Тропой лесных чудовищ - Роберт Лоуренс Стайн

Я не стала ничего выдумывать. И рассказала ей все как на духу.

О том, как отец изо дня в день запирается в сарае. О камере, установленной над его дверью. И о странном вое, который время от времени доносился из сарая. Я рассказала ей о крови. И о самом страшном из своих подозрений: возможно, отец убивает животных.

— Я очень встревожена, миссис Карпентер. Я беспокоюсь за него, — проговорила я, не в силах унять дрожь в голосе. — И, по правде сказать, я его боюсь. Кроме того, он хочет отослать меня отсюда. Представляете? Он хочет от меня избавиться!

— Ну и дела, — выдохнула она, глядя мне прямо в глаза. — Жуть какая. Мне трудно в это поверить, Лаура. Честное слово. Твой отец хороший человек, даже если…

— Если что? Чем он занимается? С какой целью? — возбужденно выкрикивала я один вопрос за другим. — Вы должны это знать. Почему он ушел с работы? Вы должны мне сказать. Я имею право знать.

Миссис Карпентер глубоко вздохнула и, расположившись за своим столом, жестом пригласила меня сесть напротив.

— Ладно. Раз это так тебя тревожит, я расскажу, что произошло, — проговорила она после длительной паузы. — Но я должна тебя предупредить: это невеселая история, Лаура.

Я сидела, напряженно сгорбив спину и сцепив на коленях холодные, влажные ладони. И слушала рассказ доктора Карпентер.

— Мы с твоим отцом работали вместе над важными генетическими исследованиями. Мы занимались изучением животных. Но вскоре у меня появилось ощущение, что твой отец заходит слишком далеко. Он стал похож на одержимого. Работал днем и ночью. И с какого-то момента перестал говорить мне, над чем работает. У него появилось множество секретов. У меня возникло подозрение, что он ведет исследования сразу в нескольких направлениях. Возможно, он производил эксперименты, связанные с жестоким обращением с животными.

Я слушала очень внимательно, стараясь вникать в то, о чем говорила миссис Карпентер.

— А какого рода исследования проводил мой отец? — спросила я. — Что он надеялся обнаружить?

— Мы пытались понять, как могут быть использованы гены в борьбе с вирусами. Исследуя генетическую структуру клеток животных, мы хотели научиться изменять генетические коды и тем самым предотвращать заболевания — причем не только у животных, но и у людей. Ты понимаешь, о чем я говорю? — спросила она.

— Думаю, да, — кивнула я. — Если у животных появятся гены, способные успешно бороться с вирусами, мы сможем научиться создавать гены, борющиеся с вирусами в организме человека, — заключила я.

— Совершенно верно! — воскликнула доктор Карпентер. — Это будет грандиозное достижение, которое повлечет за собой переворот в медицине.

Она откинулась на спинку кресла и продолжала:

— Но, как я уже сказала, твой отец зашел слишком далеко в своих исследованиях. Я то и дело слышала пронзительные стоны, доносившиеся из его лаборатории. И он отказывался объяснять мне, чем занимается. Меня это очень беспокоило.

Она издала глубокий вздох.

— Отношения между нами резко обострились, — продолжала она. — И я заговорила о том, что он должен покинуть клинику. Тогда твой отец пообещал прекратить сомнительные эксперименты. Однако в один прекрасный день я не смогла найти свои записи, связанные с важными экспериментами. Я обнаружила, что они исчезли. Никто не знал, где я хранила эти бумаги. Никто, кроме твоего отца. Это было ужасно. Как я могла работать с человеком, которому не могла доверять? Я попросила твоего отца покинуть клинику. Надеюсь, ты понимаешь, что по существу у меня не было выбора.

Мысли беспорядочно роились у меня в голове. Я закрыла глаза, стараясь поскорее обдумать то, что рассказала мне миссис Карпентер. Я представила себе маленькое скулящее животное, которому отец делал укол в сарае. Перед моим мысленным взором возникла яркая картина. Отец втыкает длинную иглу в дрожащее тельце крошечного беззащитного существа. Я поняла, что доктор Карпентер говорит правду.

Я вскочила на ноги, повернулась и, не говоря ни слова, выбежала из кабинета, а затем и из клиники. Я даже не помню, поблагодарила ли я миссис Карпентер, попрощалась ли с ней. Может быть, и нет.

Я села на велосипед и помчалась в лес.

У меня трещала голова от противоречивых мыслей, которые беспорядочно кружились у меня в мозгу, как листья на ветру. Я провела в лесу чуть больше часа. Такие прогулки всегда оказывали на меня целительное воздействие. Но только не сегодня.

Я приехала домой к ужину. Отец заперся в своем сарае. Я была этому рада. Мне не хотелось встречаться с ним.

Я не была голодна, но все же приготовила сандвич и отнесла его к себе в спальню. Время от времени я снимала телефонную трубку, намереваясь позвонить Эллен, но каждый раз не решалась это сделать.

Что я могла ей сказать?

Я легла в постель незадолго до одиннадцати и сразу заснула глубоким сном. Через какое-то время я проснулась, разбуженная пронзительным криком животного.

Я села в постели, протерла глаза, расправила вспотевшие на затылке волосы. Затем встала с кровати и подошла к окну. В этот момент раздался еще один крик — такой же пронзительный и долгий. Это был крик боли и отчаяния. Он доносился из леса.

Черные клубящиеся тучи быстро проплывали на фоне серебристого лунного диска. Деревья гнулись и со скрипом раскачивались из стороны в сторону под напором сильного ветра.

«Что происходит в лесу?» — спросила я у самой себя.

Я быстро оделась, взяла фонарь и на цыпочках вышла в коридор. Проходя мимо спальни отца, я услышала его негромкий храп.

Проходя мимо кухни, я взглянула на настенные часы. Было около трех часов утра.

Освещая себе путь фонариком, я пересекла лужайку и вошла в лес. Луна то появлялась, то вновь исчезала за облаками. Трава, обрызганная росой, блестела, как серебро.

— У-у-ууууууу.

Я повернулась и посмотрела в ту сторону, откуда доносился этот вой, высвечивая лучом фонарика то одно дерево, то другое. И пошла прямиком на звук, не разбирая дороги.

— У-у-ууууууу.

На этот раз вой прозвучал совсем близко от меня.

У меня по спине побежали мурашки. Мне стало холодно. Рука так дрожала, что я едва не выронила фонарик.

Я услышала, как хлопнула дверца, направила луч фонаря в направлении этого звука — и увидела джип с прицепленным к нему трейлером.

Я затаила дыхание. Сделав над собой усилие, уняла дрожь. И подошла еще ближе.

Спрятавшись за деревом, я заглянула в окно кабины. Там никого не было. Джип оказался пустым.

Затем я услышала глухой стук, за которым последовал жалобный вой. Эти звуки доносились из трейлера.

Я подобралась к нему еще ближе, скользя фонариком по его борту.

Никого не было видно.

Наверное, мужчины ловят других животных.