Приключения итальянца в России, или 25 497 км в компании «Веспы» - Стефано Медведич

россиянами и узнать, что они думают об Италии, о нас, итальянцах, о нашей культуре. В кафе «Пенка», когда они видят, что я вхожу, группа молодых людей, девушек и юношей, встает поприветствовать меня. Я охотно пожимаю им руки, а их радость от встречи проявляется в широких искренних улыбках и не очень уверенных словах на итальянском, коротких предложениях презентации. Их преподавательница Анна Михайловна, милая и улыбающаяся дама, задает мне первые вопросы. Прежде всего она хочет знать кое–что о моем путешествии, мой маршрут. Я говорю, что давно лелеял желание посетить Россию, с далеких лет университетской молодости, когда изучал русский язык. И теперь реализую мечту, которая долгое время оставалась только мечтой. Я принес с собой книгу о своем путешествии в Африку; хочу оставить ее в качестве подарка школе. Вкратце я говорю об африканском приключении, подчеркивая различия между этим опытом и поездкой в Россию. Между выпечкой и глотком чая отвечаю на вопросы студентов о грамматике и синтаксисе итальянского языка. Когда я спрашиваю, почему они решили изучать итальянский, они, улыбаясь, говорят, что влюблены в Италию, ее культуру, ее памятники, ее пейзажи, климат, итальянцев. Я тронут их словами, энтузиазмом, с которым они выражают эти свои чувства, и испытываю гордость за то, что живу в стране, которой они так восхищаются. Сейчас, совершенно неожиданно и незаслуженно, я здесь посланник ее языка и культуры!

25 мая утром мы идем с Евгенией на почтамт, чтобы зарегистрировать мою въездную визу в Россию. Не понимаю смысла этого требования. Полагаю, что это наследие прошлого, когда путешествовать в Советский Союз иностранцу было трудно и сложно.

Вдоль бульвара, пересекающего пешеходную зону, многочисленные панно, длиной в десятки метров, образуют мемориал, на котором размещены тысячи фотографий граждан Челябинска, сражавшихся и погибших во время Великой Отечественной войны 1941–45 годов: солдаты в форме, матери со своими детьми, пожилые мужчины, юноши, чья жизнь оборвалась раньше времени и которых город хотел вспомнить снова. Я смотрю на все эти черно–белые фотографии, и меня охватывает глубокая печаль, затуманивающая и увлажняющая глаза. Я хотел бы остановиться у каждой фотографии, но их так много. Некоторые фотографии привлекают мое внимание больше других. Я поражен благородной фигурой молодого солдата Ивана Стовбы, у которого на шее висит бинокль, а в руках пистолет Люгер. Григорий Шубейкин, совсем юный, в пилотке на голове и с тремя орденами на груди; Мария Поликарпова, в черном кителе, она улыбается, не ведая своей судьбы; Геннадий Савельев, очень молодой солдат, почти подросток, с орденом на груди, меня поражает его едва заметная улыбка и спокойный, но вдумчивый взгляд; Федор Сапогов, широко и искренне улыбающийся на фотографии…

После регистрации мы идем выпить кофе в пешеходную зону города, на Кировку, как любовно зовут эту улицу. Мы проходим по всей улице, от начала до конца. В тени деревьев, между скамейками, много металлических статуй, некоторые в натуральную величину, они смешиваются с проходящими людьми. Я думаю, что даже одинокий человек мог бы меньше чувствовать бремя одиночества, сидя рядом с одной из этих статуй, чей впечатляющий реализм, кажется, дает им душу. Статуи очень разные. Вот художник, в берете и плаще, с кистью и палитрой в руке, он смотрит на картину, расположенную на мольберте перед ним. А вот музыкант Александр Розенбаум, кажется, что прямо сейчас зазвучит гитара. Вот кучер, ждущий, когда в карету впрягут лошадь, а в это время маленький пес терпеливо ждет, что что–то случится…

Идем дальше, продолжая прогулку. Взгляд выхватывает сидящего на скамейке старика. Он одет скромно, но аккуратно, в куртке, рубашке с галстуком, на голове шляпа, левая рука опирается на палку, а правая лежит на колене. Около правого лацкана пятиконечная звезда, боевая награда. Я сажусь рядом с ним, его звезда вызывает во мне желание попросить его рассказать о своей жизни, жизни солдата, советского гражданина в годы великого испытания.

