Волшебство наизнанку - Эмили Дженкинс

Элиот варил яйца и жарил маршмеллоу. Иногда они сгорали или оставались слишком сырыми, но никогда не замерзали.

Андрес оказался следующим, кто что-то заподозрил, или, по крайней мере, вторым, кто заговорил об этом.

Это случилось в среду утром, когда они выполняли упражнение на доверие.

Сначала каждый должен был выбрать себе партнёра. Нори выбрала Элиота.

Затем мисс Старр дала каждой паре по большой миске взбитых сливок. Она объяснила, что в мисках спрятаны вишенки. Одинаковое количество у всех: больше пяти, но меньше двадцати пяти.

– Команда, которая найдёт больше всего вишенок, побеждает, – сказала мисс Старр. Глаза у неё загорелись. – Но есть одна хитрость.

– Конечно, есть, – проворчал Бэкс. Он был в паре с Андресом, и ему пришлось притянуть его за верёвку к полу и вручить мальчику сумку с кирпичами. Несмотря на это, Андрес всё равно парил в полуметре над землёй, как воздушный шарик в форме человека.

– Что за хитрость? – спросила Уилла. Она была в паре с Пепер, и Нори заметила, что они обе надели полосатые футболки. Последнее время они часто носили одинаковую одежду.

– Вишенки искать вы можете только ртом! – мисс Старр подпрыгнула. – Только ртом, и всё. Никаких рук.

Все посмотрели на неё.

– А как же микробы? – опешила Мэриголд.

– Никто же не болеет? – поспешно осведомилась мисс Старр. – Ну и отлично.

– Не самое приятное занятие для меня, – сказал Себастьян. – Хлюпающие звуки очень яркие. Мне нужны солнцезащитные очки.

– Можешь закрыть глаза, – ответила мисс Старр.

– Как это упражнение научит нас доверять друг другу? – спросил Элиот.

– У вас всё лицо будет в сливках, – объяснила учительница. – Это же очень смешно! Вы будете смеяться вместе, а не друг над другом – это поможет вам стать ближе. А ещё это упражнение развивает мозг. Это ведь не самый простой способ отыскать вишенки. Развиваются ваши природные инстинкты!

– А что, есть простой способ? – спросил Элиот.

– Да. Надо сходить в магазин, – ответила Уилла.

– Мои природные инстинкты говорят, чтобы я не засовывал лицо в миску со взбитыми сливками, – сказал Бэкс.

Мисс Старр не обратила на него внимания. Она вздёрнула подбородок и скомандовала:

– На старт, внимание… марш!

Себастьян нырнул лицом в миску. Когда он выпрямился с закрытыми глазами, у него была пушистая белая борода и густые белые брови. Он слизал сливки с губ.

– Вкуснятина. У меня что-нибудь есть на лице?

Мэриголд тоже опустила лицо в миску.

– У меня получилось! – закричала она, широко открыв глаза, вокруг которых белели очки из сливок. Она подвигала челюстью и выплюнула вишенку на ладонь. – Я молодец!

Было весело. Все быстро начали раз за разом нырять в миски. Уилла сделала себе острую чёлку из сливок. Пепер засунула в миску только нос. Когда она подняла голову, у неё под носом свисала белая капля.

– Дайте мне платок, – невозмутимо сказала она.

Андрес подавился вишенкой, и Бэкс постучал его по спине, из-за чего вся его рубашка оказалась забрызгана сливками. Смеялись все. Даже Бэкс.

Нори расслабилась. Она влилась в эту суматоху и засмеялась. Было невероятно весело.

Но затем она напомнила себе: «веселье» не поможет им с Элиотом перевестись из класса ПМ в обычные классы. Им нужно постоянно тренироваться.

Нори рукой выловила вишенку из миски и вытерла её о свою рубашку. Потом протянула вишенку Элиоту:

– Подожги черенок.

Элиот поднял брови.

– Думаю, попытаться можно, – он огляделся. – Но здесь ведь столько народу.

– В этом и смысл, – пояснила Нори. – Так написано в книге. Надо научиться не обращать внимания на окружающих.

Элиот сосредоточился. Ух ты! Черенок загорелся.

– Отлично, – сказала Нори, быстро опуская вишенку обратно в сливки. Рукой она вытащила ещё одну. – А теперь подожги только кончик, как у свечки.

Элиот прищурился и поджёг самый-самый кончик черенка.

– Элиот! Молодец! – закричала Нори.

– Эй, – осуждающе сказал Андрес. – Нечестно!

Бэкс снял с него сумку с кирпичами, и Андрес тут же взлетел под потолок, а его голос зазвучал громче.

– Нори вытаскивает вишенки руками, а Элиот их поджигает!

Все замерли. Лица, покрытые взбитыми сливками, повернулись к Нори и Элиоту.

– Ты используешь обычную магию, – с удивлением сказала Уилла. – Как ты научился поджигать вместо того, чтобы замораживать?

Нори сглотнула. Она почувствовала, как Элиот напрягся рядом с ней.

– Нори и Элиот, – спокойно отреагировала мисс Старр, – я была бы признательна, если бы вы выполняли мои задания, пока вы в моём классе.

– О чём это она? – спросила Уилла. – В каком ещё классе вы можете быть?

Нори не стала рассказывать одноклассникам про тренировки. Она не могла просто взять и сказать, глядя в глаза ребятам, что они с Элиотом хотят перевестись из их класса.

– Это всё микробы! – воскликнула она. – Мэриголд же говорила! – Мэриголд выглядела смущённой. – Меня чуть не стошнило, – продолжала настаивать Нори. – Поэтому Элиот и поджёг вишню. Я очень боюсь микробов.

Она, конечно, не была в восторге от микробов, но выросла в доме, где жили двенадцать кроликов и тукан, поэтому на самом деле не боялась заразы. Намного сильней она боялась остаться в классе перевёрнутой магии.

Пепер откашлялась.

– Сложно соблюдать правила, когда страшно. Я вот змей боюсь, – сказала она.

Нори посмотрела на неё с благодарностью.

– А я боюсь червей, – продолжила Уилла. – А они как раз вылезают наружу во время дождя.

– Что ж, устроим другое упражнение на доверие, – сказала мисс Старр. Она сцепила руки. – Это часть процесса обучения.

Все застонали.

– Давайте каждый расскажет о том, чего он боится, – она раздала всем по полотенцу, с индивидуальным рисунком на упаковке. – Нори боится микробов, Пепер боится червей…

– Змей, – поправила Пепер.

– Это я червей, – сказала Уилла.

– А я вот боюсь высоты, – заключила мисс Старр. – Это глупо! Я знаю! Но так и есть. Андрес? А чего боишься ты?

– Открытого пространства, – ответил он.

Все кивнули, и, как только это произошло, остальные тоже начали признаваться в своих страхах. Элиот боялся клоунов; Себастьян – гроз и рок-концертов. Мэриголд боялась, когда кусочки еды в тарелке соприкасались.

– Я просто терпеть не могу подливку, – она поёжилась. – Меня от неё трясет, потому что в подливке вся еда смешивается.