Девичьи грезы - Салма Кальк

19. Легко и непринуждённо

Патрик привёл их в ресторан (здесь говорили — таверна), дождался, пока все они усядутся, сел сам, пододвинул к каждой меню. За три дня в здешних меню уже начали встречаться знакомые позиции, и каждый раз приходилось решать задачку — пробовать что-то новое, или же возвращаться к тому, что уже понравилось.

За едой Алёнка с Майей непрерывно трещали о том, как здорово было на классах, и какие замечательные у них преподаватели. Марина размышляла о том, как будет организован финальный показ, если занимается столько групп, и все должны выступать. Татьяна же про себя думала, что такой показ — это тоже определённая степень мастерства преподавателей. Взять неизвестных людей с неизвестным уровнем и за шесть дней работы сделать из них номер на сцену, да так, чтоб красиво, синхронно и хорошо. И конечно же, не могла не думать — а вышло бы у неё самой, или нет?

Патрик же улыбался ровно как всегда, но был задумчив. Как будто у него миллион серьёзных дел, а ему приходится пасти каких-то незадачливых туристок. Впрочем, у него это никак не убавляло ни вежливости, ни внимания.

— Так, мы ведь ничего важного сегодня больше не делаем? — спросила после ужина Марина.

— Нет, — покачала Татьяна головой.

Вообще когда-то нужно репетировать номер, которые привезли из дома, и который нужно будет показывать в четверг, но не сегодня же? Первый день классов, все устали, так устали, что готовы бегать по городу — так ведь?

Так, так. Майя и Алёнка тоже поели и поднялись.

— Не теряй нас, да? Не пропадём. Погуляем и вернёмся.

— Договорились, — кивнула Татьяна.

— А вы, Тьяна? — спросил Патрик, когда девчонки разбежались.

— А я с одной стороны, тоже устала, с другой — тоже хочу гулять. И если вы снова убегаете по делам, то бегите спокойно. С нами всё хорошо, классы начались, мы при деле, как и должно быть. Только вот нам бы завтра-послезавтра порепетировать, прежде чем в четверг идти на сцену. Хотя бы чисто символически. Так-то наши ноги сейчас всё время в работе, вопрос скорее в том, чтобы после дня классов хватило сил прилично выступить.

— Если честно, я вообще не понимаю, как так можно, чтобы целый день танцевать, — он снова улыбнулся.

— Дело привычки, — пожала Татьяна плечами. — Если время от времени приходится так делать, и если очень хочется — то от усталости в конце дня тебе даже хорошо. Ты понимаешь, что делаешь правильное дело, и делаешь его, как надо, во всяком случае — стараешься. Я люблю танцевать, я люблю учиться, мне понравились преподаватели.

— Вы довольны тем, как всё складывается?

— Да, мне очень нравится фестиваль. Я рада тому, как всё сложилось. У вас точно не будет неприятностей из-за нас?

— Лично у меня — определённо нет. А те, кто принимал решение, достаточно могущественны сами по себе, чтобы доказать кому угодно что угодно, и ещё у них неплохая поддержка. Я думаю, мы справимся. Кстати, о поддержке. Вы ведь присоединитесь к экскурсии в Лимейский замок?

Да, Татьяна слышала о какой-то экскурсии в среду вечером.

— А стоит?

— Это замок его высочества Луи де Рогана.

— Да, мы видели его на празднике в воскресенье. Важный такой.

— Необыкновенно важный, — усмехнулся Патрик. — Я учился в Академии параллельно с его старшим сыном, так тот такой же.

— А другие сыновья — нет?

— Нет. Младший — балбес из балбесов, а сестры — прилежная старшая и артистичная младшая. Младшая участвует в конкурсе музыкантов, кстати.

— И чему учат принцев в вашей Академии?

— Да тому же, чему и всех. Их корпорация не зря зовётся «Четыре стихии», потому что у них в семье все стихийные силы обычно представлены поровну. И в нынешнем младшем поколении есть вода, земля, огонь и воздух.

Изумительно, конечно.

— А когда они завершат образование?

— Старший сын — наследник, и пошёл в политику. Я недавно видел его предвыборное обращение — он избирается в парламент от департамента Лимей, защищать права магически одарённых.

— Это нужно делать? — у Татьяны сложилось впечатление, что магически одарённые здесь если и не правят миром, то очень близки к тому.

— Магов намного меньше, чем не-магов. И далеко не все простецы готовы примириться с тем, что маги живут сыто и богато, и могут больше. Но с магов и спрос больше, понимаете, — вздохнул Патрик.

Что? Неужели так бывает? Чтобы сильные мира сего добровольно позволили больше с себя спрашивать?

— Простецы? — усмехнулась Татьяна.

Вот так, значит, это здесь называется.

— Простите, — на лице Патрика было написано искреннее раскаяние. — Это… просторечное выражение, по сути своей неприемлемое. Но использующееся между магами, что с ними ни делай.

— Так, я бы послушала побольше про магов и не-магов.

— Тогда у меня встречное предложение. Пойдёмте гулять? Уже не жарко, приятная прохлада и отличная погода. Если ваши ноги отдохнули, конечно.

— Да, вполне. Я готова, — улыбнулась Татьяна.

Они отправились на набережную, там нашли свободное место на парапете у реки и смотрели, как идущие мимо люди кормят лебедей, и лебеди бросаются на хлебные крошки, расталкивая уток и ещё каких-то неведомых Татьяне птиц. Впрочем, уток было много, и они своего не упустили. А по берегу ходили ещё и голуби, они не лезли в воду, но подбирали всё, что до них долетало.

— Знаете, маги — они как лебеди, — усмехнулся Патрик. — Видны издалека, находиться в тени практически не умеют. А если их не учить — так ещё и представляют опасность для окружающих. Поэтому у нас существует магический учёт — каждый, имеющий способности, должен быть зарегистрирован. Как двести с лишком лет назад решил тогдашний император — так и пошло. И все маги должны выучиться и получить диплом с указанием магической квалификации. То есть — сила, её уровень, уровень владения, и может ли работать с её применением.

— И школы, наверное, специальные?

— Нет, но есть магические классы. Правда, только в столице. Есть классы при магической Академии — для тех, у кого способности определяются рано. А вообще школу все оканчивают в первую очередь по общей программе, а потом уже — магический колледж либо академия, либо