Империя наших надежд - Лина Мур

– Хорошо. Тебе надо идти, прими пока на себя обязанности главы братства. Передай им, что это приказ. Мой пост сейчас намного значимей, чем у кого бы то ни было здесь сейчас, так что я отдаю такое распоряжение. А также надо оповестить всех о собрании в понедельник в обеденное время.

– Я займусь этим с девочками. Разошлём рассылку на все почтовые ящики, – обещает Сиен.

– Спасибо. Сейчас нам остаётся только ждать, – отворачиваюсь обратно к окну в надежде, что Рафаэль появится.

За спиной закрывается дверь, Белч с Сиен уходят, оставляя меня одну. Печаль и тяжёлое состояние вновь наваливаются на меня. Вчерашний день был настолько безумен, что я даже боюсь о нём вспоминать. Требования парней немедленно убрать Оливера с поста главы братства, крики, возмущения, выступление не только парней из «Альфы», но и обычных студентов, подключившихся к радостному событию, такому, как падение одного из самых ненавистных для них людей. «Омега» пока сохраняет молчание, чем вызывает бурное негодование ребят из «Альфы». Сегодня утром они нападали на их дом дважды, пытаясь силой заставить воевать членов братства против Оливера, который сбежал вместе с Калебом прошлой ночью. Но я знаю наверняка, что их уже поймал Рафаэль и в данный момент наказывает обоих.

Раньше я думала, что меня никогда не коснётся подобное, и я не стану чьей-то пешкой в продуманной игре. А оказывается, я тоже являюсь пушечным мясом, несмотря на огромные счета и обширные связи отца. На самом деле мы здесь все равны. Если отнять то, что дают нам родители, то каждый из нас нищий. Мы ограничены не только в финансах, но и в эмоциональном смысле. Вряд ли каждый из нас сможет выжить в обычном мире, потому что без денег мы ничего из себя не представляем. Только благодаря им мы можем подать голос. А по факту мы бедные и ничтожные идиоты.

Принимаю ванну, стараясь хоть как-то расслабиться, но это слишком сложно. Возвращаюсь к себе и, оставляя включённой только прикроватную лампу, беру распечатку с учебным материалом и просто читаю. У меня нет другого выбора. Мой телефон молчит, и я нагнетаю вокруг себя тяжёлую, наполненную болезненной скорбью, атмосферу. Пытаюсь сосредоточиться на материале, чтобы на следующей неделе сдать зачёт и получить допуск к экзамену. Да, проще было бы заплатить, но впервые я не хочу этого делать. Если я собираюсь начать новую жизнь, как только здесь всё закончится, то я должна научиться решать свои проблемы, не надеясь на деньги.

За окном всё ещё темно, когда я, потягиваясь и зевая, бросаю взгляд на часы. Уже начало пятого, а я не могу заснуть. Наверное, я уже привыкла не спать ночами, быть настороже и ждать чего-то очень плохого, поэтому отдыхаю днём после занятий или же во время их.

Глухой и едва различимый шум раздаётся передо мной. Поднимаю голову. Сердце просыпается моментально. Щелчок двери, затем ещё один, и на пороге появляется Рафаэль. Бледный. Уставший. Весь в чёрном.

Без слов, он сбрасывает ботинки и забирается в кровать. Ложится головой на мои ноги и обнимает меня за талию.

И я понимаю его, и то как ему сейчас плохо. Как паршиво внутри. И то, что он пришёл… ко мне пришёл, а не спрятался, чтобы пережить совершённое одному, вызывает внутри невероятную любовь и благодарность.

Моя ладонь ложится на его влажные волосы. От него не пахнет ничем, кроме собственного аромата и геля для душа. Глажу его по волосам, и он крепче обхватывает меня руками. Я молчу, опасаясь тревожить его спокойствие. Ему сложно. Очень сложно делать то, что потом гложет его совесть. Он ненавидел Оливера и Калеба, но всё же сердце у Рафаэля доброе невзирая на ситуацию. Он жалостливый и в то же время может быть очень жестоким.

– Я больше не могу, – шепчет Рафаэль.

