Идет охота на волков - Владимир Колычев

– Да, – кивнула девушка.

И, кокетливо глянув на гостя, подошла к нему, протянула руку внешней стороной ладони вверх. Возможно, она ждала, что Семен припадет к ней губами, но не было у него такой манеры целовать дамам ручки.

– Катя.

Он просто взял ее ладонь и накрыл ее своей лапищей.

– Кафтан... Э-э, для тебя Семен...

– Семен, Игорь хотел, чтобы ты отдохнул, – мило, но с чувством собственного достоинства улыбнулась Катя.

– Баньку для тебя растопили, брат! – весело оскалился Медвежа.

– Пошли!

Катя кивком головы показала Семену, что ему нужно идти за ней следом. По бетонной тропке обогнула дом, повела его за собой через неухоженный участок к бревенчатой двухэтажной баньке с железной крышей.

– В доме газа нет, штукатурка со стен, ля, осыпалась, – сказал шедший позади Медвежа. – Зато здесь все в ажуре!

Банька впечатляла. Уже в сенях пыхнуло жаром. Но в парилку Катя его не повела. Вслед за ней по крутой винтовой лестницей он поднялся на второй этаж, в трапезную, где на столе в окружении солений, вялений и копчений возвышалась запотевшая банка с пивом.

– Располагайся, – игриво, как показалось Семену, сказала Катя.

И его бросило в жар. Медвежа остался внизу, и в трапезной были только они вдвоем. Сейчас она разоблачится сама, поможет раздеться ему. Перед парилкой полезно немного разогреться, и они сделают это прямо здесь, на диване.

– А я пойду! – вероломно улыбнулась она.

И насмешливым взглядом прошлась по взбухшему холму на его брюках.

Она ушла, но не прошло и минуты, как появился Медвежа. И не один, а с двумя девочками в туниках из обычных простыней. Мокрые волосы, раскрасневшиеся щеки – похоже, они уже побывали в парилке. Одна худая и прыщавая, другая пухлая и страшненькая. Наверняка проститутки, к тому же самые дешевые. Но Семен был так голоден, что готов был сожрать их целиком и обеих разом. И если бы не Катя, которая так соблазнительно вильнула перед ним хвостом, он взвыл бы сейчас от восторга. А ведь она могла сейчас быть на их месте... Но она ушла, поэтому радость была омрачена.

– Ты гость, тебе выбирать! – расплылся в улыбке Медвежа.

Семен взглядом показал на худенькую, и она тут же оказалась у него под рукой. Сама положила его ладонь на свою тощую задницу.

– Тогда я с этой! – Медвежа прижал к себе пухлую девку.

– А Катя? – недоуменно повел бровью Семен.

– Не, Катьки с нами не будет... А ты что, Катьку хочешь? – подозрительно посмотрел на него парень.

– Нет, но...

– Что нет, если хочешь? – хохотнул Медвежа. – Катьку все хотят... Но не всем дают... Ты мне, конечно, брат, но Катька не кусок хлеба, чтобы ее с тобой делить...

Семен промолчал. Может, это парень и жук навозный, но расклады у него правильные. А то, что, имея такую красотку, он совсем не прочь поразвлечься с какой-то дурнушкой, так это его личные извращения. И хорошо, что Катя позволяет ему изменять. Значит, сама не прочь гульнуть на стороне. Если так, то Семен готов подставить ей для этого свое твердое мужское плечо...

– Сейчас Пиндос шашлыков нажарит. Под водочку хорошо... А пока давай пивком разомнемся!

Медвежа опустился в кресло, потянул к себе на колени пухляшку. Семен разделся и плюхнулся на диван в обнимку с худышкой. Стянул с нее простыню, ладонью накрыл ее упругую и не такую уж маленькую, как он ожидал, грудь. Девушка беспутно хихикнула и полезла под стол...

Семен блаженно улыбнулся. Ему нравилось, что его новая жизнь началась с мажорно-менуэтной мелодии...

* * *

Это было забавно наблюдать, как голая Майя катается в масле с такой же обнаженной Катей. Они боролись друг с дружкой за право обладать Семеном. Какая злость, какой азарт, какие позы... Но вот Катя утопила Майю, подошла к нему, протянула скользкую руку.

– Эй, вставай!

Она стояла перед ним, но почему-то в одежде, и волосы у нее чистые, уложенные в прическу, а не мокрые и липкие от масла.

– Ну, ты, в натуре! – самодовольно оскалился он, потирая рукой заспанные глаза.

Он лежал на диване в трапезной, а Катя возвышалась над ним. Скупая белозубая улыбка, сережки с бирюзой, золотая цепочка с кулоном, шелковая блузка в облипку, джинсы в обтяжку, босоножки на шпильке. И благоухала она, как пышный букет свежих роз.

– Я не в натуре! Я уже одета... Вставай, умывайся, и в дом. Завтрак уже готов.

Есть Семен не хотел. И с постели вставать тоже. Слишком хорошо вчера они с Медвежей погуляли. Водки выпили столько, что он даже не понял, куда подевались проститутки. Голова гудела, во рту засуха. Но сама Катя пригласила его к столу. А у него пока не было желания обижать ее.

Он оделся, умылся, причесался, прошел в дом, вдохнув по пути свежего воздуха.

В баньке было хорошо, чисто и уютно. А в доме комфорта катастрофически не хватало. Обвалившиеся местами потолки, потрескавшиеся стены. Пол – голая бетонная стяжка. Но при этом в комнатах было чисто. Слегка пыльно, зато ни хлама, ни мусора. А кухня к тому же была худо-бедно оклеена обоями, пол грубо застелен линолеумом, на окнах аккуратные занавески. Пластмассовый стол, табуретки, плита, самодельный шкаф для посуды.

– Я смотрю, ты отличная хозяйка, – сказал Семен.

– Можешь не подлизываться, – усмехнулась Катя. – Все равно, кроме яичницы, ничего не будет. И чай без сахара...

– Яичница – не баланда.

– И чай – не чифирь.

– Если из твоих рук, то будет покрепче чифиря.

– Ты в этом уверен? – с приятным удивлением посмотрела на него Катя.

– Как в том, что пить его буду вприглядку.

– Как?

– Это когда пьешь чай, а на сахар посматриваешь. Так слаще... Ты такая сладкая, что сахар не нужен...

– Я ведь Игорю могу сказать! – с благодушной улыбкой пригрозила ему Катя.

– А что такое?

– Ты ко мне пристаешь, вот что такое.

– Врешь, не пристаю. Вот если бы я предложил пить чай в прикуску...

– Так предложи! – дразнящим взглядом прошлась по нему девушка.

– Не могу. Я гость в этом доме, а ты с Медвежей...

– Кто тебе такое сказал? Я сама по себе!

– Да? – взбодрился Семен. – Может, тогда...

– Никогда! – сверкнув глазками, перебила его Катя. – Не раскатывай губы, братишка! Я тебе не шлюха подзаборная!

– Волну не гони! – напыжившись, буркнул он себе под нос.

В это время на кухне появился Медвежа. Воспаленные глаза, щетинистые щеки, вялая улыбка.

– Что за шум, а траха нет!