Я оставляю пожилого ветерана наедине с его мыслями о прошлом и двигаюсь дальше, до следующей статуи… Красивая дама с зонтиком и в изящной шляпе на голове смотрит в большое зеркало перед ней. Очень захотелось сказать ей «Bonjour, madame!» Так и делаю, но потом добавляю «Adieu», прощаясь, потому что пришло время идти домой, завтра день отъезда, и мне нужно сделать все приготовления, включая тщательное техобслуживание Веспы. Но сначала я воспользуюсь возможностью сделать еще три фото. На первом я сижу в компании статуи Пушкина, на другом – стою у памятника композитору Михаилу Глинке около оперного театра; последняя фотография – в парке на Алом поле перед монументом, носящим любопытное имя Орленок (Aquilotto) и посвященном молодым бойцам (естественно, красным), павшим во время Гражданской войны.

Всё дальше на восток. Омск

27 мая выезжаю из Челябинска в Омск, это целых 813 км, которые, конечно, преодолею в два этапа. Дорога М5, между тем уже ставшая М51, ведет меня непосредственно в Курган, 267 км. После остановки для дозаправки я еду еще 180 км до деревни Петухово. Путь на Омск включает в себя въезд на территорию Казахстана, который самой северной своей частью вклинивается в территорию России. На 250 км М51 пересекает территорию Казахстана, и для въезда в страну виза мне не требуется. Я прочитал это перед отъездом из Италии, но вскоре, на границе, столкнусь с неприятнейшей неожиданностью! Примерно через двадцать минут езды после Петухово прибываю на российско–казахскую границу. Вручаю свой паспорт и документы на Веспу сотруднику таможни и жду, в полной уверенности, что мне дадут разрешение на проезд. Но повторяется то же самое, что случилось со мной на границе между Польшей и Беларусью. Меня подзывает полицейский и приглашает войти в его офис. Женщина в форме спрашивает, куда я еду. Отвечаю, что еду в Омск. Женщина с долей сожаления в голосе говорит то, о чем я уже догадался: я не могу пересечь Казахстан без визы. Вежливо возражаю, сказав, что итальянцам не нужна виза на пребывание в пределах 30 дней, я об этом читал. И я пробуду в Казахстане всего несколько часов.

Мне объясняют, что правила изменились и теперь требуется въездная виза. Я заметно растерян, и военные, заметив мое огорчение, говорят, что можно добраться до Омска по другому маршруту, который полностью проходит по российской территории. Это я тоже знаю: лишние 143 км!

Возвращаюсь в направлении Петухово, мягко говоря, удрученный. Останавливаюсь покурить и изучить дорожную карту. E30, которая должна бы привести меня в Омск, образует большую дугу в 519 км. Записываю на листке бумаги названия городов и сел, через которые я проеду: Макушино, Бердыши, Ишим, Абатское, Крутинка, Тюкалинск, Любинский. От Любинского до Омска останется всего 64 км. Пара выкуренных сигарет и выясненный маршрут дальнейшего движения ослабляют владевшее мной нервное напряжение. Чтобы еще больше приободриться, говорю себе, что любая загвоздка, серьезная или пустячная, составляет неотъемлемую часть самостоятельного путешествия, где не все можно спланировать. И для этого путешествия я, как и всегда, не обращался в турагентство!

Когда готовлюсь завести Веспу, передо мной тормозит и останавливается серый автомобиль. Из него выходят мужчина и девочка. Человек представляется как Андрей и спрашивает, нужна ли мне помощь. Я рассказываю ему о произошедшем на границе, и он уверяет, что дорога в Омск хорошая, хотя длиннее. Затем он приглашает меня подождать его там, где я нахожусь сейчас, он отвезет дочь домой и потом вернется, покажет мне дорогу. Через 15 минут Андрей возвращается. Делает мне знак ехать за ним. Автомобиль двигается на умеренной