Добрым словом и револьвером - Алексей Михайлович Махров

разумеется, у нас были – спорить не стану. Но всё-таки сколько удачных моментов: и базы на Дальнем Востоке, и железку активно строим, и земельную реформу начали твоим старанием…

Я стараюсь говорить как можно мягче, потому что вижу, что Олегыч снова начинает закипать…

– И в промышленности у нас такой бум, что всему миру только мечтать, и…

Дальше я договорить не успел. Император взвился со стула, точно на пружине:

– В промышленности, говоришь? А скажи-ка мне, сиятельный граф, сколько человек в нашей стране живёт не просто за чертой бедности, а балансирует на грани голодной смерти?

Тьфу, ты! Опять он про это… Блин, можно подумать, только он переживает о несчастных голодных крестьянах…

– Павел Александрович, а скажите: правда, что многие из крестьян, кто, так или иначе попал на Транссиб, воспринимают это как большую удачу? – интересуется Олег у Великого князя Павла.

«Романов-два-в-одном» задумчиво чешет переносицу:

– Ну, я бы не сказал, что как удачу, но, в общем, не как наказание. На работу ходят с песнями, не бунтуют, не бегут…

– Верно, всё так и есть, мне князь Васильчиков о том же докладывает. А почему так происходит, вы не задумывались?

Павел Александрович молча качает головой.

– А потому, уважаемый секретарь обкома, что у вас кормят намного лучше, чем может позволить себе питаться даже крестьянин-середняк! У ваших рабочих какой рацион? Хлеба – до двух килограммов в день, в зависимости от работы, масла – не менее ста граммов, мяса – сто пятьдесят. А ещё варят кашу, щи, дают чай, сахар. Даже чарочку подносят. Да у вас даже штрафники не баланду, а жидкий кулеш получают!

Великий князь Павел машинально, словно его обвинили в чём-то противозаконном, пытается оправдаться:

– Но, Ники, пойми: на малокалорийном пайке рабочие просто перемрут от нагрузок – работа на строительстве очень тяжёлая, мы никак не можем сократить долю ручного труда… А новых пока найдёшь и обучишь…

– Именно поэтому в народе уже поговорка ходит: «На Транссибу попасть – так отъешься всласть!»! – неожиданно произнёс генерал-адмирал.

– Так, а делать-то что? Что ты, твоё велико, предлагаешь? – спросил дед. – Все наши стратегические запасы, которые мы к войне готовили, раздать народу? Пусть покушают всласть, да? Правда, всего один раз – на большее никаких запасов не хватит.

– Мы с Димычем месяц назад одну занятную операцию придумали… – с улыбкой сказал император. – Так накормили почти три миллиона нуждающихся…

– И ещё в прибыли остались! – тоже усмехнулся я.

– Из стратегических запасов накормили? – Дед аж в лице переменился.

– Не совсем… И без убытка! – ответил Олег и довольно подробно рассказал об операции «Зимняя гроза».

– Ну вы, блядь, даёте, орлы! – восхитился дед. – Это же надо такое придумать: окупить все расходы за счёт взяток! Надо бы теперь вторую операцию провести: после опубликования манифеста о переделе помещичьей земли очень много недовольных объявилось – так можно их объехать, предложить подписать петицию о возврате к прежнему состоянию и второй урожай взяток собрать!

– Рано пока! – пожал плечами император. – Сейчас недовольным не до петиций – они чуть ли не бунт замышляют. «Контора» Васильчикова круглосуточно работает, отслеживает, арестовывает, допрашивает и приговаривает[30] к различным срокам. Пару приказов о повешении самых буйных я уже подписал. Хорошо, что войска быстрого реагирования успели в ключевых точках страны разместить – одно их присутствие заставляет недорезанных помещиков задуматься о последствиях силового варианта развития событий.

– Планируется новая волна сосланных на строительство Транссиба? – с воодушевлением спросил Павел.

– Увы, дядя, особой волны не будет – несколько тысяч, максимум полтора десятка тысяч сосланных, – развел руками император. – У нынешнего неслуживого дворянства кишка тонка оказалась. Что, впрочем, подтвердили реальные события нашей истории.

– Мы с верхушкой армии и службы безопасности к классовым боям готовились, а получилось… Как в сказке Салтыкова-Щедрина: от него подвигов ждали, а он чижика съел! – усмехнулся я. – Слился весь дворянский бунт, практически не начавшись!

– Ну, это, конечно, хорошо! – сказал дед. – Значит, к середине весны войска освободятся?

– С вероятностью в девяносто процентов – да! – кивнул император.

– Войну, стало быть, начнём по плану? – Дед по очереди пристально посмотрел на меня и императора. – Ох, ребятушки, рисковали вы сильно! С этим вашим манифестом и начавшейся Земельной реформой. Да, я понимаю, что тебя капитально вштырило от всего увиденного в глубинке, но время сейчас явно неподходящее для таких кульбитов – война с Австрией на носу. А ну как протестуны не слились бы? Имели бы мы сейчас настоящую гражданскую войну, как четыре года назад. Только не вдоль одной железной дороги, а по всей европейской части страны! И это всё в тот момент, когда наши злейшие «западные партнеры» всё ещё очень сильны и в любой момент могут ударить в спину.

– Риск был минимален! – упрямо нахмурил брови Олег. – Повторю: мы заранее подготовились, развернули войска и службу безопасности.

– Ладно, проехали! – махнул рукой Альбертыч. – Ты чего сказать-то хотел, когда затеял этот разговор о будущем нашего прогрессорства?

– Хотел провозгласить курс на строительства социализма! – грустно сказал император.

Это было настолько неожиданно, что ржать мы начали только секунд через пять.

– Блядь, уморил, твоё велико! – отсмеявшись, и вытирая слёзы с глаз, сказал дед. – Социализм то хоть с человеческим лицом?

– Нет, блядь, с моей царской мордой!!! – хитро глядя на нас, сказал император и начал ржать первым.

– Рано! Очень рано вы решили это затеять, дорогой друг! – сказал Великий князь Павел. – К таким резким поворотам истории нужно готовиться сильно заранее – как бы не за пять-десять лет. Я, к примеру, совсем не против социализма. Тем более с человеческим лицом! Но…

– Не время сейчас, Олегыч, не время! – отбросив всякое ёрничанье, сказал дед. – Пока мы не установим вокруг страны «периметр безопасности», путем последовательного разгрома всех потенциальных врагов, реформы гражданского общества лучше не затевать! Реальная история тебе в пример: помнишь, что произошло во время Первой мировой войны? И сколько потом Россия выползала из разрухи? А для контрпримера – Великая Отечественная война и довольно быстрая ликвидация её последствий.

– И мы все с тобой согласны, что нужно выводить крестьянство из нищеты! – повысив голос, сказал Павел Александрович. – Мы ведь уже не раз обсуждали этот вопрос, Ники! Чтобы сельское хозяйство перестало быть «чёрной дырой», нужно проводить огромную комплексную работу! И начатая вами земельная реформа – это даже не один шаг, это примерно треть шага! Ведь единственным способом, способным решить «крестьянский вопрос» в России могут быть только распомещиченье и раскулачивание, то есть отбор земли у помещиков и кулаков. А потом – создание колхозов! Мы этот путь уже проходили, опыт есть. Ведь