Охота за темным эликсиром - Том Хилленбранд

* * *

Для первой встречи, и Овидайя понял это почти сразу, кофейня не подойдет. Лондон вообще казался ему неподходящим местом для этого. Если не встречаться в самой уединенной и отдаленной комнате в башне Тауэра, за ними повсюду могли наблюдать и подслушивать. Кроме того, с момента воцарения Якова II на престоле большинство англичан стали полагать, что столицу наводнили французские шпионы и подстрекатели-иезуиты. Овидайя достаточно хорошо знал эти слухи, это была самая обычная протестантская паранойя на тему всемирного католического заговора, но доля правды в этом была. Новый король был еще слабее старого, и одному господу было известно, кто находится в Лондоне и самым тщательным образом записывает все, что слышит и видит, а затем, зашифровав, отправляет в канцелярию Вены, Парижа или Амстердама. Нет, лучше встречаться за пределами города.

Вот уже полчаса он ехал на запад. Оставив позади Лондон и его предместья, он скакал верхом на своем белом жеребце по дороге Роттен-роу, которая на самом деле называлась Routte de Roi[22] и проходила к югу от Гайд-парка. Еще через полчаса он проехал деревню под названием Хеммерсмит. За ней открывались бескрайние просторы. Дорога пролегала среди невысоких холмов, иногда встречались уединенные хутора. И больше ничего. Дальше было не совсем безопасно ехать одному по открытой местности. Если верить тому, что рассказывали в кофейнях, на дорогах в Оксфорд и Ридинг с недавних пор вовсю орудовали грабители. Однако Овидайя не слишком переживал. Во-первых, он путешествовал днем, а во-вторых, английские разбойники, в отличие, к примеру, от тех же французских, в целом были людьми вежливыми. Отдашь им полный кошель – и в обычной ситуации они отстанут от тебя, отвесив лишь пару затрещин и пожелав хорошей дороги. Поэтому он вез с собой сумку с несколькими шиллингами и гинеями, хотя на встрече она ему вряд ли понадобится. Если ее отнимут, он просто обратится к своему счету в Амстердамском банке. Он был похож на кувшин с вином из одной немецкой сказки, кредит его там казался просто неисчерпаемым, по крайней мере до сих пор.

Доехав до перекрестка, Овидайя свернул на дорогу в сторону Аксбриджа. Нужно было не пропустить небольшой поворот, который описал ему в своем последнем письме Марсильо. Речь шла об обыкновенной тропинке, наполовину скрытой высокими кустами шиповника. Направив коня по чуть уходившей в гору дороге, примерно через милю он заметил поместье. Построено оно было, скорее всего, во времена королевы Елизаветы – всего три коттеджа, расположившихся за небольшой изгородью, на них на всех были те острые фронтоны и соломенные крыши, которые так любили в то время. За ними располагался особняк из красного кирпича с дверью в форме арки и аккуратной башенкой. Еще здесь была конюшня и два странных длинных дома, почти полностью из стекла, – наверное, это и есть те итальянские изобретения, о которых он читал, те самые Giardini botanici[23], где генерал выращивает свои растения.

Овидайя проехал в проем в изгороди, мимо искусственного пруда, от которого расходилось несколько каналов. Он заметил, что сад сильно контрастирует с остальными частями имения. Он был гораздо новее и разбит, согласно современнейшим законам, большими четырехугольниками: симметрично заложенные грядки и как по линейке протянутые боскеты. Все дорожки проходили под прямыми углами. Всюду была заметна работа упорядочивающего и планирующего разума великого садовника.

Стоило ему выехать на площадку перед особняком, как навстречу ему бросился конюх, поклонился и молча увел его белого жеребца прочь. Пока он отряхивал пыль с одежды, навстречу ему из арки вышел еще один мужчина, верзила в потрепанной ливрее. На голове у него был парик, ужасно немодный. Тем не менее расшаркался он перед Овидайей по всем правилам. Выпрямившись, он произнес:

– Добро пожаловать в поместье Бедфонт Манор, милорд. Если вы последуете за мной, я покажу вам вашу комнату. Его светлость ожидает вас и остальных к четырем часам в большом зале. Около шести запланирован ранний ужин, если милорду будет угодно.

Овидайя с некоторым недоумением отметил, что Марсильо не стал дожидаться, как он спланирует встречу, а, судя по всему, разработал собственный сценарий.

– Остальные уже прибыли?

– Мистер Жюстель уже здесь, милорд. Больше никого.

– Хорошо. Вы могли бы кое-что сделать для меня до встречи?

– Конечно же, я к услугам милорда.

Овидайя отстегнул кожаные тубы длиной более трех футов, которые вез через плечо, и протянул лакею:

– Отнесите это в салон и позаботьтесь о том, чтобы карты, которые находятся внутри, повесили на стене. Кроме того, мне понадобятся мел и доска.

– Непременно, милорд. Однако граф Марсильо хотел сначала…

– Передайте ему, что для моего доклада по натурфилософии очень важно наличие этих предметов, – произнес Овидайя. – Тогда он наверняка не станет возражать против перестановки в салоне.

На лице лакея отчетливо читалось огорчение, однако он молча взял тубы и поклонился, а затем передал Овидайю заботам служанки, которая провела его в подготовленную для него комнату. Внутри особняк выглядел несколько запущенным. Снаружи он поначалу не заметил этого, однако теперь стало ясно, что во многих местах плитка потрескалась, штукатурка на потолке и стенах кое-где осыпалась или намокла. Обставляли особняк словно еще во времена правления Генриха VIII: с картин на Овидайю смотрели перекошенные физиономии, на стенных коврах были изображены рыцари с пиками и моргенштернами[24]. Кроме того, кое-где попадались доспехи, выглядевшие так, словно их действительно кто-то носил.