Слово авторитета - Евгений Сухов

— Проходи.

Он цепко проследил за тем, как Оглобля скидывает туфли, как неловко идет по мягкому ковролину. Длинные и широкие стопы, очень напоминающие лапти, утопали в густом ворсе. В окружении роскоши Оглобля смотрелся так же неуместно, как пожарная каланча среди элитного жилья..

— Ну, что скажешь? — спросил Миша Хвост, плюхаясь в мягкое кресло.

Он обратил внимание на то, что Оглобля сел только после того, как сам Хвост удобно устроил свою задницу в европейской роскоши, непринужденно откинувшись на Широкую спинку. Уважает.

— Все в ажуре! Оружие прибыло и уже на месте. Можно будет и забирать.

Чуток оглядимся.

— Некогда нам оглядываться. Дело не ждет.

— Ну, как скажешь…

— Ладно, завтра покажешь мне, где оно лежит, и еще Раз предупредишь этого фирмача, к которому мы его определим на склад. Да смотри за ним в оба.

Ничего-ничего, — погасил Хвост поднятием руки писк Оглобли. — Лучше перебдить, чем недобдить. В общем, скажешь ему, если не хочет остаться без башки, пусть не вякает. Сколько там?

— Как ты и говорил, вроде сотня. Еще пять десятков «ТТ».

— Я же говорил, волыны брать не будем! — стукнул ладонью о подлокотник Миша Хвост.

— Это ты напрасно, Миша, — обиделся Оглобля. — Тоже ведь деньги, их с ходу можно по пятьсот баксов за штуку сплавить. А если с умом подойти, так и за полторы тысячи вальнуть можно будет.

— Я тебе говорю, что все эти «стволы» меченые, а через них и на нас могут выйти. Тут такие деньги на кон поставлены, а ты мне о каких-то копейках говоришь, — всерьез разнервничался Хвост.

Миша редко волновался. Он был из той породы людей, которых вообще трудно вывести из равновесия. Эдакая скала, стоящая на берегу моря. Оно себе бушует, волнуется, разбивается о каменную твердь, брызжет во все стороны соленой водой, а скала хоть бы что, по-прежнему, как и многие тысячи лет назад, подпирает базальтовой макушкой тяжелые небесные своды.

Смотрящий раскипятился не случайно, значит, за этой операцией стоят куда большие дела, чем он предполагал.

Миша Хвост — птица большого полета и просто так взвинчиваться не станет.

— Поостынь, ничего страшного еще не произошло… Миша Хвост неожиданно вновь стал прежним. Минуту назад Оглобле показалось, что скала дала трещину, но вот она возвышается, как и раньше.

— Если по твоей вине дело запалится, — очень спокойно произнес Хвост, — я тебя самолично задавлю. Ты меня понял?

Гришин невольно проглотил спазм, сдавивший горло. В его кругу избегают угроз, но уж если угроза все же озвучена, то приобретает почти материальное воплощение. Оглобля не сомневался, что так оно и будет.

— Понял, — не без труда выдавил он. И уже с некоторой улыбкой, стараясь смягчить ситуацию, добавил:

— Я тебе сам веревку принесу.

Хвост взял трубку телефона, набрал номер и, когда раздалось короткое «да», негромко произнес:

— Все идет по плану, — и, дождавшись ответа, положил трубку.

Ровно в девять полковник Крылов начал совещание. Кроме него, в кабинете сидели еще трое: майор Усольцев, который считался специалистом по раскрытию убийств, старший опер Малышев и капитан Шибанов, недавно переведенный из районного отделения. Группа собралась сильная, и Геннадий Васильевич вправе был рассчитывать на успех.

Полковник Крылов сидел в жестком кожаном кресле, опершись локтями о стол. К сегодняшнему утру каждый из присутствующих должен был подготовить свою версию случившегося.

— Давайте начнем с вас, майор, — посмотрел полковник в сторону Виктора Малышева.

Старший оперуполномоченный охотно кивнул. Он открыл папку, лежавшую перед ним, и, перевернув бумагу, заговорил:

— Версия у меня простая, ограбление произошло с целью наживы. Все-таки сотня снайперских винтовок. По нынешним ценам, это очень немаленькие деньги.

Меня даже немного удивляет, почему это место не ограбили раньше. Во-первых, оно находится в отдалении от основных магистралей, во-вторых, не так уж надежно защищено. Здесь требовалось всего лишь несколько дерзких хлопчиков. А они, как это часто случается, отыскались. У меня даже есть предположение, кто это мог сделать, — смело посмотрел он на полковника.

— Так, любопытно, — ненавязчиво подбодрил полковник, — продолжайте.

— В этом районе работает группировка некоего Карася. — Геннадий Васильевич понимающе качнул головой. — Полгода назад он вышел из мест заключения, и сейчас его группировка стремительно набирает вес.

— За что он сидел?

— За незаконное ношение оружия, — мгновенно доложил Малышев. — Появился на стрелке с «Вальтером», вот мы его и сцапали. Просидел три года. Но за то время, пока он находился на зоне, его бригада почти распалась: часть людей перешла под солнцевских, другая — ушла под казанских, а те немногие, что остались, уже не могли удержать прежние точки. Например, у них отняли три крупных автостоянки, десятка два коммерческих киосков. Под его «крышей» было два ресторана и один автосервис. И вот сейчас они пытаются вернуть себе старое.

Надо отдать ему должное, его группа значительно увеличилась, часть рекрутов он набрал из Ярославля, откуда сам родом, а другие доморощенные. Рестораны и автосервис ему удалось отвоевать. Остались киоски… С финансовой точки зрения, это не так уж и много, но здесь дело принципа: если они этого не сделают, то их просто перестанут уважать.

— А под чьей «крышей» находятся эти киоски? — заинтересовался полковник. Версия была неплохая и вполне имела право на жизнь.

— Киоски отжала орехово-зуевская бригада. Совсем не исключено, что Карась надумал с ними разобраться. Полковник грузно откинулся на спинку кресла.

— Сто винтовок, не считая пистолетов… А не слишком ли это много, даже для самых активных действий? Ладно, майор, у вас есть еще что-нибудь добавить?

Малышев слегка пожал плечами:

— В общих чертах как будто бы все, — и аккуратно закрыл папочку.

С минуту полковник Крылов молчал, думая о чем-то своем. Его паузу с трудом переносили не только подследственные, но и те, кто постоянно находился рядом. Однако ничего не сделаешь, приходилось терпеть.

— Теперь давайте вы, Усольцев. Какие-нибудь свежие соображения имеются?

— У меня версия другого плана… Я не думаю, что на подобное мог рискнуть кто-то из своих. Есть такая пословица, что волк не режет овец вблизи своей норы… Скорее всего здесь тот же самый случай. Я тут поговорил со своим источником, так он высказался, что ограбление произошло, чтобы навести нас на банду Карася, чтобы мы, так сказать, завершили его разгром.