Не держи меня - Марика Крамор

меня перед другими и женихом в том числе! А ты втоптал мои стремления и желания в грязь!!! Когда он тыкает меня носом, как котенка, в уплаченные за меня суммы, это, по-твоему, правильно? Ты считаешь, я чувствую себя достойной любимой девушкой?

— Аяз относится к тебе с нежностью. Я сам видел, я знаю, о чем говорю. И поверь. Намного лучше, когда так относятся именно к тебе, чем наоборот.

Несколько мгновений я хлопаю ресницами, пытаясь усмирить пылающий внутри пожар разочарования и горького возмущения. Но… не могу.

— Какое право он имеет указывать мне на деньги?! Что я живу в квартире, оплаченной им! Что я ему что-то должна! За сколько ты меня продал?! Не продешевил?! — выплевываю в ярости.

— Послушай… — зловеще произносит отец, начиная кипятиться.

— Нет, это ты послушай! Я хочу отчет о каждой копейке, что он вытащил из своего кармана! О каждой! Я жду! Сейчас же!

Глава 21

— Сбавь тон, дочь! — взрывается папа, вскакивает и зеркалит мою позу. Мы как два цепных пса, никто не хочет уступать.

Стоим, упираясь ладонями в стол, и скрещиваемся взглядами. Никто не готов смягчиться, зрительный поединок затягивается.

— Ты ничего не перепутала? Как ты разговариваешь с отцом, Гелена!

— Как я должна разговаривать? Умолять? Просить? Я не хочу жить так, как предлагаете вы! Не хочу! Почему ты не интересуешься моим мнением? Это не в магазин за хлебушком сбегать! Почему я должна прогибаться, терпеть этот обман и строить жизнь в соответствии с чьими-то представлениями, а не с моими?! Почему до тебя невозможно достучаться?!

— Гелена, тебе никто не навязывает и не заставляет делать то, что тебе не нравится! Ты сама дала одобрение на этот брак! Ты уже согласилась! Что теперь предлагаешь?

— Разорвать обязательства!

— Захотела — дала слово, захотела — забрала? — усмехается папа. — Так не делается!

А как Аяз?! Делается?!

— Как у вас все просто. Дала слово, и теперь можно меня хоть в телегу запрягать? Я дала слово в качестве подтверждения того, что доверяю мужчине. Не жду подвоха и уж точно не планирую глотать обман и лить слезы в подушку! Мое слово не означает, что теперь можно меня тыкать носом в уплаченные суммы. Или подарки. Он тебе лично платил? Ты получал от него какие-то деньги?

Отец медлит с ответом.

— Папа, мне нужно знать. Скажи мне, — настаиваю.

— Да, Гелена! Конечно, мы скрепили нашу договоренность финансово.

— Сколько? — сдержанно уточняю я. Хоть от гнева вся трясусь.

— Он не платил лично мне в руки. Все, что он заплатил, ушло только на тебя.

— Мне нужно знать сколько.

— Он оплачивал твои крупные расходы. И настоял на этом он.

— Конечно. Чтобы случайно рыбка с крючка не сорвалась. Квартира. Что еще?

— Машина, — неохотно признается отец.

— Что?!

Как машина?! Это же был отцовский подарок!

— Ты все верно услышала.

— Но ты дарил ее от себя… — ошарашенно произношу я.

— Дарил от себя. Но Аяз захотел, чтобы этот подарок был от него. Сделал у меня несколько крупных заказов. Формально машина от меня. Реально от него.

— То есть… это была его прихоть. Или при расставании я обязана буду вернуть ему машину?

— Ты всерьез решилась разорвать помолвку?

— Да. Я за него не пойду. Мне будет чем заняться. После экзаменов я устраиваюсь работать на полный день. И мне нужно дальше планировать жизнь без Аяза.

— Я запрещаю тебе! Нельзя принимать такие решения в момент вспышки!

— А это не вспышка! Это осознанное решение! Если ты меня не поддерживаешь, то это твое личное дело! А я отказываюсь подчиняться!

— Да?! — насмехается отец.

— Да!

— Такое твое последнее слово?!

— Абсолютно верно!

— За твою ординатуру тоже платил он. Аяз пожелал самостоятельно нести эти траты, потому что он видел в тебе будущую жену! Гелена, это нормально, когда мужчина финансово вкладывается в женщину!

— Чтобы при этом поставить ее на колени?! Так знай! Я перед вами ползать не буду! Живите, как хотите в своем чванливом двойном мире! А я отказываюсь!

— Тогда иди и живи как хочешь! И потом не надо ко мне приползать со своими проблемами! Решать не буду! И Аяз тоже уже вряд ли выручит!

Это как пощечина, сейчас сложно представить словесный удар сильнее.

— Просто скажи, как ты мог? Тебе своих денег не хватало, что ты у Аяза брал, а мне врал?

— А я не для себя. Каждая копейка была вложена в тебя. В твой комфорт и обучение. Я лично, — он прочеркивает это слово, — не брал ничего. Все получила ты. И тебя все устраивало.

— Отлично. Только мы будем плясать от обратного. Он меня не купил. А дарил подарки. Если хочет — пусть забирает. Сумму озвучит: решу что-то. Машину ему отдам. Обойдусь.

— Гелена. Он нормальный мужик, нормально зарабатывает, относится к тебе прекрасно, нет же, ты взъелась из-за какой-то чуши!

— Чушь — это то, что ты сейчас несешь, — спокойно проговариваю я, игнорируя, как побагровел отец от злости. — Объявляй своему инвестору, что контракт не выгорел. Общайся с ним сам. И если ты не хочешь меня защищать перед ним, то я и не стану больше обращаться к тебе с проблемами. Я так понимаю, плевать ты на них хотел.

Разворачиваюсь.

— Гелена, не глупи. Ты собираешься расплачиваться с ним?

— Я очень разочарована в тебе, папа. Очень.

***

Настроение — слезы.

Я отменяю все планы, что строила после поездки к родителям.

Машину уже предпочитаю не трогать. Аяз заплатил. Пусть сам и мучается теперь.

Вскоре мне звонит Вика и, рыдая в трубку пытается междометиями сообщить, что что-то случилось.

Мы какое-то время разговариваем, выясняется, что мы почти друзья по несчастью.

У Вики не заканчиваются проблемы с мужем. Он ей изменяет. А недавно собрал вещи и ушел. Она же подала на развод. Ее дрожащий голос добивает, Вика редко плачет. А тут…

Я пытаюсь ее успокоить, но какой там. Мы болтаем еще немного, мое напряжение скапливается и давит, наполняя глаза слезами.

И не так было бы паршиво на душе, если бы не позиция отца. Мне казалось,