с парковки и, набирая скорость, поехала по Парковой улице. В конце улицы ей навстречу ехал автомобиль родителей Габриэля. Заметив за рулем встречной машины Дану, Моше Лейн остановил свой «Мерседес» и переглянулся с женой, но Дана только махнула им рукой, увеличила скорость и исчезла за поворотом.

18

Начальник Следственного управления уголовной полиции Южного округа полковник Реувен Бар-Лев обнял Дану.

– Прими мои соболезнования, дорогая!

Дана отстранилась.

– Реувен, Миша действительно… – она не смогла произнести слово «погиб». – Ты уверен? Абсолютно уверен?

Полковник кивнул.

– Прости, дорогая, но сомнений нет. Он мертв.

Дана заплакала, закрыв лицо ладонями. Полковник Бар-Лев стоял рядом и гладил ее по голове тяжелой ладонью. Наконец Дана отняла руки от лица.

– А я надеялась, что отец ошибся, что-то не понял, перепутал.

– Увы, дорогая. – Полковник Бар-Лев тяжело вздохнул. – Наша оперативная группа уже на яхте. Я на связи с ними. Он мертв, и в этом нет сомнений.

Дана выхватила из кармана платочек и промокнула глаза. Полковник Бар-Лев вернулся за свой стол и придвинул к себе один из телефонных аппаратов.

– Габи сказал, что ты хочешь попасть на яхту.

Дана кивнула, судорожно перевела дыхание и спрятала платок.

– Я сейчас все организую, – пообещал полковник. – Поедешь как адвокат семьи потерпевших.

…С полковником Бар-Левом Дана познакомилась в день своей свадьбы. Двадцатидвухлетний лейтенант, один из близких друзей Габи по школе офицеров полиции, принял на себя обязанности свидетеля со стороны жениха и в этом качестве участвовал в подписании ктубы[23]. Дане он запомнился тем, что внимательно изучил все положения древнего документа и даже пытался спорить с пожилым раввином, отстаивая права будущего мужа. Раввин, не привыкший к столь скрупулезному отношению к документу, каждая буква которого была прописана и утверждена две с половиной тысячи лет назад, недовольно хмурился и наотрез отказывался вносить в канонический текст изменения, основанные на заявлениях будущей супруги о том, что она не собирается сидеть дома и дожидаться, пока супруг обеспечит ее едой, одеждой и украшениями. «Да он еще более дотошный и нудный, чем Габи, – думала Дана о молодом офицере, с интересом наблюдая за мучениями раввина. – Неужели именно эти качества им прививают в офицерской школе?» Впрочем, дальнейшие события показали, что Реувен был вовсе не таким занудой, каким показался с первого взгляда. На свадьбе он взял на себя обязанности тамады и блистательно их исполнил, не дав никому из гостей засидеться за столом.

…Дождавшись, пока Дана перевела дыхание и сложила руки перед грудью, полковник Бар-Лев раскрыл большой блокнот.

– Я введу тебя в курс дела, – сказал он, просматривая какие-то записи.

Дана кивнула, не сводя глаз с полковника.

– Мишу убили, – жестко сказал Бар-Лев.

– Как? – вырвалось у Даны.

Она прижала ладонь к губам. Час от часу не легче. Значит, это не несчастный случай? Значит, Миша не вывалился за борт по собственной неосторожности. Убийство? Как это может быть? Кто мог его убить на его собственной яхте?

– Убийство, – повторил полковник Бар-Лев. – В этом нет никаких сомнений. На яхте работают мои лучшие специалисты. Возглавляет оперативную группу майор Арье Бараш. Отличный следователь и, – Бар-Лев коснулся указательным пальцем правой руки лба, – человек, который хорошо соображает. Я только что с ним говорил… Он уверен, что речь идет об убийстве.

– Но почему? – воскликнула Дана. – Почему он так уверен, что Мишу убили? Разве он не мог сам выпасть за борт?

– Мог, конечно. – Полковник Бар-Лев перегнулся через стол и взял Дану за руку. – Хотя, честно говоря, упасть за борт с этой яхты, по словам майора, крайне сложно. Высота фальшборта метр тридцать семь сантиметров. – Он поднял руку над полом, остановил ее выше линии стола и взглянул на Дану. – Примерно так. Выпасть случайно почти невозможно. Погода во время всего плавания была тихая. Ни дождя, ни ветра. Качка минимальная.

– Может быть, где-то открылась дверь, – с надеждой проговорила Дана, не отнимая руки. – В этом фальшборте наверняка есть какие-то двери. Одна из них могла открыться…

– Увы, дорогая. – Полковник Бар-Лев крепче сжал руку Даны. – Все двери в фальшборте были закрыты. Оперативники это проверили. Конечно, их кто-то мог закрыть после того, как твой брат оказался за бортом. Но есть еще одно обстоятельство…

Полковник неловко пожал плечами, помрачнел и отвел глаза.

– Какое обстоятельство? – пробормотала Дана.

– И это обстоятельство заставляет нас квалифицировать это происшествие не как несчастный случай и даже не как самоубийство, а как убийство, – закончил полковник.

– Какое обстоятельство? – повторила Дана, поняв по тону Бар-Лева, что сейчас она услышит нечто из ряда вон выходящее.

– У трупа… – начал Бар-Лев и осекся. – У тела Миши Орлова… – Он сделал жевательное движение челюстями, словно пытался заставить себя произнести следующую фразу. – Короче говоря, какой-то негодяй отрубил у тела голову.

– Как?! – вырвалось у Даны.

Она почувствовала, как дрогнул подбородок и из глаз вновь потекли слезы. Неужели это правда? Кто мог это сделать? Зачем? Может быть, кто-то считал, что Миша еще жив? Но этот кто-то не ударил мертвое тело ножом, не выстрелил в него, не задушил, а отрубил голову. Зачем?

– Отрубили голову? – Дана не сводила глаз с полковника Бар-Лева. – Ты уверен?

– Уверен. – Полковник вновь отвел глаза, словно ему было неловко за действия преступника. – Примерно за полчаса до прихода в Ашдод кок судна обнаружил, что дверь продуктового склада вскрыта, и вызвал капитана. Капитан пришел вместе с боцманом и помощником. И они обнаружили там тело без головы.

Подбородок Даны задрожал, и она заплакала, закрыв глаза сжатыми кулачками. Полковник Бар-Лев молча смотрел в стол.

– А почему тело хранилось на складе? – почти шепотом спросила Дана, в очередной раз всхлипнув и шмыгнув носом.

– Насколько я понял, в этом помещении установлены две большие холодильные камеры, – тихо ответил Реувен Бар-Лев, не отводя глаз от записей в блокноте. – Сразу после того, как тело Орлова извлекли из моря и судовой врач констатировал его смерть, капитан распорядился освободить от продуктов одну камеру и положить в нее тело, завернув его в брезент. Когда капитан, его помощник, боцман и кок вошли в помещение склада,