– Мон шер, я знаю. Больше ты не будешь никого наказывать. Ему было больно?

– Да. Завтра будет больнее. Он здесь.

– Ты вернул его? Зачем? Тебя же могут увидеть или…

– Не я. Ребята Карстена. Оливер и Калеб должны находиться здесь, как только видео будет опубликовано на сайте, а остальным придёт сообщение об этом, – Рафаэль поворачивает голову ко мне. Мои пальцы проходятся по его лицу, и я наклоняюсь, целуя его в висок.

– Это последняя жертва, мон шер. Мы знаем страхи Карстена, теперь нужно найти того, кто его шантажирует, и он будет у нас в руках. Я не отдам тебя им, обещаю. Никогда не отдам.

– Не хочу говорить… дай мне просто ощутить твоё тепло, и всё. Не хочу, – Рафаэль потирается носом о мой живот, и я прикрываю глаза, откидываясь на спинку кровати.

Перебираю его волосы, ощущая горячее дыхание, и молча выполняю его просьбу. Мне больно смотреть на Рафаэля и осознавать, что сейчас он отвергает мою помощь. Хотя я даже не представляю, как поддержать Рафаэля в эту минуту. Правда, я не умею поддерживать людей и даже выражать искреннее сочувствие на похоронах. Как этому учатся люди, и что нужно делать в подобных ситуациях? Плакать или что-то ещё? Я не знаю. И как научиться поддерживать правильно?

Я сама не замечаю, как засыпаю в неудобном положении, чувствуя себя сейчас защищённой. Когда Рафаэль рядом, то мне спокойно. Мне не нужно ждать ужасных новостей, ведь плохое уже случилось. Переживать об этом поздно. Я успокаиваю себя только тем, что всё, что могла я сделать для Оливера, я сделала.

– Это отвратительно, – кривлюсь, и меня даже подташнивает. Закрываю крышку ноутбука и поворачиваю голову к Сиен.

– Меня тоже чуть не вырвало, я даже недосмотрела. Ты не представляешь, что сделали студенты с домом братства. Оно всё разрисовано разными нецензурными оскорблениями, там даже дерьмом воняет. Вызвали месье Леду, как и весь совет преподавателей. Они ожидают родителей Оливера и Калеба, чтобы решить, как поступить дальше. Это просто… фу. А самое страшное, что Калебу понравилось. Ты была права, Мира, он влюблён в Оливера, – подруга подавляет смех.

Да, это было относительно весело смотреть, как Калеб трахает Оливера, и наоборот. Видео полностью открыто для просмотра, и каждое движение, каждый стон и их удовольствие от происходящего можно увидеть. Это унизительно для главы «Альфы». Это крах и прекрасное наказание для парня, который никогда не был верен ни одной девушке, теперь его задние ворота открыты, и это делает Оливера мишенью для издевательств в глазах всех, а для старших – пятном в их истории сильных и настоящих мужчин образцового поведения.

– Прости, это нервы. Всегда начинаю смеяться, когда нервничаю. Особенно на похоронах. Я не самый приятный гость там, – быстро добавляет она.

– Видео сделало своё дело. Оливер, как глава братства «Альфа», потерял моральный облик и теперь унижен, уличён в воровстве и подвергнется осуждению и насмешкам не только со стороны студентов, но и со стороны более взрослых и властных братьев. Его не примут в высшую «Лигу», а для его отца, тоже не сумевшего туда пробиться, это будет самым страшным кошмаром. Оливера не только исключат из братства и вычеркнут из списка, но даже его имя будет занесено в чёрный список всех крупных корпораций этого мира. В общем, дальнейшее будущее Оливера это жирная точка. Помимо этого, на видео, на кадрах из прошлых записей, показано количество выпитого Оливером, как и употребление наркотиков. Отец закроет его в лечебнице, как и Калеба. С его нестабильной психикой и признанием в нетрадиционной ориентации, когда его родители ярые гомофобы, это будет сильным и мощным ударом по безрадостному будущему Калеба, – постукивая ногтями по столу, заключаю я.