Небесные наслаждения - Керри Гринвуд

– Так это не бомба? – спросил Дел Пандамус.

– Просто тикающий механизм, – объяснила полисменша. – Такая вот шутка.

– Очень забавная, – проворчала Мероу.

Мы засобирались в обратный путь, допили что осталось в бокалах, и снова вышли на улицу, прихватив самые дорогие нам вещи. Я остановила Летти в дверях.

– А как мистер Уайт? С ним все в порядке?

– Отделался шишкой на голове. Его оставили в больнице на ночь. Может, вы знаете, с чего это на него напали? – неожиданно спросила она Дэниела.

– Я? – удивился он.

– Да, вы. Может, вы расследуете что-то такое, что могло привлечь внимание недоброжелателей?

– Нет, – отвечал он честно. – Если только это не Дарен Божий Парень. Но он бы не стал нападать здесь, верно? Я ведь не живу в «Инсуле».

– Расскажите-ка мне об этом, – попросила Летти. Она села и достала блокнот.

И Дэниел стал рассказывать о том, что помогает сестре Мэри, а я тем временем подлила себе вина и закурила новую сигарету. Мероу оставила пачку на столе. Возможно, пристыженная высшими силами.

Когда мы наконец добрались до дома, все уже разошлись по своим квартирам, проверили – все ли цело, и либо расположились отдохнуть, либо отправились на поиски ночных развлечений. Горацио был уже дома, сердитый на всех и вся. Подумать только, его – его! – заточили в кошачью клетку, да еще с другой кошкой! Он был готов жаловаться в кошачий профсоюз. Мышиная Полиция вернулась назад через кошачий лаз в булочной. Они поджидали нас на кухне.

– Тут к тебе делегация с петицией, – сообщил Дэниел, встретив три пары осуждающих глаз.

Хвосты нервно ходили из стороны в сторону. Кошачья половина нашего семейства пылала праведным гневом и не скрывала это.

– Хорошая еда способна залечить любые раны, – заявила я. – В холодильнике есть мясо, я его держу для особых случаев. Кажется, сейчас именно такой. Дай по чуть-чуть каждому, Дэниел. А я присяду. Похоже, я порядком перебрала.

– Я тоже. Так что давай пойдем баиньки, как послушные граждане, – предложил он. – Утро вечера мудренее.

Так мы и поступили. Я проснулась ночью – так бывает, когда выпьешь лишнего, – и снова заснула рядом с Дэниелом.

И лишь когда мы в молчании заканчивали завтрак, я вспомнила:

– О черт!

– Что еще? – Дэниел поставил на стол пустую чашку.

– Да ведь Вакса пропала. Калико и Тори вывели Горацио, Труди вынесла Люцифера, он сидел у нее на плече. А Ваксу никто не видел.

– Значит, крошечный черный котенок оказался один в полутемном здании на темной улице?

– Вот-вот.

– Мы ее поищем. Позже. Сейчас мне надо просмотреть мои записи по шоколадному магазину, а тебе не помешает еще немного вздремнуть.

– Ты не против? – спросила я, зевая в четвертый раз.

– Наоборот, – сказал он и заботливо проводил меня в спальню, где уже нежился Горацио.

Я легла. Закрыла глаза. Дэниел был прав: я сразу же погрузилась в блаженный сон.

Проснувшись, я тоже испытала блаженство. Меня целовал Дэниел, а вовсе не Горацио, что подтверждалось отсутствием усов. Он шепнул мне на ухо слово, которое способно вернуть меня к жизни из самой тяжелой комы:

– Кофе.

Я сразу же открыла глаза и поцеловала его в ответ.

– Который час? – Я потянулась.

– Полдень. Воскресенье. Предлагаю устроить легкий ланч. Я заметил, что ты приготовила суп из лука-порея – в самый раз для дождливого дня. А потом, если захочешь, можешь пойти со мной к сестре Мэри, мне надо с ней кое-что обсудить.

– Что?

– Это касается Дарена Божьего Парня. Сестра Мэри сообщила мне, где находилась бедняжка Белинда, но не рассказала, откуда ей об этом стало известно. Если Дарен и впрямь подстроил ту шутку прошлой ночью, мне надо с ним поговорить, да и Лепидоптере Уайт тоже.

– Еще бы! Бомба ведь могла оказаться настоящей, – согласилась я, содрогаясь при одной мысли об этом.

– Наверное, этот Дарен затаил на тебя жуткую злобу, – добавила я. – Ты ведь выкрал его рабыню.

– И расквасил ему нос, – напомнил Дэниел. – Редкий мессия способен стерпеть такое.

– Так мы поедем в Балларт? – уточнила я.

– Нет, в МРТ – Мельбурнскую распределительную тюрьму. Это на Спенсер-стрит. Дарен совершил преступление, пока был в условном заключении, и его посадили за решетку. Думаю, он оттуда еще не скоро выберется.

– Ты надеешься, он станет с тобой разговаривать? Ведь это из-за тебя он угодил в тюрьму.

– Если разобраться хорошенько, он сам виноват, – проворчал Дэниел. – Веди он себя смирно, устройся на работу и держись подальше от неприятностей, и сейчас ходил бы на свободе. А он взялся за старое, да еще вздумал сбивать с пути новичков, вот и угодил за решетку. К тому же он с ними плохо обращался.

– Согласна, – я встала и принялась искать носки.

Вечно они куда-то деваются! Так и норовят улизнуть в какое-то особое место – этакий носочный край, и вечно я не могу их собрать по парам. Теперь я просто покупаю только черные носки, и уже неважно, нашли они свою вторую половину или нет. Я принялась одеваться: белье, брюки, туфли, рубашка, жакет – готово! Теперь Коринна может предстать перед миром.

– Сестра Мэри будет ждать нас у тюрьмы, – сказал Дэниел. – Я звонил ей. Ты уверена, что хочешь пойти со мной?

– Да, – подтвердила я, хотя на самом деле вовсе не была в этом уверена.

Дэниел осторожно отцепил со связки ключей маленький швейцарский армейский нож и оставил его лежать на столе.

– Если ты носишь с собой карманный нож, оставь его дома, – посоветовал он.

Я выудила из рюкзака складной ножик, которым открываю бутылки. У него столько всяких приспособлений, что с их помощью ничего не стоит построить небольшой дом или вынуть камень из лошадиной подковы.

– Теперь пошли.

По воскресеньям трамваи ходят редко, и мы отправились пешком по Флиндерс-стрит мимо махины вокзала в готическом стиле, мимо Бананового хранилища и новой набережной, перешли на другой берег реки и оказались в перестроенной части города. Прежде здесь царило приятное запустение, а теперь ожили даже портовые кабачки, щеголявшие новенькой краской. Зазывно манил небольшой супермаркет, расположившийся по соседству с салоном татуировки.

– Я едва узнаю город, – вздохнула я.

Мы пробирались сквозь толпу у вокзала на Спенсер-стрит. Здесь стояло полным-полно загородных автобусов, их водители читали газеты, вокруг бродили потерявшиеся туристы и сновали люди, тащившие за собой по тротуару чемоданы на колесах.

Наконец мы добрались до Мельбурнской распределительной тюрьмы. Здание из красного кирпича, который еще не утратил свой цвет, было окружено высоким забором из алюминиевых конструкций и увито сверху колючей проволокой. На редкость гостеприимный вид.