Резервный космодром - Андрей Ливадный

– Значит, я не зря подозревала, что придется скучать. Ладно. Пойду. Прохладно становиться.

Последняя фраза звучала явной отговоркой.

Впервые за последние годы Вадим изменил собственным принципам. Что-то смущало и настораживало его. Как будто мнемонический образ Инги вдруг начинал двоиться, и внутренний взор галакткапитана различал две разные сущности, фактически идеально совмещенные друг с другом. Неужели она – мнемоник? – промелькнула догадка. Нет… Не перегибай Вадим, – мысленно упрекнул себя он. – Ты бы узнал мнемоника сразу. Хотя бы по характерному излучению кибермодулей в дополнительных имплантах.

Не факт. Импланты могут быть пусты, и временно не задействованы.

Сомнения все же взяли верх. Он подождал пока Инга отойдет на несколько шагов и крикнул вслед:

– Может, мы еще встретимся?

Она остановилась, и ответила, не поворачиваясь:

– Может, и встретимся… Планета вообще-то круглая. – Она в первый раз за время короткой встречи слегка улыбнулась, как будто окончательно сбрасывая непонятное Вадиму моральное напряжение. – А если серьезно, – приезжайте в поселок археологов. Познакомлю вас с дедушкой. Спросите Макрушина, его там все знают.

Через минуту спортивный флайкар мягко ушел с обочины, и вдруг, за несколько секунд набрав бешеную скорость, скрылся из вида, канув во тьму, а Вадим еще долго стоял у ограждения глядя на звездное небо и спрашивая себя вновь и вновь – почему она сумела задержать мой взгляд – взгляд мнемоника?

Ответа он не нашел.

Все лежало в области догадок, но назавтра он решил обязательно наведаться в поселок археологов, воспользовавшись полученным от Инги приглашением.

Странная девушка.

В ней ощущалась непонятная, притягательная дерзость, прочитанная Рощиным во взгляде.

* * *

Утром следующего дня, в воскресенье, ничего не изменилось, начальство по-прежнему отсутствовало, лишь сменившийся дежурный офицер сообщил Вадиму, что к вечеру ожидают полковника Балкашина, командира гарнизона.

– Выходные, галакткапитан, ничего не поделаешь. Основные поселения на соседнем материке, у многих служащих космопорта там семьи.

– А что, много городов на Алексии? – Спросил Вадим, стараясь не демонстрировать возникшего раздражения. Ну, не понимал он термина «выходной», да и к порядкам гарнизонной службы привычки не имел. Зато успел повоевать: начинал он карьеру мнемоника в подразделениях космического десанта, двадцать лет назад. Первой операцией, в которой принимал участие галактлейтенант Рощин, стала знаменитая зачистка Корпоративной Окраины, когда силами флота Содружества была ликвидирована сеть подпольных центров, тайно готовивших кибрайкеров и мнемоников.

Молодого командира спецподразделения заметили, – год спустя Рощин оказался на знаменитой двадцать четвертой базе ВКС «Форпост», в скоплении О'Хара. Воевал против Диких Семей расы инсектов, принимал участие в повторной колонизации двух миров, оккупированных реликтовой боевой техникой времен Первой Галактической, в тридцать лет, после того, как рассекретили планеты «Ожерелья», прошел переподготовку и стал пилотом первой эскадрильи, перемещенной по Вертикалям в пространство десятого энергоуровня гиперсферы.

Древние говорили, что постоянная опасность вырабатывает презрение к ней.

Только отчасти. Рощин несколько иначе относился к службе. Подразделения постоянной боевой готовности, тем и отличаются от иных гарнизонов: в пространстве Обитаемой Галактики каждый час, каждую минуту что-то происходит, он привык к напряжению боевых будней, знал, какую цену порой приходилось платить за скверную подготовку, за отсутствие командиров на местах, – для Вадима понятие «выходной» являлось скорее раздражителем, – большинство крупных конфликтов начиналось в такие вот сонные, безмятежные дни…

Дежурный офицер явно не разделял подобной точки зрения.

– Крупных поселений всего пять – ответил он на вопрос галакткапитана. – Жителей – около ста тысячь.

– А почему города на соседнем материке? Ведь историческое место посадки колониального транспорта здесь. Я видел древний защитный периметр, возведенный машинами.

– Ну, да. – Согласился Денис Иноземцев. – «Александрия» приземлилась тут, но колония, как принято говорить, «не состоялась». Когда планету вторично открыли разведовательно-картографические силы флота, здесь существовало с десяток небольших поселков, никакой промышленности, да к тому же обнаружилось что на этом материке, под землей скрыты руины каких-то древних сооружений. Вот и решили современную инфраструктуру строить за проливом.

– А как же космодром?

– Для него место специально искали. – Ответил галактлейтенант – Исследовали каждую пядь земли на наличие культурного слоя[34]. Ничего не нашли.

– Ясно. – Рощин посмотрел на экраны, заменяющие в помещениях обычные окна. Небеса еще с утра затянуло тучами, накрапывал мелкий и нудный дождь, однако, бездельничать целый день он не собирался.

– «Семерку» поставишь на старт. – Распорядился Вадим. – Через пятнадцать минут, я пока экипируюсь.

Дежурный удивленно вкинул брови.

– Взлетать будете?

– Буду. – Спокойно ответил Рощин. – Машина новая, атмосфера Алексии мне незнакома, нужно осваиваться.

Спорить с галакткапитаном дежурный не стал. По глазам понял, что бесполезно, да и распоряжение не противоречило инструкциям. Командир эскадрильи сам волен назначать график учебно-тренировочных вылетов.

* * *

Хмурые облака висели низкими, рваными клочьями.

На развороте, пока набирал высоту, тестируя новый тип планетарных двигателей, солнечные лучи изредка прорывались сквозь прорехи в серо-свинцовых космах, на секунду брызжа с экранов золотистыми лучами, освещая сознание пилота, и снова в двойственном восприятии[35]– лазурь вперемешку с хмарью.

Земля уплывала вниз, игрушечные постройки Пятого Резервного становились все меньше, вскоре и они исчезли под серой мглой облаков, и теперь, куда ни глянь – безграничный простор плавно наливающихся фиолетовой чернотой небес.