Дисгардиум 13. Последняя битва-1 - Данияр Саматович Сугралинов

помочь мне понять, что все это значит. С самой Ночью, судя по словам Стража, обсуждать эту тему бесполезно…

С этой мыслью я вышел наружу. Ночь, мягко ступая по камню, последовала за мной.

В Преисподней небо начинало светлеть — приближался рассвет. Нужно было спешить, чтобы успеть к построению. Но что делать с инраугом?

— Ночь, мне нужно быстро добраться до лагеря. Я могу полететь, но боюсь, что, увидев тебя без меня, демоны атакуют. Позволишь мне сесть на тебя?

«Древняя мать инраугов не против понести на себе юного демона Ааза», — прозвучал ответ в моей голове.

Я забрался на спину Ночи, устроившись между огромными шипами. Ее шкура была горячей, но не обжигала. Мы помчались к лагерю с невероятной скоростью, преодолевая расстояние, словно ветер, но в лагере пришлось замедлиться, чтобы аккуратно пробраться между шатрами, палатками и проснувшимися демонами.

За моей спиной раздавались удивленные возгласы:

— Это… Это… Это же инрауг! Как он его приручил? Кто это?

— Кажется, его зовут Ааз, он сын Азмодана!

— Невозможно… За всю историю Преисподней никому не удавалось приручить инрауга!

— Еще и такой огромный! Откуда Ааз его взял? Может быть, подарок отца?

— Даже у великих князей никогда не получалось приручить инрауга! Они же скорее отгрызут себе лапы, чем подчинятся!

Прибыв на место, я увидел, как моя когорта лениво собирается на построение. По большей части ее составляли демоны, но были и черти, и сатиры, и бесы, и прочие. Надо всеми возвышался неуклюжий и медлительный рокотанк. Немного уступая ему в росте, переминался с ноги на ногу испепелитель. Помятые и сонные лица выражали не только скуку и пренебрежение, какие бывают у тех, кто не ждет от предстоящего дня ничего хорошего, но и обреченность.

До меня донеслись обрывки реплик:

— … точно несдобровать с этим сынком великого князя во главе! Эльфийское отродье, а гонору как у генерала Аваддона!

— Вчера он побил Хаккара из легиона Белиала, а у того семь красных звезд!

— Да ладно, все уже знают, что тифлинг поддался из уважения к сыну великого князя, он сам признался.

— Не повезло нам с центурионом. Я уж думал, после прежнего хуже не будет, но Агварес превзошел себя, выбрав этого эльфийского хлюпика.

— При чем тут Агварес? Это был приказ великого князя! Да и вообще, хватит канючить, нытики. Какая разница, кто центурион? Недолго ему командовать! Это уже пятый за две недели! Не удивлюсь, если после следующей битвы нам придется искать шестого!

— Ха-ха-ха! Горвал, твои слова да князю в уши! Может, следующим буду я?

— Ты? Славикус — центурион? Скорее член Азмодана отвалится, чем ты станешь центурионом! С тобой же вся когорта сопьется!

Взрыв хохота помешал мне услышать ответ оскорбленного демона Славикуса — единственного во всей когорте обладателя красной звезды. Все остальные были ниже, но даже самые слабые, очевидно, не воспринимали меня всерьез как своего командира даже после вчерашнего шоу с Хаккаром. Впрочем, требовать от них уважения было глупо. Уважение добывается по-другому.

Гогот бойцов мгновенно стих, когда кто-то заметил меня, восседавшего на Ночи, и предупредил остальных. Глаза демонов расширились от удивления, но комментариев не последовало.

— Тринадцатая когорта, строиться!

Отдав команду, я спешился и встал перед строем. Ночь заняла позицию позади меня.

— Бойцы! — обратился я к когорте. — Сегодня великий день. Знаете почему?

По их сдержанной реакции на Ночь я предположил, что какая-никакая дисциплина в когорте есть, но последовавшие смешки развеяли мои иллюзии как дым.

— Первый день центуриона Ааза? — раздалось со второго ряда.

— Ха! Центурион впервые успешно просрался в Преисподней! Великий день и великая победа доминиона!

— Центурион, как покакал? — заботливо пророкотал огромный рокотанк. — Не обжег свою эльфийскую задницу? Слышал, они у вас нежные как шелк!

Когорта покатилась от хохота. Пламенеющий испепелитель покачал головой:

— Нет! Нет! У центуриона первое похмелье! Я вчера видел, как наш центурион выпивал с какой-то суккубой и тем странным демоном из легиона Белиала!

Короче, дисциплиной и не пахло. Легионеры продолжали обмениваться шутками, упражняясь в остроумии. Я вспомнил уроки истории мистера Ковача, где Ханг, Эд и Малик делали так же, веселя класс, — один в один. Учитель никогда не ругал за это и не затыкал шутников, давая им выпустить пар, иногда и сам смеялся, прежде чем невозмутимо продолжить урок.

Но здесь произошло иначе.

— Да заткнитесь уже! — проревел какой-то седой демон, судя по многочисленным шрамам, ветеран. Когда воцарилась тишина, он миролюбиво добавил: — Дайте уже сказать центуриону. — Посмотрев на меня, он ударил себя кулаком в грудь и представился: — Легионер Горвал! Центурион Ааз, о чем вы говорили?

— О том, что сегодня великий день, — спокойно сказал я. — Завтра стартуют Демонические игры. Если мы их пропустим, а все идет к этому, то на всех настоящих демонах можно ставить крест. В Дисгардиум уйдут демониаки Люция, но предатель вряд ли даст жить спокойно оставшимся в Преисподней. Он не уймется, пока не уничтожит всех, кто ему сопротивляется. И неважно будет, хорошо я покакал или вообще не испражнялся, нас сотрут в порошок.

Лица демонов, чертей, бесов, испепелителей, суккуб, инкубов, сатиров, ракшасов и прочих представителей этого мира посерьезнели.

— И что же великого в этом дне, раз все так плохо? — проблеял сатир в первом ряду. — Ты уж объясни нам, глупым, центурион, что да как, а то мы не разумеем.

— Мало кто знает это, кроме меня, но я поделюсь с вами. Сегодня мы выступим против Пустотного легиона и попытаемся прорваться на Демонические игры! Великие князья отберут тех, кто достоин представлять демонов на Играх, а остальные сделают все, чтобы они смогли прорваться и уйти порталом в Гранатовый город. Потому этот день великий. Если все получится, у нас появится шанс. У нас и у всей Преисподней. Если нет… это станет последним днем, когда у нас оставалась надежда. — Я обвел их взглядом, всматриваясь и запоминая каждое лицо. Рявкнул: — Всем ясно⁈

— Ау-у! — взвыли мои бойцы, ударяя кулаком в грудь.

— Покажем, на что способна тринадцатая когорта девятого легиона Азмодана!

По рядам прокатился одобрительный гул:

— Ау-у!

— Дадим просраться Пустотному легиону и Люцию!

Когорта отозвалась троекратным «Ау-у!», и я ощутил, как отношение демонов меняется.

Седой Горвал не сводил с меня задумчивого взгляда, а когда мы двинулись к месту общего построения,