Пробка - Наталья Андреева

— Да что там такое?! — взорвался вдруг Юрий. — Почему стоим?!!

— Погоди-ка… Я погромче сделаю.

И Петров протянул руку к магнитоле. До сих пор друзья не обращали внимания на то, что происходило в эфире. Магнитолу Греков включил, но звук приглушил, поскольку разговор складывался самым неожиданным образом и был достаточно напряженным. Теперь же Володя Петров уловил что-то и прибавил звук. И оба услышали голос ведущего новостей.

— …огромная пробка на внешней стороне МКАД. Опрокинулся грузовик и перекрыл движение по всем полосам. Сейчас его пытаются убрать с проезжей части. Но уже скопилась многокилометровая пробка, из-за которой движение будет парализовано в течение нескольких часов…

— Что-о?! — не выдержал Греков. — Нескольких часов?!

— Да что ты так переживешь?

— Выпить я хочу — вот что. У меня нервы.

— У всех нервы.

— Иди ты к черту! — огрызнулся Греков.

— Так мне продолжать? — И Володя Петров вновь приглушил звук. — Ты ведь хочешь знать, куда твоя жена тратила деньги?

— Ах, она их все-таки тратила! — с ненавистью сказал Юрий Греков. — Уж не на себя ли любимую?

— А что тебя так удивляет? Нина любила драгоценности, и у нее был хороший вкус.

— Да они ей шли, как корове седло!

— А вот тут ты ошибаешься. Твоя жена была не только умницей, но и очень красивой женщиной.

— Нинка была о… Ха-ха!

— А ты посмотри на это.

И Петров полез за пазуху, откуда достал пачку цветных фотографий, и кинул их на колени Юрию. Тот с некоторой опаской взглянул на первый снимок:

— Что это?

— Твоя жена. Разве не узнаешь?

— Нет, это не она.

— А ты посмотри повнимательнее.

— Я что, слепой? Или не знаю своей жены? То есть я хотел сказать, не знал. Нина носила очки, и никаких кудрей у нее…

Греков вдруг осекся и внимательнее посмотрел на фотографию: вот это красавица! Тонкая талия, высокая грудь, маленькая голова гордо посажена, длинные русые волосы эффектно рассыпались по хрупким плечам. Определенно, в чертах лица этой дамы есть сходство с его женой. Но эта женщина — не его Нина!

— Это не моя жена, — покачал головой Юрий Греков.

— Она просто сменила очки на контактные линзы и распустила волосы. Только и всего, — тихо сказал Володя. — Остальное — работа визажиста. Макияж, и все такое. Согласись, что Нина была эффектной женщиной.

— Ах, работа визажиста! Работа визажиста…

Юрий жадно схватил фотографии и стал поспешно их просматривать, кидая на колени одну за другой. Пара снимков упала на пол, но он этого не заметил. Греков все смотрел и пытался сообразить: где это она? Зачем так разоделась? И для кого?

Вот Нина в кругу нарядно одетых мужчин и женщин. В руке у нее бокал шампанского. Она улыбается. А вот — у роскошной машины. Откидывает волосы, прежде чем сесть в нее. На другом снимке — Нина под руку с человеком, лицо которого кажется Юрию Грекову знакомым. Ну, конечно! Он видел его на обложках книг! Доктор К°!

У Грекова возникло странное чувство. Какая женщина! Нет, это не его жена, которую Юрий видел по утрам в застиранном халате и которая, выезжая с ним на рынок или по магазинам, надевала старые джинсы и бесформенный свитер. Она не носила туфли на каблуках, предпочитая спортивную обувь. Ее старые потрепанные кроссовки и сейчас стоят в прихожей, в их городской квартире. Та Нина не носила. А эта — в туфельках на высокой шпильке, в коротком платье… Эту Нину он не знал. А если бы знал?

— И… давно она такая? — хрипло спросил Греков. — Давно моя жена ходит по ночным клубам? Тусуется с этими… — он попытался подобрать слово.

— Знаменитостями?

— А что, здесь есть и знаменитости?

— Если бы ты читал светскую хронику, — вздохнул Володя Петров, — ты бы прозрел гораздо раньше. Последнее время там изредка мелькало ее лицо. Разумеется, не то, которое ты знал, а это, — И он кивнул на фотографии. — Она, кстати, надеялась, что ты таким путем все узнаешь, и даже хотела подсунуть тебе журнал. Кстати, один лежит у нее в спальне под подушкой. Ты хоть изредка туда заходил? — усмехнулся Володя.

Греков вновь начал лихорадочно перебирать фотографии. К этой женщине он зашел бы в спальню с удовольствием. Она красива. Она богата. Она чувственна. Так почему все это было не для него?

— Почему? — так и спросил он.

— Ты бы задал неизбежный вопрос: откуда деньги? На дорогое белье, красивую одежду, на украшения.

— Где они? — хрипло спросил Греков — Где Нина хранила свои драгоценности? Ты ведь все знаешь! — с ненавистью сказал он. — Кстати, почему моя жена с тобой откровенничала? А?

— Потому что… я ее понимал, — сдержанно ответил Петров.

— Когда ты все узнал?

— Полгода назад. Я увидел ее фотографию в журнале. Вручали престижную кинопремию, и Нина попала в кадр. А когда спросил, она тут же обо всем рассказала. Да и какой смысл скрывать? Ведь это были честные деньги. Попросила только тебе пока ничего не говорить. Я, мол, сама. Как только наступит подходящий момент.

— А ты видел ее такой, — Греков кивнул на пачку фотографий, — в жизни? Не на снимках?

— Да. Видишь ли… Нина иногда просила меня об услуге. Она не умела водить машину, и когда ей надо было добраться ночью до дома, с надежным человеком, она звонила мне и…

— Ты забирал мою жену из кабаков?! И куда ты ее отвозил? К себе?

— Между нами ничего не было, — тихо сказал Володя. — Я был ее другом.

— Другом… Она вела себя, как…

— Замолчи!

И Петров посмотрел так, что Юрий Греков осекся. Он тяжело дышал и вытирал струившийся со лба пот. Одно открытие за другим! Оказывается, его жена была шлюхой! Домой он ее отвозил! Да кто поверит? Разукрасилась! Туфельки надела! Нет, ты подумай, какая подлость!

— Попей водички, остынь, — посоветовал Володя.

— Ишь, вырядилась! А дома все скромницей прикидывалась! — никак не мог успокоиться Греков.

— Ты так говоришь, будто она у тебя что-то украла.

— Да, украла! Деньги! И удовольствие, если хочешь знать! Я, может, хотел бы лечь в постель с этой женщиной на фотографиях! С законной, между прочим, женой! А мне досталось только это… эта… — Он никак не мог подобрать подходящего слова.

— Ты хочешь сказать, что если б она была и дома такой, твое отношение к ней изменилось бы? — усмехнулся Петров.

— Да!

— А Нина так не считала.

— Оказывается, ты хорошо ее знал, — раздраженно заметил Греков. — Тебе она рассказывала все. Быть может, и о нас? Как мы занимались любовью?