Развод. Без права на прощение - Анна Томченко

и под проливным дождем пошёл к подъезду. Он был так увлечён своими мыслями, что даже не заметил, что я, бросив машину поперёк парковки, спешила следом, сжимая в руках документы на развод.

Так я точно буду знать, что он мне изменял.

Так я своими глазами все увижу.

Так я поймаю его на горячем.

И так будет проще.

Я придержала подъездную дверь и подождала пару минут, чтобы Герман прошёл вперёд. Когда хлопнула внутренняя дверь, я тихонько зашла в тамбур и в окно двери проследила, как, муж отряхиваясь, приблизился к лифтам.

Зашёл внутрь.

Двери сомкнулись.

На табло высветилась цифра восемнадцать.

Я медленно прошла в холл и нажала кнопку на втором лифте.

Сердце больной израненной загнанной птицей билось в клетке ребер.

Герман почти попался.

Сам расписался в собственной измене.

Я зашла в лифт. Нажала цифру восемнадцать.

Всего пара мгновений отделяла меня от точки невозврата.

Совсем немного осталось до полного разоблачения изменника.

Совсем чуть-чуть и развод будет неминуем.

Я надеялась, что Герман поймёт, что это предательство, и мы с Мироном никогда не останемся с ним.

Двери лифта открылись.

Шаг вперёд.

Стук сердца в унисон.

Не надо быть детективом, чтобы вычислить по влажным следам на кафеле пола в какую квартиру прошёл мой муж.

Он сейчас там за дверью развлекался со своей любовницей.

Он сразу с порога в неё вцепился? Или добрались до спальни?

В любом случае именно это и нужно было мне. Это ведь измена, муж в квартире с другой женщиной?

Пальцы жгло. На кончиках словно угольки были.

Я облизала губы и поняла, что слёзы так и не переставали течь.

От лифта до квартиры двадцать шагов. Четыре вздоха и целая дюжина ударов сердца.

Я приблизилась к двери и положила ладонь на ручку.

Можно было дать мужу последний шанс и уйти, просто потом сказать, что все знаю и все слышала. И остаться навеки в неведении…

Но мне нужно было своими глазами увидеть неверность мужа.

Увидеть и обрубить все на корню.

Поставить точку.

Я надавила на ручку двери.

Герман наверно жадно целовал ее. Хотел. Ширинку уже расстегнул.

От мыслей замутило, и я прижала ладонь ко рту.

Всего лишь одно движение отделяло меня от правды.

Герман изменял мне и собирался после всего этого ещё обедать со мной.

Герман был предателем. А они не заслуживали пощады, и сейчас я открою все карты и брошу в лицо Герману документы о разводе. Уйду гордая, но несчастная.

Дверная ручка опустилась.

Я вздрогнула.

Лязгнул металл.

Оказалось незаперто.

Глава 22

Герман

Настя бесила. Одного того, что она заперлась ко мне на работу и просидела в чертовом шкафу, было достаточно для того, чтобы я на хер ее послал.

И я ведь послал.

А потом ещё хуже. Настя снова приперлась на работу и только наличие Мира меня остановило от мата и скандала. Ещё и Крис так несовременно приехала и встреча была…

Черт, я думал, что Крис просто скальп снимет с Насти, но обошлось. Мне так казалось.

Когда мне в лицо Кристина швырнула переписки, я думал, что чокнусь от адреналина, который в первую очередь долбанул по мозгам. С трудом выкрутился.

На границе краха всего я с ужасом понял, что все это дерьмо. И Кристина какой бы домашней, нежной и ласковой не была камня на камне не оставит ни от соперницы, ни от нашего брака.

И мне изрядно надоело, что я как волк в игре пытался поймать все яйца, а в итоге не ловил ни черта.

Когда я отводил Мирона в садик в голове сидела одна отчетливая мысль, все к чертям разорвать. Дать Насте денег, чтобы успокоилась и привести в норму Кристину.

Она увезёт сына. Как пить дать. Поэтому и намекнул, чтобы не смела никуда дёргаться, потому что ещё больше бед натворит.

И деньги…

Да плевать на них, я что ещё не заработаю. Просто было жесть как странно, что Крис что-то за моей спиной делала.

И я не хотел заставлять ее еще больше врать.

Я за неё переживал. Она была сама не своя. Все эти игры на грани, переписки сделали ее нервной, злой и неуравновешенной, а то, что мне по морде прилетело, так это за дело. Вообще не в обиде.

Приехав на работу, я с ужасом смотрел на шкаф и понимал, что либо доведу свой брак до состояния разрушенных Афин, либо все исправлю.

— Ты дома? — спросил я холодно.

— Да, конечно, хочешь приехать? Я только из душа. Вся мокренькая… — протянула капризно Настя.

— Замолчи и жди. Скоро буду… — бросил я коротко и подхватил с кресла пиджак.

Ещё и вчерашнее ее появление, как будто следила за мной.

На улице начинался дождь, и я обматерил всех нерадивых водителей, которые как сонные мухи ползли вдоль дороги и не шевелились. Ещё и Крис как чувствовала, прям вовремя набрала меня.

Я припарковался и быстро дошёл до подъезда. Поднялся на лифте и зашёл в незапертую дверь.

Настя с разбегу и в одних трусах прыгнула на меня и, обняв руками шею, дернулась поцеловать. Я отвернулся и, взяв ее за талию, попытался ссадить с себя, но она обвила меня ногами и заныла:

— Я так долго тебя ждала. Гер, любимый, пойдём скорее в спальню… Ты же видишь, что я вся…

— Замолчи и слушай, — сказал я холодно, пытаясь оттолкнуть от себя Настю, которая голой грудью прижалась ко мне.

— Ты грубый и злой. И жена у тебя старая! — капризно протянула Настя, и я не выдержал.

— Заткни свой рот и не смей ничего говорить про мою жену! — прорычал я и, развернувшись, прижал Настю к стене, надеясь хоть так спихнуть ее с себя. Настя извивалась и провела мне по щеке своими губами.

— Я же лучше неё. Я же горячая и молодая. Я же тебе такой минет сделаю, что ты память потеряешь, — ластилась кошкой Настя. — А жена у тебя стремная! И сын капризный! А я тебе рожу лапочку дочку!

Этого я не выдержал и схватил Настю за горло. Прижал к стене. И вместо того, чтобы начать паниковать, Настя изогнулась ко мне на встречу и прохрипела томно:

— Да! Так я тоже люблю! Ну же! Давай! Я не твоя жёнушка. Я могу всякое! Хочешь анальный секс? А я после него и в рот беру!

Меня чуть не вывернуло. Это звучало настолько паскудно, что мне противно стало даже прикасаться к Насте.

— Не