Роза для Палача - Франциска Вудворт

Самоуверенный тип крайне бесил, и я не собиралась ничего с ним обсуждать. Формально он не родственник, и я не обязана. Уже была готова позвать охрану, когда меня неохотно отпустили. Не задерживаясь и на секунду, не оглядываясь, ушла.

Осторожно, стараясь не разбудить сладко спящего Ангела, он встал с постели и замер. Потревоженная девушка зашевелилась, но не проснулась, повернувшись на бок и обнимая рукой его подушку. На мгновение он пожалел, что поднялся. Больше всего любил по утрам лежать в постели и наслаждаться ее близостью, как дракон охраняя сон своего сокровища.

Проклинал правила, которым был вынужден следовать и из-за которых не мог съехаться с любимой. Потому каждое совместное утро стало по-особенному дорого и ценно. Он уже столько запретов нарушил в своей жизни, но этот не смел, понимая, что только привлечет внимание к ней. Как же раздражало собственное бессилие, невозможность назвать любимую женой и иметь право каждый день любоваться ею.

Раньше, благодаря своему особому положению в обществе и возможностям, он чувствовал себя чуть ли не властителем мира, но с годами понял, что всего лишь раб правил и накладываемых ограничений. Встреча с Ангелом открыла глаза и изменила его.

Ему всю жизнь твердили, что женщины – зло, а у них высшая миссия, но все прежние убеждения рассыпались в прах. Втайне он себя чувствовал падшим ангелом, принесшим скверну к любимой. Ведь именно после их встречи у нее начались проблемы. Однажды даже сказал ей об этом. И сколько она ни убеждала, что он тут ни при чем, в душе не верил. Иначе почему Провидение забирает ее у него? Почему все против них? Но он собирался бороться до конца, и не важно, сколько правил нарушит. Возьмет на душу любой грех, но защитит своего Ангела.

Жаль, что покушение не удалось, а лишь добавило проблем. Придется затаиться и быть особенно осторожным. И в то же время он не мог ждать. Из головы не выходила Хищница, которую сейчас разыскивал Орден. Ее поимка решила бы их проблемы. Стоит рискнуть. Понимал, что за ней охотятся все, и тоже собирался поучаствовать в гонке. Нужна любая зацепка, и он собирался ее добыть, заставить мышку высунуть голову из той дыры, куда она забилась.

Захватив одежду, неслышно вышел из спальни и тихо прикрыл за собой дверь. Достав из кармана пиджака сотовый, по памяти набрал номер.

– Что с моим заданием? – не здороваясь, спросил собеседника.

– Готовим.

– Почему так долго?

– Вы же сами просили сработать чисто.

– Просил, но излишнее промедление может всю подготовку сделать бесполезной.

– Я понял, – отозвались на том конце, и он сбросил вызов.

С этим человеком они давно сотрудничали и понимали друг друга с полуслова. Разговор немного успокоил, но слишком много поставлено на карту, чтобы расслабляться. Особенно когда Палач рядом. Он не хотел беспокоить своего Ангела и ничего ей не сказал, но, возможно, и зря. Любая ошибка могла стать фатальной.

Раздумывая, как бы деликатно ей объяснить, что следует быть осторожной, занялся приготовлением завтрака. Включил кофемашину, засунул тосты, достал из холодильника яйца и молоко. И не услышал легких шагов.

– Люблю, когда ты готовишь.

Его Ангел прижался к нему со спины, обнимая. Легкий запах духов и тела привычно вскружил голову.

– Чем меня покормишь? – Она, как кошка, потерлась щекой о его плечо.

– Если не перестанешь меня соблазнять, мы сразу перейдем к десерту.

– М-м-м…

От одной только вибрации сексуального голоса вскипела кровь. Он развернулся, чтобы забыть обо всех заготовленных словах. В шелковой белой комбинации и белых чулках, любимая была и впрямь похожа на ангела. Чуть взъерошенная после сна и потому еще более притягательная.

– Зачем они сейчас? – вопрос прозвучал не так строго, как хотелось. Провел рукой по бедру, лаская полоску кожи над кружевом. Теперь стало понятно, почему он не услышал ее приближения.

– Хочу быть привлекательной для тебя, – притворно надула губки любимая, но его было этим не купить.

– Опять боли? – спросил серьезно.

– Мелочи, просто устала.

– Давай ты сделаешь перерыв в работе.

– Нет!

Он даже не удивился привычному отказу. Не в первый раз они заводили такой разговор, но беспокойство вперемешку с опасениями за нее заставило помрачнеть.

– Прости. Но ты же знаешь, что только работа не дает мне сойти с ума и заставляет держаться.

– Но при этом ты устаешь и чувствуешь себя хуже. Просто замкнутый круг!

– У меня все хорошо, а будет еще лучше, когда ты меня покормишь.

Не желая портить совместное утро, сделал вид, что поверил, но в душе не оставляла тревога.

* * *

Богдан уже который час не мог сосредоточиться на документах и от этого бесился. Подумать только, вынужден терпеть подобное обращение от какой-то рыжей пигалицы! Ему уже два раза нахамили, а он проглотил! В другой ситуации Ковальский потребовал бы увольнения сотрудника, который не умеет себя вести, но что делать сейчас? Она сама чуть не уволилась. Из-за того, что, по всем отзывам, Шумилина действительно хороший врач, приходилось ее терпеть.

Конечно, можно было на нее надавить, но смысл? Кристоф должен поправиться, и ему не надо, чтобы рыжая бестия захотела избавиться от проблемного пациента. Пока она отстаивает интересы Морено, учить бешеную кошку манерам не стоит. Приходилось терпеть, а Богдан не привык сносить унижения от женщин.

Зазвонил сотовый, и Ковальский нахмурился, взглянув на экран. Хан. Друг сошел с ума. Перед вылетом перезвонил и попросил не спускать глаз со своей бывшей. Был взволнован, собирался о чем-то поговорить и беспокоился, чтобы на нее не вышел никто из Ордена. Узнав, что Ева под успокоительным и спит, Богдан вернулся в офис – держать руку на пульсе. Любое сообщение о захвате не прошло бы мимо него. Но Хан прилетел и огорошил своими планами. Сам направился в больницу, попросив не вмешиваться, и Богдану не нравилось, что задумал брат.

– Что? – ответил он на звонок.

– Ты знал, что она беременная? – без предисловий спросил друг.

– Не понял, я же тебе сразу сказал, что принцесса беременная.

– При чем тут Ирен? Я про Еву!

Богдан слышал, но не посчитал важным, а вот брат так не думал.

– Уверен, что от тебя? – поинтересовался со всем ехидством. Мало ли что ему успели напеть в уши.

Хан замолчал, а Богдан продолжил крайне мрачно:

– Она тебе это сказала? Тебе напомнить, какой процент мужчин растит не своих детей?

– Это мой ребенок, – мрачно и убежденно заявил брат, и Богдан поднял к потолку глаза, призывая небеса послать терпения и признавая свое бессилие что-то втолковать этому ослу.