Святые грешники - Карина Винтер

— Познакомимся, милая? Меня Катя зовут.

— Моя невеста, — представляет Артём и я поворачиваю голову, встретившись с ним глазами, застывая мгновенно.

Такой родной и далёкий одновременно. Никогда прежде я еще не хотела впиться в его пухлые губы, чтобы узнать вкус, так сильно, как сейчас.

Мы в опасной близости. Втягиваю самый любимый аромат на свете. Как долго я смогу держать дистанцию и врать самой себе, что не люблю его?

— Надеюсь, Катя согласится со временем. Я сделаю все, чтобы она была со мной.

Шепчет, чтобы услышала только я и в животе у меня просыпаются бабочки. 

Глава 24.

София была немного пугливым и стеснительным ребенком.

Она с трудом пошла на контакт, но я всё-таки одержала маленькую победу, предложив сшить наряды для новой куклы.

Вечером ребята вернулись и Леха уже забирал другого, более радостного и раскрепощенного ребенка.

— Что вы с ней сделали? Маринок, признайся, подлила в компот что-нибудь!

— Я вообще то детей люблю, не гони лошадей, — возмутилась она на шутливое предъявление.

Лишь на первый взгляд кажется легкомысленной.

— Мама не пришла? — спрашивает у меня Артем, подзывая.

— Нет еще.

— Тогда собирайтесь. Довезу. Софий, попрощайся с девочками.

Спорить с Артемом, тоже самое, что доказывать что-то упертому барану.

Мне пришлось давать обещание ребенку, что мы снова поиграем и естественно кое-кто принял на свой счет.

Восторгаясь ночной Москвой на переднем сидении Мерседеса, ожидала, когда Маринка и Артем сцепятся. Видимо ребёнок ее утомил и на препирательства не осталось сил.

— Марин, а станешь моим адвокатом? У тебя вроде поступление через месяц на юридический. Хорошие кадры мне нужны.

— Если за решетку тебя раньше не посадят, то поглядим, — сонно пробормотала, устраиваясь поудобнее на заднем сидении.

— Какие вы девчонки негативные, — Артем по-прежнему не воспринимал всерьёз нашу позицию.

Черная машина пошла на обгон и Артем засигналил, стукнув по рулю, бросив:

— Ушле… — я повернулась к нему, а прерванное оскорбление не суждено было быть законченным. — Ох, какой не хороший человек.

Пихаю в плечо, указывая вперед.

— За дорогой следи, будь добр. Я еще пожить не успела.

Переключая скорость, быстро сжал мою ладонь, не глядя заверяя:

— Заживем, Катюха, не дрейфь. Да так, что на зависть многим.

И снова он видит ситуацию под другим углом. Я хочу спокойной, счастливой жизни, без свиста пуль, а Артем говорит об обеспеченности и статусе. Это не первостепенное. Не главное, но может я слишком молода и наивна, что не могу понять взглядов Артема.

— Я спать. Целуйтесь сколько влезет, — едва заглушил мотор Артем, как Маринка уже выскочила.

Предательница.

Расстегиваю ремень, и чувствую прохладу, когда Артем открывает дверь, подавая руку. Не могу быть с ним грубой, поэтому принимаю жест джентльмена. Не ожидая даже от самой себя, распахиваю его пиджак, проводя по бокам, прежде чем ладони разместились на его широкой спине, а щекой прижалась к груди, слыша размеренный стук сердца.

Всем ли легко отказаться от любви? Действительно такова цена того, что я испытываю?

Молча утыкается лицом в мои волосы, шепча ласковые слова и обнимая в ответ так сильно сжимая, словно боится потерять. Но в этом и проблема. Артем в любом случае может меня потерять, если не будет достаточно осторожным. Шансы ничтожны малы…

— Ненавижу тебя, — а сама теснее прижимаюсь, прикрывая глаза, чтобы насладиться уединением в полной мере.

Противоречу сама себе. Я же просыпаюсь и засыпаю с мыслями о нем.

— Ненависть тоже сильное и устойчивое чувство. Маленькая, сколько еще ты будешь убегать от судьбы? Разве недостаточно доказательств получила, что нам не улизнуть друг от друга при любом раскладе?

Привычка заглядывать вперёд все портит. Не дает насладиться моментом в полной мере. Я хочу его всего, но с условиями, что Артем всегда будет в порядке. Чуть не потеряла один раз. Для меня любовь значит до гроба. Вместе умереть в один день. Желательно в старости.

— Я хочу быть с тобой.

Прерывистый вдох вырывается у Артема. Крепче обхватывает талию, что я сквозь одежду чувствую цепкие пальцы. С трудом соображаю, ведь готова в любую секунду забыть про тормоза.

— Давай без «но», Кать. Готов дать сколько угодно времени. Только не кидайся громкими заявлениями, а потом не обнимай, иначе пошлю к черту все и похищу тебя. Тогда автоматически потеряешь право голоса.

Отклоняясь, внезапно целую его грудь в районе сердца, прежде чем коснутся ладонью этого места.

— Я смирилась в ту ночь, что оно перестанет колотится. Сотни раз разыгрывала сценарий. Омрачало ситуацию еще то, что сообщить новость придет мой отец. Не подозревала, кто твои родители и что им скажу. Полностью забыла то, что было со мной до тебя. Выживешь или нет?

— Кать, — чмокаю в подбородок, поглаживая прохладную щеку ласково.

— Думаешь, пока ты служил, меня не посещали подобные мысли? Абстрактные да, соглашусь. Но я почему-то была уверена, что ты вернешься при любом раскладе живым и здоровым. Что стану первой девушкой, что дождалась парня из армии, видя лишь его на фотографии. Возможно, стану девушкой офицера. Моя вина, не спорю, что как не пыталась ни выдумывать, но создала примерный сценарий для нас. Я не спрошу сколько, а лишь задам вопрос, на который думаю, что имею право получить честный ответ. С тобой были девушки, когда ты вернулся, Артем?

Наверняка, чтобы не задеть мои чувства ребята устроили вечеринку в другом месте. Еще бы! Друг с армии возвращается. Честно, я не стремилась причинять себе боль намеренно, но если не спрошу сейчас, то возможно в дальнейшем очень сильно пожалею.

Нерешительный кивок и я роняю руку, поблагодарив:

— Спасибо за честность. Если я не хранила верность тебе, подумай, преследовал ты меня дальше? — хмурит брови, а я грустно хмыкаю. — Не было у меня никого, не заводись. Я лишь клоню к тому, что возможно ты придумал себе чувства из-за того, что я такая… правильная, — вырвалось, как оскорбление или скорее издевка.

Все вокруг считали меня таковой и насмехались наверняка. То, что я считала своим достоинством, воспринимали недостатком.

— Чего ты от меня хочешь? Я не могу отмотать время назад, — грубеет Артем, а я замечаю, что черты лица у него заострились. Лишь в глазах таился испуг и уязвимость. — Скажи, что угодно и я выполню, но не уходи.

— Не можешь, но дай мне его на самом деле, а не на словах. Дай время подумать, не преследуя, ведь я тебя знаю. Серьезность заключается в том, что мы не студенты сокурсники, что не имеют ни гроша в кармане, а