Полёт на единороге - Шеннон Мессенджер

– Два самых скандальных отщепенца нашего мира – о да, вот теперь мне куда спокойнее. Нужно ли мне напоминать, что всего несколько месяцев назад семья Руэн упоминалась лишь с насмешкой и презрением? Сколько лет вы сидели в своем поместье, никак не отрицая распространяющиеся слухи о вашем сумасшествии? – он обернулся к старейшинам. – И разве можно забыть, как он нам в лицо заявлял о небрежном правлении, а затем отказался от должности Эмиссара? Какое у него право требовать нашего доверия – особенно сейчас, когда каждое наше решение под пристальным взглядом беспокойной толпы?

Софи поежилась в наставшей оглушающей тишине.

Она знала, что большинство эльфов считают Грейди с Эдалин странными – она слышала множество слухов, когда только переселилась к ним. Но они отстранились ото всех, потому что потеряли свою единственную дочь – и были вынуждены заботиться о Бранте – в мире, где мало кто знал, что делать с их горем.

Неужели Совет этого не понимает?

– Все изменилось, Бронте, – тихо заметил Алден. – Все мы видим, как преобразились Грейди с Эдалин, начав жить с Софи. А с…

– О, видим? Правда? – перебил его Бронте. – Бесспорно, они начали выходить из дома чуть чаще – хотя несколько раз исключительно чтобы посетить трибунал мисс Фостер.

При упоминании трибуналов Софи поежилась.

– Но они все так же не выходят в свет. И разве Грейди не отклоняет раз за разом предложение вернуться на должность Эмиссара – должность, которая значительно помогла бы нам остановить группировку, пытающуюся навредить его собственной семье?

Следующее мгновение вновь прошло в неловкой тишине, но на этот раз старейшина Эмери потер виски – видимо, в попытке сдержать телепатическую дискуссию между старейшинами. Софи казалось, что она догадывается, о чем они говорят. Она и сама задавалась теми же вопросами несколько последних недель.

Почему Грейди не может снова стать Эмиссаром?

Неужели он не хочет поймать ее похитителей?

– Бронте затронул интересную тему, Грейди, – наконец произнес старейшина Эмери. – Если ты вернешься к своей должности Эмиссара, то общество будет больше доверять нашему решению допустить Софи до реабилитации аликорна. Не хочешь ли ты принять предложение?

«Соглашайся, – подумала Софи, жалея, что не может передать ему свои мысли, потому что боится вмешиваться. – Пожалуйста, соглашайся».

Может, посмотри Грейди ей в глаза, он бы увидел затаившуюся в них надежду. Но он не посмотрел – ни на кого не посмотрел, – лишь скрестил руки и произнес слово, которое стало для Софи ударом в сердце.

– Нет.

– Но почему?

У Софи ушло мгновение на осознание, что вопрос задала она, а затем еще одна, чтобы решить, что она не сожалеет о нем.

Грейди покачал головой, одними глазами моля ее не давить. Но Софи не собиралась так просто отступать.

– Почему ты не хочешь помочь Совету?

– Дело не в том, что я не хочу помочь. Просто все… сложно.

– Как по мне, нет ничего сложного, – проворчала она.

Бронте рассмеялся – резко, надтреснуто.

– Хоть раз мы с мисс Фостер пришли к единому мнению. Мне бы весьма хотелось понять, почему же тебе так сложно использовать свой талант, чтобы послужить нашему миру. Разве это не обязанность всех одаренных эльфов? Использовать свою способность ради высшего блага?

– Грейди невероятно помогает нам своей работой здесь, в Хэвенфилде, – сказал Алден, когда ответа Грейди не последовало. – Мне напомнить, скольких животных они с Эдалин успешно реабилитировали?

Бронте закатил глаза.

– Я тебя умоляю – с этой работой справился бы и бесталанный эльф.

– И все же пять минут назад ты утверждал, что сложность ухода за Силвени требует особых умений, разве нет? Так что же? – Алден говорил спокойно, но все же лицо прорезали тонкие морщины, выдающие раздражение.

Или волнение?

– Успешно реабилитировать самое редкое животное мира – совсем не то же самое, что учить тираннозавра есть салат. Помимо того, это честь и привилегия, которую должен получить кто-то достойный. Я не сомневаюсь, что, позови мы на должность Эмиссара Тимкина Хекса, он бы принял предложение не раздумывая.

– Я скорее полагаю, что именно поэтому он и предложил свою помощь, – с печальной улыбкой произнес Алден. – Ни для кого не секрет, что он стремится к славе.

– Его причины вызваться добровольцем не более эгоистичны, чем причины, по которым Грейди отказывается восстановиться в должности, – резко ответил Бронте.

– Эгоистичны? Ты смеешь называть мои причины эгоистичными?!

От выкрика Грейди Силвени заржала, и Софи кинулась успокаивать ее.

Грейди подошел к Бронте – настолько близко, что их носы практически соприкасались.

– Ты прекрасно знаешь, почему я ушел – а учитывая недавние события, ты еще больше должен понять мое нежелание. Хэвенфилд – лучшее место для Силвени, а Софи – наиболее подходящий для работы эльф. Если ты так боишься общественного порицания за свое решение, то ты достоин всей критики, что на тебя обрушивается. Если хочешь, перевези аликорна к Хексам – но я не позволю себя оскорблять.

– Грейди, прошу, – окликнул Алден мужчину, который просто ушел, оставляя Софи вместе с двенадцатью пораженными старейшинами.

– Дерзкий дурак, – проворчал Бронте. – Голосую за немедленную перевозку аликорна.

Несколько старейшин согласно забормотали, и сердце Софи ушло в пятки. Может, Силвени и сводила ее с ума, но упрямая лошадь не заслуживала попасть во власть Хексов. Она слишком живо помнила ужас Силвени, пока ее дергали за кошмарную упряжь.

Протянув руку, она погладила Силвени по носу там, куда врезались ремни.

– Давайте не будем спешить, – сказал старейшина Эмери, дожидаясь всеобщего молчания, а затем продолжил: – Можем ли мы просто сбросить со счетов связь мисс Фостер с животным?

На Софи обратилось двенадцать пар глаз, и она постаралась не дрогнуть. Конечно, она была молода, не знакома с их миром, все еще училась контролировать свои способности и была перепачкана в блестящем навозе. Но Грейди с Алденом были правы – она справилась бы. Куда лучше Хексов.

Тишину нарушил тихий голос Орели.

– Я думаю, стоит дать Софи шанс. Даже отсюда я чувствую ее решимость – как и связь между ней и Силвени. Эти преимущества значительно превосходят тот небольшой опыт, что есть у семьи Хексов.

– Я согласен с Орели, – присоединился Кенрик.

– Ну еще бы, – фыркнул Бронте.

По правде говоря, Кенрик действительно предпочитал красивую светловолосую старейшину другим.

– Я тоже склонен согласиться, – провозгласил старейшина Эмери, благодаря чему еще трое старейшин тоже проголосовали за нее. Получалось шесть голосов против шести. Если кто-нибудь не изменит мнение.