Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда - Елена Гуйда

– Возможно, вы дальние родственницы? – не выдержала леди Селена Корнин. – Эдерсоны, правда, следят за своим… потомством. Но чем черт не шутит?

Нехорошее предчувствие кольнуло где-то внутри. Это уже очень опасные разговоры.

Но они были прерваны появлением уже знакомого мне Освальда. Мне уже впору приметы придумывать – появление Освальда всегда к неприятностям, то Стейна украл у меня, то на ужин вызвал… теперь вот тоже слишком какой-то счастливый явился. Точно гадость какую-то приготовил.

– Как чудесно! – расцвела королева-мать, едва Черный вестник отчитался. Она бросила быстрый взгляд на меня, а после на дверь. – Проводите ее скорее.

У меня что-то оборвалось внутри. Дурное предчувствие сжало горло.

Дверь распахнулась, и в зал величественно вошла пожилая женщина. Темное, почти черное платье закрывало ее от шеи до самых пяток. Голова накрыта траурным платком, но лицо открыто. Острые черты лица, глубокие морщины, чуть выбиваются седые волосы – так могла выглядеть Скорбящая мать. Я даже едва не сотворила защитный знак в воздухе, но вовремя себя одернула, вспомнив, что в Квитгрейне уже давно повержен культ древних богов. А Многоликий не жалует тех, кто о них вспоминает.

Леди приблизилась к королевскому трону, чуть склонилась, обойдясь без реверансов. Если ее величество и злило подобное поведение, она этого не показала.

– Ваше величество! – голос леди оказался скрипучим, сухим, надтреснутым, словно она едва могла вспомнить, как разговаривать в принципе.

– Дорогая моя, как я рада тебя видеть! – слишком радостно воскликнула королева-мать.

– Порталы в городе работают так, что вы рисковали меня вообще не увидеть, – хмыкнула старуха.

– Это было бы ужасно! О! Позвольте вам представить, дорогие мои дети, это легендарная леди Валери Эдерсон, именуемая Туманной Розой.

В зале воцарилась тишина. Воздух превратился в кисель.

Леди Валери перевела взгляд на меня, и в этой черноте я прочитала свой приговор. Вот тебе и немощная старуха. Кажется, она не намерена прощать мне наш обман...

И это – умирающая старуха, которая даже из замка не выходит?! Кто составлял тот демонов каталог? Руки ему отрубить надо!

О Многоликий! Стейн, грызли бы черти твои пятки, где тебя носит? Кажется, я влипла по самые уши!

Леди Валери Эдерсон для своего возраста оказалась вполне сильной, здоровой и острой на язык особой. Она вызывала восхищение, даже учитывая ее влияние на мое и без того плачевное состояние. В наше время редко когда встретишь кого-то, способного держать лицо даже перед королевой. На фоне лебезящих придворных она выглядела как образец старой аристократии. Жаль даже, что у такой женщины не осталось наследников. Вот так и вымрут достойные уважения леди и лорды, а останется вот… то, что останется.

Леди Валери сдержанно рассказывала о проклятом сыром климате герцогства Эдерсон. О сложностях управления землями. В общем, все то, что современной молодежи было совершенно неинтересно. Только Гвеневера внимала ее словам, подавшись вперед. Полагаю, неспроста.

– И все же, нужно быть внимательней к магическим потокам, – словно невзначай отметила леди Валери. Это была шпилька придворным магам, и ее величество застыла лицом, принимая справедливое замечание. – Сначала порталы сбоят. А потом и до беды недалеко.– Вы правы, миледи, даже магические фонтаны вчера не переливались всеми цветами радуги, как обычно, – посетовала Глория.

– Фонтаны, – передразнила ее Туманная Роза. – Милая, когда магия покажет характер, ты точно не о фонтанах будешь думать.

По залу словно сквозняком потянуло. Все притихли, задумались. Но ненадолго.

– Дорогая леди Эдерсон, вы как всегда наводите жути, – отмахнулась королева. – Лучше давайте о хорошем. Я уже говорила вам, что Бенджи влюбился и представил уже свою возлюбленную? Возможно, даже будущую невесту, – о! Вот он, страшный момент моей казни. – Мисс Адалинда Дерсон – возлюбленная моего дорогого сына Бенджи.

Леди Эдерсон медленно повернулась ко мне и впилась в ненавистную лгунью, порочащую доброе имя ее рода, пронизывающим злым взглядом. Меня окатило таким холодом, что казалось: выдохни – и с губ сорвется облачко пара.

Все! Вот теперь мне конец. Эта женщина не станет искать того, кто распускает слухи. Она уничтожит предмет пересудов. Расправится с ним жестоко, чтобы в будущем неповадно было чернить славное имя. И все это я поняла, только взглянув в черные, наливающиеся холодным гневом глаза. Магические каналы тут же начали нагреваться.

– Его величество король Ричард Кептинг Седьмой и его высочество Бенджамин Стейн, – выкрикнул слуга так неожиданно, что я едва не подпрыгнула на месте.

– Прошу прощения за опоздание, мама! – уже на ходу протягивая руки к королеве, заговорил его величество.

Я запоздало поняла, что все вскочили с мест и приветствовали короля. И тут же последовала общему примеру.

Но мне даже дышать стало легче. Пришел! Пусть теперь спасает свою леди из лап дракона. А если быть точным – нескольких драконов, уже открывших пасти, чтобы ее сожрать.

И еле сдержалась, чтобы не перевести дыхание, когда теплые ладони сжали мои плечи. Скандал это не отменяло, но частично Бенджамин Стейн был помилован.

– Я прошу прощения, но нам пора, – после стандартных расшаркиваний и представления меня королю припечатал Стейн.

В отличие от всех присутствующих, моя персона королю была неинтересна. Да и выглядели они с моим нанимателем откровенно неважно.

– Конечно, завтра свяжусь с тобой, – махнул на нас его величество, не дав уже набравшей в легкие воздуха матери и слова сказать.

Слава Многоликому. Никто даже представить не мог, чего мне стоило не сорваться на бег, когда мы покидали общий зал.

Вероятно, потому, что спину мне сверлил злой взгляд леди Эдерсон. Недоброжелатели в лице Ирроя и Глории? Ерунда! Я нажила себе опасного врага. И теперь уже сомневалась, стоит ли вознаграждение за этот контракт моей бесценной жизни.

– Мистер Стейн, нам предстоит серьезный разговор! – прошипела я, едва дверь зала за нашими спинами захлопнулась.

– Прекрасно. Хорошие новости на сегодня не заканчиваются, – процедил устало высочество. – До более удачного места дотерпишь?

– С трудом. Но постараюсь!

И я честно старалась, терпела, ждала. Прикусывала то язык, то губу, бросая на Стейна злые нетерпеливые взгляды. Натянутая, как струна на арфе, шагала с ним под руку по переходам дворца.

Солнце еще не село, но уже коснулось горизонта, оставляя алые разводы на вершинах садовых деревьев. Миссис Фьюри говорила, что красный закат к непогоде. А вот я считаю, что красный закат – к скандалу. Впрочем, будь он хоть зеленый в оранжевую крапинку, Бенджамину скандала не миновать.