Восточный фронт - Василий Сахаров

— Понятно. А что если перебросить из технологического мира сюда несколько танков или пушек?

— Чепуха это.

— Но почему?

— Причин несколько, но главных всего две. Первая, технология не дружит с магией, и танки, даже самые надежные, очень быстро сломаются. Вторая, если это сделаем мы, то и противник зевать не станет. В этой войне вроде бы как нет правил, но они, тем не менее, есть. Если суждено миру быть магическим, так тому не быть, а создание техномагической химеры может очень дорого обойтись всем, кто живет на планете.

— А как же порох? Мне известно, что при своей жизни ты создавал стрелецкие батальоны и артиллерию.

— Было такое. Да вот только закончилось все это пшиком. Маги быстро научились воспламенять порох на расстоянии, и стрельцов вместе с артиллеристами пришлось распустить.

— Иллир, а дольний мир, он какой?

— Каждому это пространство видится таким, каким он его представляет себе при жизни. Я этим специально интересовался, и для тех же самых драконидов дольний мир это нечто вроде сырых бескрайних джунглей. Для орков долины, для эльфов лес, а с людьми все сложно, ибо мы разные. Лично я, когда нахожусь там, за Кромкой, вижу ровную голую равнину, и большинство остверов представляет себе то же самое, потому что так нас научили. Но одно неизменно для всех. Это живительные реки энергии, которые пронизывают весь дольний мир. Озера, из которых эти реки вытекают. Да дворцы богов, которые ими выстроены по своему желанию. Они как островки, где каждый видит только то, что задумано небожителями.

— А как выживают существа этого мира?

— Ты имеешь в виду тех, кто умер, но не попал в сектор богов?

— Да.

— По разному. Но в основном, как и здесь. Кто был никем, тот идет на корм более сильным или в услужении у них. А кто обладает знаниями, тот приспосабливается, старается вновь обрести былую мощь и вернуться обратно в мир Яви, ибо настоящая жизнь только здесь. Впрочем, об этом разговор надо вести отдельный и обстоятельный. В двух словах всего не расскажешь.

Вопросы, вопросы и снова вопросы. В моей голове их было очень много. И пока я выбирал следующий, сам не заметил, как заснул.

Ночь пролетела, словно один миг. Только глаза закрыл, а уже наступил рассвет, и все началось по новой. Обход позиций, осмотр катапульт, проверка боеготовности подразделений, военный совет и возвращение в блиндаж, где я получал новые знания и опять допоздна разговаривал с учителем.

Империя Оствер. Провинция Ахвар. 13–14.03.1407.

— Что-то еще, господин граф?

Полковник моей армии барон Виран Альера поднял голову от расстеленной на широком столе карты и посмотрел на меня. В его взгляде был вызов и ожидание серьезного разговора. Он не понимал того, что со мной происходило, и потому беспокоился. Я это видел и, окинув взглядом офицеров дружины, которые находились на командном пункте, сказал:

— Господа, оставьте нас.

Лейтенанты и бравый корнет Анхеле покинули КП, а я присел напротив Альеры и спросил его:

— Что-то не так, Виран?

Барон тоже сел и, глядя мне в глаза, произнес:

— Это я у тебя хочу спросить, Уркварт. Что, демоны тебя задери, происходит? Ты все больше отдаляешься от меня, своего друга. Ты не уделяешь совершенно никакого внимания делам бригады. Ты сутки напролет сидишь у себя в блиндаже с этим приблудным нанхасом, который неизвестно откуда взялся. И ты выглядишь крайне истощенным. А теперь ты собираешься в рейд и не берешь с собой никого из тех, кто был с тобой с самого начала. Раньше ты так не поступал и все это очень странно. Поэтому я жду объяснений, Уркварт, ибо считаю, что кому-кому, а мне ты просто обязан доверять.

Моя ладонь раскрылась, и на ней заплясал язычок темно-багрового пламени. Затем усилием воли я трансформировал его в шар, который подкинул вверх и поймал, а потом в молнию. Голубоватая искра стала перескакивать из одной руки в другую, и когда глаза Вирана расширились от удивления, я рассеял заклятье, и сказал:

— Причина в этом, Виран.

— Но ведь ты не чародей, — выдохнул он. — Как же тогда…

— Меня обучает нанхас. Он не простой человек, а шаман. Вот он мне кое-что и показывает. Ничего серьезного. Однако про это никто кроме нас с тобой пока знать не должен. Ни к чему графу Ройхо к себе внимание привлекать.

— Понял тебя, — полковник согласно мотнул головой, помедлил, и спросил: — Давно ты не только воин, но и маг?

— С Маирских гор.

— В общем-то, я и раньше подозревал, что у тебя талант сильный — ведь ты меня когда-то излечил, а потом сказал, что все дело в зельях. Ладно, я это списал на бред. Вот только потом ты не раз демонстрировал свои таланты в бою, и среди дружинников об этом пошли разговоры, которые я слышал. Однако я подумал, что дело в артефактах или наследии магов-воителей, которое мы искали в Маирских горах… — Виран бросил на меня косой взгляд, удостоверился, что я спокоен, и продолжил: — Но оказывается, что дело в природном таланте, который прорывается наружу даже без обучения, и это многое объясняет. Слышал я, что это очень редкое явление, но не ожидал воочию нечто подобное увидеть.

— Однако увидел.

Я хотел встать, но Альера остановил меня:

— Подожди.

— Что?

— А зачем ты сам на тот берег реки лезешь?

— Не сам, а с оборотнями. Они быстрые и для них рейд по тылам противника не такая проблема как для людей. Можно было бы и дружинников взять, на чем ты настаиваешь. Однако я считаю, что пусть они еще немного отдохнут, и получше подготовятся к обороне правого берега. А что касательно бригады, то ты и сам прекрасно справляешься. Пополнение принимаешь, людей тренируешь, и офицеры тебя уважают. Вот и командуй, а на мне только руководство, мешать не стану. Удовлетворен таким ответом?

— Вполне.

— Тогда бывай, друг. Вернусь через неделю, а то и раньше. Если задержусь, пришлю гонца. Мост через реку жги сразу, как только последние конные отряды Канимов пройдут. Обо мне не беспокойся, если что, форсирую реку вплавь. Холодно, конечно, но мы с оборотнями справимся.

Альера поднялся и коротко, по-военному, кивнул. Я ответил ему таким же кивком. Самое главное было озвучено, а остальное не существенно. Полковник предложенную ему версию принял, и это хорошо. После чего у меня в голове мелькнула мысль, что нехорошо обманывать человека, который тебе доверяет. Но иного выхода нет, ведь «меньше знаешь — крепче спишь», и вышел наружу.

Весенний вечер. С реки дует холодный ветер. Вокруг меня военный лагерь. Вдоль берега, прикрытые бревенчатыми настилами и земляными насыпями, батареи катапульт. Здесь же доты для магов и арбалетчиков, дальше пехота, а в тылу кованная конная рать. Моя бригада готова встретить приближающегося противника, который находится от нас примерно в двадцати пяти километрах и превосходит наше войско в пять раз, и если всмотреться в противоположный берег, то в сгущающихся сумерках можно разглядеть зарево пожаров. Это легкая кавалерия великого герцога Канима, которая отходит к реке, выжигает на пути врага все, что возможно. Горят разрушенные деревеньки и временные мосточки через овраги, пылают лесные заимки, фермы и постоялые дворы. Республиканцы не должны получить укрытия от ночных морозов и надвигающихся дождей, и это правильно.