Черное Солнце - Александр Бушков

Паршивая ситуация. Конечно, помощи этим сволочам ждать неоткуда — но две нападающих группы оказались разобщены. Мануэль на одном берегу, Мазур на другом, и ситуацию никак не изменить. Выйти на реку на лодке — верная, бессмысленная гибель, всех перестреляют вмиг. Остается одно: продолжать перестрелку, экономя патроны, вся надежда на Мануэля — авось сумеет, швырнув несколько гранат, все же ворваться на кораблик, как-то там закрепиться…

Тугой шелестящий свист, полоса дыма. Метрах в десяти от Мазура, справа, грохнуло, осколки секанули по деревьям. Так, у них еще и гранатомет имеется… Что ж за твари?

В какофонию ожесточенной пальбы, гремевшую на обоих берегах и на судне, вплелись новые звуки, поначалу тихие, но быстро крепнущие. Приближались они слева, с той стороны, откуда приплыла лайба, и очень быстро Мазур опознал шум вертолетов — не менее двух.

— Прекратить огонь! — распорядился он.

И тут же, с отставанием в какие-то несколько секунд, перестала стрелять группа Мануэля. Мануэль явно рассудил в точности, как Мазур: у ближайшего серьезного супостата, парижского доктора философии, найдется с дюжину вертолетов, подаренных на бедность добрыми зарубежными дядями, тоже, наверное, питавшими слабость к философии. Вертолеты, разумеется, у него, как и у Сабумбу, не военные, гражданские модели «Ирокезов», «Алуэттов» и «Левасеров». Однако любой понимающий человек знает, что на них в два счета можно навесить легкие автоматические пушки, многоствольные пулеметы и ракеты — что давным-давно оба доктора со своими винтокрылыми и проделали. Вообще-то зона влияния Философа кончается далеко отсюда, но мало ли каких сюрпризов от него можно ждать — в особенности, если суденышко принадлежит ему… Вполне возможно, осажденные на кораблике давным-давно орут на весь эфир, прося помощи — Мазура отправили на задание без настоящей серьезной рации и без аппаратуры, фиксирующей радиообмен, и он не задавал по этому поводу вопросов — значит, так надо…

Те, на корабле, тоже перестали стрелять, и стало очень тихо, только шелестящий стрекот приближался с каждой секундой. Эх, что бы стоило дать им в качестве воздушного прикрытия один-единственный «крокодил» — тогда гораздо меньше было бы возни с этим загадочным корабликом. Что-то не продумал стоявший за операцией Лаврик…

Когда Мазур их увидел, от сердца отлегло — на небольшой скорости, метрах в десяти над рекой шли уступом два «крокодила» с опознавательными знаками кубинских ВВС. Вот только как с ними связаться и попросить чуточку подмогнуть? Они явно летят по каким-то своим делам. А у них — ни хорошей рации, ни сигнальных ракет даже, чтобы обозначить себя, как своих, одни игрушки-переговорники…

Вертолеты снизились, повисли над рекой метрах в пяти, так что по зеленовато-бурой воде пошла кругами рябь. Замерли в воздухе, чуть-чуть не достигнув корабля. В прозрачных пузырях кабин виднелись головы в шлемах, пилоты оглядывали лес, вертолеты вдруг разомкнулись, оставаясь на месте — один развернулся носом в ту сторону, где засела группа Мануэля, другой, такое впечатление, целился примерно на то место, где укрылся Мазур со своими…

Он не смог бы описать словами, что чувствовал. Просто-напросто его, как очень и очень многих, прошило предчувствие опасности. Со временем, поднабравшись опыта, такие вещи начинаешь чуять, что бы ни ворчали о мистике иные материалисты…

— Бегом! За мной!

Петляя меж стволами, стараясь передвигаться так, чтобы его не заметили с реки, Мазур кинулся бегом вдоль берега, вверх по течению, в ту сторону, откуда приплыло суденышко. Остановился, пропустил несущихся в хорошем темпе ребят, помчался замыкающим…

И тут вертолет врезал. Из всего бортового, почти что по тому месту, где группа Мазура располагалась с полминуты назад. Свист ракет, тявканье автоматических пушек, непрерывный стук осколков по стволам, словно великанские гвозди забивают…

— Наддай! — рявкнул Мазур.

Они наддали. Разрывы чуточку передвинулись — но не двинулись им вслед. Значит, не заметили, лупят вслепую… неужели по наводке тех, с корабля? Но тогда выходит, что и корабль…

Они остановились примерно через полкилометра, шумно переводя дух. Вертолеты уже не стреляли — ну да, летчики должны понять, что не стоит зря жечь боекомплект, «крокодил» все же мало приспособлен для того, чтобы накрыть прицельным огнем затаившуюся в густой чащобе невеликую кучку людей…

Два немаленьких куска леса, тот, откуда они вовремя убрались и тот, где засел Мануэль, словно великанской косой выкосило: торчали разнокалиберные пни, исхлестанные осколками и пулями деревья повалились беспорядочной кучей, кустарник будто выстрижен — на совесть потрудились винтокрылые, мать их так…

Мазур осторожно пробрался к берегу, к крайним деревьям, залег за стволом, чуточку высунулся, глядя в бинокль, который держал вертикально, вывернув голову. Один из вертолетов висел над самой «хижиной», отчего крышу из пальмовых листьев немилосердно трепало тугой струей воздуха, а кое-где и разметало.

С него выбросили трап, и на палубу проворно спускался штурман. Второй вертолет висел высоко над рекой, порой разворачивая нос вправо-влево, напоминая змею, готовую нанести удар. Ни черта не понятно. Ясно одно: случилось некое трагическое недоразумение.

— Ну, и как ты все это объяснишь? — тихонько спросил он Лаврика.

Тот пожал плечами:

— Сам теряюсь. Агентурная информация была четкая: это корыто перлось от Философа к сепаратистам в Нандолу и везло что-то интересное…

Лицо у него было спокойное, а глаза — честнейшие: что человека, хорошо знакомого с Лавриком, ни в чем не убеждало. Но не вступать же с ним в перепалку, когда не знаешь толком, какие претензии ему предъявить, и есть ли они вообще… Одно ясно: задание они провалили, исходные данные оказались насквозь неправильным и…

— Командуй, — с непроницаемым видом сказал Лаврик.

— А что тут скомандовать? — пожал плечами Мазур. — Сделаем крюк и выйдем к условленной точке рандеву.

Добавил про себя: и будем надеяться, что Мануэлю с его ребятами тоже повезло, есть кому выходить в условленную точку, чтобы сделать оттуда десятикилометровый переход к поджидающему их вертолету…

…Сесть им пока что не предлагали, так что Морской Змей и Мазур с Лавриком остались стоять в положении «вольно» — напротив сидевших за небольшим столом двух генерал-майоров в летней форме. Генерал-майоры представились кратко: «заместитель ГВС (главный военный советник, фактический командующий, находящимся в стране пребывания воинским контингентом) Филатов», «заместитель ГВС Рогов», не озаботившись уточнить своей функции. Впрочем… Тот, кто служит не первый год, легко может сделать для себя некоторые выводы. Филатов, несомненно, стопроцентный строевик, у него лицо такое. А вот Рогов, есть сильные подозрения, не кто иной, как заместитель по политчасти. Опять-таки лицо у него такое, что невольно наталкивает на такую именно догадку. Мазуру вспомнилась фраза из какого-то романа: «Человек с лицом и голосом праздничного оратора». Вот-вот, очень похоже, есть отпечаток ярко выраженной, присущей замполитам идейности…