Паладин. Начало - Юрий Грушевный

субтропики, начиналась более молодая и не менее крупная южная империя Андара. В голове при упоминании южной империи и просмотра картинок сразу заиграла песня «Арабская ночь. Волшебный восток. Здесь чары и месть, Отвага и честь. Дворцы и песок.».

На северо-востоке, прямо с границ аналога вымышленной Аграбы, начиналась горная гряда со всевозможными подгорными и горными обитателями. По ту сторону горы и Андары, как это полагается фэнтезийным мирам — проклятая пустошь. Результат последствий божественного вмешательства.

В отличие от многих других фэнтезийных миров, пустошь не разрасталась, а являлась чем-то вроде нашей ядерной воронки с высокой радиацией. Кто-то в свое время приложился к территории, бывшей до катаклизма самым развитым государством, божественной силушкой, и теперь поражённый участок жутко фонил магией, отравлял посетителей, ломала артефакты и порождал всяких мутировавших гадов, сформировавших свой мутировавший биом с крепким элем и трехгрудыми куртизанками.

Что интересно, по картинкам и описанию цвета пустоши были золотыми или золотистыми. Как и всего, что попало под изменивший это место выброс, — начиная от флоры и фауны, заканчивая покрытой слоем этого материала почвы. Это сильно отличалось от привычных по книгам и кино с земли черных и зеленых аномальных зон.

Такой лакомый кусок с оставленными городами, богатствами и маготехническими технологиями являлся ценной территорией для различных добытчиков, по типу наших сталкеров. Онора рассказала, что по молодости её муж промышлял сталкерством, но однажды чуть не попал на ужин в качестве основного блюда, после чего и перебрался в центральные части Империи. Найдя такую замечательную её. Сдается мне, что его чудо-меткость была некой полученной в Зоне мутации, но Оноре про это я говорить не стал. Да и не факт, что я не ошибаюсь.

В свиток по населяющим Наму расам я углубляться не стал, коротко переспрашивав провожатую.

Онора рассказала про основные населявшие Наму расы и про их отношения с имперцами и людьми в целом. Часть информации напрямую или косвенно совпадала с упоминавшейся в прочитанных мной за жизнь фэнтезийных произведениях, часть была новой.

Например, те же лесные жители на эльфов походили слабо, а больше были похожи на перекрашенных в зеленый жителей Пандоры из самого кассового на земле фантастического фильма. Высокие, худые и зеленые антропоморфы ушли в синергию с природой и славились своими приручителями монструозных лесных обитателей, друидами и лучниками. Без исключений отвергали и изгоняли из леса представителей других рас и не принимали ничего искусственно-созданного, даже одежды. Минимальные дипломатические контакты не выросли даже до торговых отношений. Хотя, как рассказала Онора, их зелье, оружие и прочие необычности периодически появлялись на ярмарках даже в столице Варны. Видимо, боевые трофеи и здесь не давали покоя неугомонным людям.

В общем и целом, жизнь на Наме ценилась всеми обитателями, поэтому, если ты не входил в гастрономические предпочтения встреченного народа, то с тобой зачастую говорили, прежде чем изгнать или убить.

Дальше, наконец, дошел до свитка по устройству Империи, за которыми я вроде как официально и пришёл.

Первое, что меня удивило — местный феодальный строй, если его можно так назвать. Разбиение типично для средневековья — аристократов, крестьян или простой люд, магов как отдельное сословие и служителей богов как аналог земного духовенства. От земного средневековья местная политическая жизнь отличалась тем, что прав и свобод крестьянам представили гораздо больше. Им, как и остальным слоям населения, были доступны магия и зелья, любое оружие и прочие вольности. Например, гнуть спину при проезде высокой аристократической особы или какого мага никого не обязывал, делалось это только из уважения к персоналии.

На ранних этапах феодализма аристо пробовали позволять себе лишнего, даже рабство, но магия и здесь внесла свои коррективы. Во-первых, божества, коих оказалось не одно, были сущностями своенравными и простому разумному непостижимыми, но при этом достаточно справедливыми. Сильно угнетаемый народ начинал неистово молиться и правителя вместе со всем его родом быстро и жестоко карали, иногда даже стирая с лица Намы. Во-вторых, так как магия не была привилегией какого-либо сословия, когда боги не замечали несправедливости, не терялся и сам народ.

Я попросил у Оноры рассказать что-то на эту тему, на что получил интересный и подробный рассказ достаточно свежей истории:

— В одной южной провинции Империи лютовал граф. По воле решившей поставить его на место Безликой или случайно, но в одной из деревень графства, в семье простых крестьян, родился сильный маг. Мальчика заметили и забрали в столицу не сразу, и он успел насмотреться местные зверства…

Дальше шли, по моему мнению, типичные и для нашего земного средневековья несправедливости: от голодных смертей из-за постоянных неадекватных по размерам оброков, до прав первой брачной ночи, необоснованных и жестоких казней за смешные проступки местной разбалованной знатью и прочего непотребства.

— Когда юное дарование все же заметили, он был уже смышлёным подростком, с острым желанием отомстить власть имущим. Парень втерся в доверие местной знати, после чего на деньги графа-тирана попал в Имперскую Академию Магии… — здесь тон Оноры стал заговорщицким.

— Обиды юный маг тирану и его ближайшим сподвижникам не простил. После обучения вернулся в графство уже высшим магом, и вместо благодарности по возвращении обезглавил это самое графство. Все дворяне вместе с наследниками были жестоко уничтожены за одну ночь… Эту ночь назвали «Кровавой ночью Эргоса» и во многих деревнях до сих пор принято её громко праздновать, в напоминание и назидание местным аристократам., — продолжила девушка и замолкла, видимо что-то вспоминая.

— И что стало с самим вершителем справедливости? — произнес, разрывая тишину, я.

— Прибывшие имперские каратели и жрецы, разобравшись в ситуации, казнить ценную боевую единицу не стали, а по велению мудрого императора, прознавшего о бесчинствах только по факту разбирательства в ситуации, посадили мага на место убитого им же графа. Вот ирония. Но убийца чудовища сам чудовищем не стал и сейчас это одно из самых процветающих графств империи, которой нипочем даже соседство с ордами ящероголовых, — закончила немного погрустневшая Онора, после чего встряхнула головой и вернулась к своей напускной непосредственности.

Я, под впечатлением от услышанного, достал свиток с картой земель Варна и пробежал по нему глазами:

— Графство Эргоса Палача… Одно из крупнейших, как я посмотрю, — произнес вопросительно я.

— Да, оно самое, — ответила девушка. На этом месте Онора очень загрустила и засобиралась домой. Видимо, к истории добавилось что-то личное… Мечтали туда с мужем переехать из этого захолустья?

Лезть с расспросами в чувствительную тему не стал и, искренне поблагодарив девушку за помощь, предложил проводить, ибо ночь на дворе. Онора, видимо, во избежание кривотолков, отказалась. Надеюсь, в поселении за