Автономия. Как появился автомобиль без водителя и что это значит для нашего будущего - Лоуренс Бернс

Брайан Салески, руководитель группы программного обеспечения, был одним из новичков Tartan Racing. Салески работал в дочерней организации Института робототехники Карнеги – Меллона, National Robotics Engineering Center. Уиттакер являлся одним из ее сооснователей, они получили 2,5 млн долл. финансирования от НАСА, причем задачей организации было коммерческое использование технологий, разработанных на факультете робототехники Карнеги – Меллона. Организация находилась на территории бывшего сталелитейного завода XIX века в районе Лоренсвилл в Питтсбурге, на берегу реки Аллегейни. Он отвечал за сотрудничество с компаниями вроде John Deere и Caterpillar с целью разработки самоуправляемого комбайна или автономного экскаватора. Непосредственно перед началом работ над машиной для Urban Challenge он занимался разработкой системы автоматического управления для американской армии. Но проект не продвигался, и раздражение Салески нарастало. Он считал, что подобное положение вещей складывается исключительно из-за того, что он вынужден работать с государственными заказчиками.

На первый взгляд Салески в свои двадцать шесть лет плохо подходил для такого высокого поста в команде Уиттакера. Люди типа Спенсера Спайкера, Кевина Петерсона и Криса Урмсона одинаково свободно обращались со сварочным аппаратом, перфоратором и лидарами. Салески, казалось, более уместно выглядел бы в вычислительном центре, чем в мастерской. Но он хорошо сошелся характерами с людьми Уиттакера, особенно с Урмсоном – вероятно, из-за присущей им обоим нелюбви к внешним эффектам, характерной для Среднего Запада.

В 2006 году, когда команды по всей стране готовились к Urban Challenge, пути остальных участников революции, которая со временем должна была потрясти автомобильную промышленность, начали пересекаться. Хороший пример – Дэйв Холл и Энтони Левандовски. Холл, которому на тот момент исполнилось 55, был прирожденным ремесленником и изобретателем-самоучкой. Сначала он приобрел известность в мире аудиофилов. Прославился он тем, что первый свой усилитель собрал в четыре года. Он жил тогда в Коннектикуте, и его семья обладала завидным техническим багажом: отец проектировал атомные электростанции, а дед был физиком. Когда Дейв поступил в колледж на специальность инженера-механика, он уже умел читать электрические схемы. Во время учебы он изобрел свой вариант тахометра, прибора для измерения оборотов двигателя в машинах, скорости вращения пропеллера самолета и тому подобного. Лицензии на патент приносили ему достаточный доход, чтобы, закончив колледж, не искать работу, а переехать в Бостон и открыть свое техническое бюро. Некоторое время он жил тем, что следил за событиями вокруг государственных заказов на исследовательские работы и изготавливал прототипы для крупных оборонных компаний. В семидесятые годы Холл изобрел сабвуфер, особый тип колонки, обеспечивающий более чистое звучание басов в стереосистеме. Холл переехал в Калифорнию и на 250 000 долл., которые одолжил ему дед, открыл со своим шурином компанию по производству сабвуферов.

Это было в 1979 году. К концу тысячелетия в компании Холла работало шестьдесят сотрудников и ежегодно продавалось товара на несколько миллионов долларов. Холл стал состоятельным человеком, но ему было скучно. Некоторое время он развлекался тем, что изготавливал автоматы, которые должны были «убивать» себе подобных в телешоу BattleBots. (Одна его конструкция, носившая название Drillzilla, использовала в качестве оружия диск от циркулярной пилы.) Он принимал участие в первых соревнованиях DARPA Grand Challenge с машиной Toyota Tundra, характерной особенностью которой было отсутствие лидаров: она ориентировалась на дороге исключительно при помощи стереоскопических камер. В промежутке между первыми и вторыми гонками он оценил потенциал лидаров и увлекся ими. Затем он стал по своей привычке искать, что бы усовершенствовать, – и нашел способ установить в одном устройстве 64 лазера, больше чем когда-либо раньше. Но по-настоящему радикальным новшеством стало то, что лидары Холла вращались. До того лазерные дальномеры были неподвижными и, соответственно, обладали ограниченным полем зрения – подобно тому как человек видит мир только впереди себя. Установив свое устройство на крыше автомобиля и заставив его вращаться с частотой десять оборотов в минуту, Холл обеспечил машине обзор в 360 градусов. Благодаря новой технологии робот Холла на вторых гонках превосходил большинство соперников в скорости, хотя и не дошел до финиша из-за механической поломки.

Как только DARPA объявило о предстоящих гонках Urban Challenge, Холл оценил преимущества, которые теперь давал его лидар. Поле зрения в 360 градусов упрощало обнаружение других участников движения, приближающихся со всех направлений. Поэтому он организовал производство на базе Velodyne, своей компании, занимающейся акустикой, и пригласил в качестве менеджера по продажам одного из самых способных людей из числа участников первых состязаний. Нового сотрудника звали Энтони Левандовски; это был худой, высокий (шесть футов семь дюймов) студент-дипломник Калифорнийского университета в Беркли, отметившийся на первых гонках своим мотоциклом Ghost Rider («Призрачный ездок»).

Именно так в конце 2006 года, примерно за год до состязаний, Левандовски оказался в Питтсбурге на старом испытательном полигоне Coke Works – впрочем, теперь его чаще называли Robot City («Город роботов»). Команда Tartan Racing приобрела лидар Velodyne – при цене в 75 000 долл. это была солидная инвестиция, – и Левандовски вылетел в Пенсильванию, чтобы помочь Урмсону и его команде с установкой и наладкой устройства. Он прикрепил его к рейлингам на крыше Chevy Tahoe, рядом с другими находившимися там датчиками. Левандовски привел устройство в действие, и собравшиеся вокруг него многочисленные специалисты по информатике и инженеры увидели, как оно раскручивается, выходя на необходимую для работы частоту вращения. На экране расположенного неподалеку компьютера возникла призрачная матрица из точек – результат сканирования. Выглядела она впечатляюще – миллион точек, при помощи которых можно было распознать все, находящееся в радиусе сотни метров, от бордюрного камня до лиц людей.

Затем какой-то блок лидара сорвался с крепления, и крутящий момент со страшной силой разбросал детали по всему помещению. Только чудом никого не задело. Все молчали, шокированные происшедшим. Затем в тишине раздался голос Левандовски.

– Мы это исправим, – сказал худощавый инженер.

Впоследствии Левандовски приобретет известность в качестве центральной фигуры важного судебного разбирательства между Waymo и Uber. Будучи умным и амбициозным человеком, Левандовски продемонстрировал склонность попадать в ситуации, которые в глазах других выглядели как конфликт интересов. Он также продемонстрировал дар постепенно оказываться внутри групп, состоящих из самых способных людей индустрии, показывающих самые впечатляющие результаты и работающих над самыми интересными проектами. И часто он использовал приобретенное положение к собственной выгоде. Velodyne в конце концов продал свои лидары как минимум семи участникам DARPA Urban Challenge, причем по два – командам Карнеги – Меллона и Стэнфорда. И в то самое время, как Левандовски пытался продать это чудо техники любой команде, готовой его купить, он также консультировал команду Стэнфорда. Нет никаких указаний на то, что в тот момент он делал хоть что-то неэтичное; стэнфордская команда, очевидно, знала о его отношениях с Velodyne. Тем не менее ситуация требовала от него продавать самую передовую технологию конкурентам Стэнфорда – что, конечно, могло восприниматься как конфликт интересов. Еще более неприглядным его поведение кажется в свете того, что трагическим концом эта история обязана Google Street View.